– Что «это»? – не сразу сообразил Артем.
– Э-э! Ты что, маленький?! – отмахнулся Иса. – Не знаешь, что менты в своих сортирных бумажках «извращениями» называют?
– Нет. Но, в общем, догадываюсь.
– Это когда трахают не в …, а в рот. Или в задницу, – сухо сообщил кавказец. – У кого какая фантазия.
– Ясно. Можешь не продолжать, – кивнул Грек. – В первом случае, действительно, невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть. Даже если речь идет о детях. Остаются одни показания. Которым судьи обычно верят куда больше, чем любым оправданиям.
– Короче, не смогла Галя от детей отказаться, – с грустью, но без явной обиды, констатировал Иса Сухумский. – Она сама родом из Перми. В Москву приехала по лимиту. Вышла замуж. Потом развелась. Муж, из немцев, оставил ей и детям квартиру и давно уже смотался в Германию. И – с концами. Даже адрес, падла такая, не сообщил. Так что никого из родственников, кто мог бы девочек взять, у Галины не осталось. Мать-старуха в Перми, и та умерла… По закону в случае осуждения матери Лену и Юлю до совершеннолетия передали бы в детский дом. Что там с детьми вытворяют, ты, надеюсь, в курсе… Об этом фильмы снимать надо. Документальные. Какая мать на такое согласится? Даже если ради спасения детей нужно подставить хоть и близкого, но, по сути, совершенно чужого человека?!
– Никакая, – согласился Артем. – У нее просто не было выбора, Иса. – Грек на секунду задумался. – Если только не попробовать кинуть самих мусоров. Сначала уговорить девочек дать показания, убедиться, что в деле о наркотиках уже ничего не грозит, а затем, на суде, попросить детей отказаться от своих слов, сославшись на жесткое давление со стороны следственных органов.
– Это возможно, – со вздохом согласился сокамерник. – Но только в одном случае – если суд по ее делу пройдет раньше, чем по моему. Только легавые не такие дураки и ни за что этого не допустят. Наоборот – изо всех сил постараются как можно быстрее закончить следствие и передать в суд мое дело, а дело о наркоте – затянуть. Для них это не составляет проблемы… Ладно, херня это все… Я не о том тебе говорю, брат. Ты дальше слушай. Галя сделала все, как требовали менты. Затем сама впустила в квартиру оперов, когда я спал. Меня швырнули в ИВС, а девочек отвезли на экспертизу. Я сразу потребовал встречи с адвокатом. Есть у меня толковый жиденок, Боря Гурфинкель. Рвач, каких мало. Но дело свое знает. В прошлый раз мне с семи лет на два года скостил… Вчера, перед тем, как цирики тебя чуть живого приволокли, я с ним здесь встречался. Боря показал мне раздобытую им за охренительные бабки ксерокопию результатов экспертизы. Обе девочки девственны. Следов насилия на теле не обнаружено. Только это все лажа, брат. Знаешь, что там в заключении написано? Я этот шедевр наизусть запомнил. Слушай: «По словам изнасилованных г-ном Мусаевым И. К. детей половой акт носил «законченный характер». А ниже: «Теоретически экспертом не исключена возможность проведения законченного полового акта без видимых нарушений девственной плевы». Ты хоть раз нечто похожее слышал?!
Кавказец воззрился на едва оклемавшегося после жестоких побоев сокамерника с таким видом, словно Артем был мировым светилом в области судебной медицины и одним своим решением мог либо казнить, либо миловать незаслуженно обвиненного в изнасиловании урку.
Но Грек молчал. На то были свои, куда как веские, причины. Выслушав кажущийся любому взрослому мужику дебильным вердикт милицейских медэкспертов, Артем припомнил разговор, случившийся много лет назад на чердаке многоэтажки в Сосновой Поляне, аккурат напротив женского общежития педагогического училища, за свою доступность прозванного среди пацанов «пятерочкой». Именно в такую сумму в деревянных советских рублях можно было уложиться в ближайшем гастрономе, чтобы с гарантией получить пропуск на вечеринку в одну из комнат. Диалог, в котором кроме самого Артема принимали участие еще два его друга, проходил в уютной, непринужденной обстановке теплого чердака, под бутылочку красного молдавского вина. Говорил в основном имеющий репутацию заядлого бабника Олег Кармухин, остальные внимали, разинув рты. Опытный товарищ во всех пикантных подробностях описывал свой вчерашний визит в «пятерочку», где буквально на днях поселились свеженькие девушки-первокурсницы, как мотыльки на пламя, ежегодно слетавшиеся в Ленинград в поисках женихов и места под солнцем со всех уголков необъятной Родины. А посему – в большинстве своем не слишком привередливые в выборе партнеров для секса.
Тогда, выпучив глаза, Олег взахлеб рассказывал приятелям о постигшем его прошедшей ночью казусе. Мало того, что «снятая» им отвязного вида девица оказалась девственницей, так сие препятствие, несмотря на все старания ухажера, не исчезло до самого утра. Хотя некоторое удовольствие Кармухин-Казанова все-таки получил.
Теперь, после исповеди соседа по камере, это признание школьного приятеля уже не казалось выдумкой. Даже с учетом последующего двадцатилетнего опыта общения с женщинами. Одним словом, прямо как в классике: «Есть много в этом мире, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».
Грек, тщательно выбирая слова, рассказал кавказцу об этом случае. Внимательно выслушав Артема, сокамерник поднялся, в напряженных раздумьях прошелся туда-сюда по камере, наконец остановился и с непередаваемой гордостью произнес:
– Ничего удивительного, что у него не получилось. У твоего болтливого дружка мужской прибор наверняка размером с мизинец. Именно такие вот обделенные природой неудачники очень любят рассказывать на каждом углу о том, какие они крутые порнокиллеры. А что ты скажешь на это, брат?!
Того, что в следующий момент сделал кавказец, Грек явно не ожидал: Иса торопливо расстегнул брюки – ремень, как водится, еще при водворении в ИВС отобрали цирики – и, не говоря больше ни слова, рывком спустил до колен, вместе с трусами.
Часть тела, представшая перед взором ошалевшего Артема, вполне заслуживала занесения в Книгу рекордов Гиннесса!!! Это было нечто. Такой булавой можно сваи на стройке вместо копра забивать. Мало того – не надо было надевать очки, чтобы сразу заметить не менее пяти-шести инородных предметов, внедренных под кожу детородного органа вокруг головки. Каждый величиной с большую горошину.
Разумеется, Артем не раз слышал о кустарных операциях, проводимых зеками в тюремных камерах и на зонах с целью придания своему простаивающему без дела боевому инструменту устрашающего вида, половой привлекательности, неповторимости и предполагаемого повышения его «рабочих качеств». Из зубных щеток и других подручных средств вытачиваются шарики нужного клиенту размера, после чего через сделанный заточенной ложкой надрез эти продезинфицированные водкой или одеколоном предметы внедряются под кожу члена. Когда все заживает, зрелище получается впечатляющее.
Насчет же Исы можно было сказать просто: герой русского эротического фольклора Лука Мудищев при виде этакого смертельного для большинства женщин оружия от зависти удавится на первом же суку.
Выпавший в осадок Артем окончательно и бесповоротно убедился – его сокамерник даже чисто теоретически не мог совершить акт насилия над сохранившими невинность двенадцатилетними девочками. К тому же вдобавок еще и «завершенный». Да уж, такого форс-мажора задумавшие подставить гордого кавказца столичные менты в своем подлом раскладе явно не учли. Облажались.
