– Ладно, садись за руль и заводи. Когда скажу – газанешь. Понял?
– Конечно. Спасибо! – с чувством поблагодарил Артем и направился к водительской дверце, облегченно бормоча: – Что бы я без вас делал, мужики!..
На какой-то момент он и джинсовый поравнялись, оказавшись друг против друга на расстоянии вытянутой руки.
Этот простой, как правило, не опасный для здоровья, но очень эффективный прием временной нейтрализации противника Артем выучил еще в самом начале своей спортивной карьеры. Быстрый, слегка дозированный по силе, удар двумя сложенными «лодочкой» ладонями по ушам – и оглушенный, в короткий миг напрочь потерявший слух, зрение и ориентацию в пространстве «спец» с коротким стоном валится на колени, обхватив руками звенящую, словно колокол, голову. Ударить ребром левой руки в шею, от души надавить промеж лопаток коленом, крепко прижать обмякшего мудака к земле, а свободной рукой выхватить из-за спины стоящий на предохранителе пистолет и положить его на переднюю переборку, прямо над фарой, нацелив ствол на второго преследователя. На все про все – полторы секунды. Лопоухий водила, при котором, судя по заправленной в легкие хлопковые брюки цветной шелковой рубашке, огнестрельного оружия небыло, дернулся было в сторону придорожной канавы, но передумал, справедливо сообразив, что уйти через кусты, не схлопотав пулю, все равно не удастся. Только из нагрудного кармана от неловкого телодвижения выпал на пыльную обочину крохотный сотовый телефон в лакированом корпусе под дерево.
– Еще раз дернешься – звиздец тебе, – жестко предупредил Артем, качнув стволом серебристого пистолета. – Я спрашиваю – ты отвечаешь. Быстро. Кто такие?
– Частное охранное предприятие «КСК», – сдавленно прохрипел чернявый водила.
– Давно сообщил своим, что сидишь у меня на «хвосте»?
– Сразу, как ты вошел в автосервис. Потом еще пару раз, по ходу…
– Какое задание дал Киржач насчет меня?
– Если получится – повязать, доставить на базу, в Усть-Озернинск. Если нет – вызвать поддержку и скрытно вести.
– Адрес базы?
– Нарвский проезд, шесть.
– Кто твой шеф?
– Быков, Игорь Дмитрич. Он был… ночью… на квартире.
– Высокий, худой, со впалыми щеками? – Артем ясно, во всех деталях, вспомнил отчаянную схватку в прихожей и тот проклятый, предназначенный ему, но по чудовищной, дикой случайности доставшийся усыпленной Анюте роковой выстрел. Сделанный, между прочим, из того самого пистолета, который сейчас был в его руке и стволом смотрел на застывшего, боящегося шелохнуться чернявого.
– Да. Это шеф.
– Кто второй?
– Гриша. Между прочим, он – майор, опер из милиции, ему до пенсии всего неделя оставалась. – Этот парень многое знал, его уже успели предупредить: разыскиваемый беглец завалил человека, он вооружен и опасен.
– А третья, баба? Маргарита Львовна?
– Какая еще баба? – по сверкнувшему в глазах чернявого неподдельному удивлению и изменившемуся голосу Артем понял: про «почтальоншу», присоединившуюся к двум его «коллегам» где-то по дороге на квартиру, тот ничего не знает.
– Никакая. Проехали, – отсек Артем. – Где еще меня пасут?
– Не знаю, честно, – головой мотнул охранник и опустил очи долу. – Это к Дмитричу. Я – рядовой водила. Мое дело – рулить.
– Телефон Киржача! Быстро! – жестко потребовал Артем.
– Без понятия, – огрызнулся чернявый, на всякий случай тут же прикинувшись полной «шестеркой». – Мне координаты Виктора Анатолича как-то без надобности. Зарплату платят – и ладно.
– Тогда прямой номер Быкова, – помедлив секунду, Артем указал пистолетом в сторону лежащего на земле сотового телефона. – И не дай Бог тебе ошибиться.
Водила с презрением посмотрел в глаза беглецу – убийце, уже окропившему свои руки кровью товарища, – и нарочито медленно процедил, а точнее – выплюнул в лицо Артему семь цифр. Отвернулся, раздувая ноздри.
– Теперь три шага вправо!!! – отпустив его крепко придавленного к земле, едва начинающего подавать первые признаки жизни напарника, Артем вышел из-за капота, прошел мимо послушно исполнившего команду, но продолжающего испепеляюще сверкать глазами чернявого, поднял с обочины телефон, сунул в карман брюк, снял пистолет с предохранителя и, точно прицелившись, нажал на спусковой крючек «бульдога».
Переднее колесо иномарки, пробитое пулей, с шипением осело, придавив расплющившуюся резину. А короткий, неожиданный удар с разворота, носком ноги в пах, чуть погодя заставил охранника резко изменить выражение лица, открыть рот, вылупить глаза, тихо замычать, схватиться руками за причинное место и тяжело повалиться на бок, извиваясь и суча копытами в придорожной пыли.
Артем огляделся. Никому из десятков ежеминутно проносящихся по трассе в обоих направлениях водителей, как всегда, не было никакого дела до происходящей на обочине чужой разборки. Вмешиваться, искать на задницу приключений никто не спешил. Вот и ладушки.
– Еще хоть раз кого-нибудь из вас увижу, голышом в Африку пойдете, – сухо пообещал Артем. Окинул беглым взором место рандеву с филерами, сел за руль своей «девятки», запустил мотор, сдал немного назад. Включив указатель поворота, обьехал стоящего на карачках и тупо трясущего головой здоровяка в джинсе, из носа которого до самой земли свисали тягучие кровавые сопли, выскочил на шоссе и рванул вперед. К тихому провинциальному Ломоносову.
Дозвониться до родителей с трофейного мобильника, увы, не получилось – аппарат, несмотря на падение, был включен и исправен, но домашний телефон почему-то упрямо выдавал в линию лишь короткие гудки.
– Все хорошо, ничего не случилось, – тихо, как молитву, шептал Артем. – Просто мама или отец плохо положили трубку. Так бывает, часто…
Когда за крышами примостившихся на окраине городка частных домов показался столб медленно поднимающегося в небо черного дыма, когда, свернув за угол, Артем собственными глазами увидел собравшуюся на дороге возле большой красной машины и милицейского «бобика», взирающую на едва потушенное брандмейстерами пожарище, притихшую людскую толпу, он все понял. Застывшая перед глазами цветная картинка вдруг закачалась, потемнела и медленно поплыла. Словно на ветровое стекло переваливающихся по ухабам «Жигулей» выплеснули целую канистру масла.
Ударив по тормозам, он остановил машину, некоторое время тупо глядел прямо перед собой широко открытыми глазами, а потом обреченно уронил лицо в ладони и взвыл, до зубовного скрежета сжав челюсти. Так громко, что скулы свело судорогой, а стоящие с краю толпы старухи испуганно втянули головы в плечи и со страхом обернулись на косо застывший посредине дороги урчащий автомобиль.
* * *
Одна из пожилых женщин – высокая и полная тетка лет шестидесяти, одетая в легкое ситцевое платье и вытирающая влажные от слез глаза мятым носовым платком, – сразу узнала приткнувшуюся посреди дороги машину и ее водителя, что-то быстро шепнула стоящей рядом старухе, та оторопело прижала кулачок ко рту и, с состраданием взглянув на коренастого молодого мужчину, восковым манекеном сидящего в водительском кресле, торопливо перекрестилась, в то время как грудастая толстуха, глубоко вздохнув и потупив взор, направилась к «девятке». Дойдя, склонилась над проемом в двери, всхлипнула, вновь промокнув зажатым в кулаке платком покрасневшие глаза:
