– А что ты со мной сделаешь? – обернувшись, с вызовом спросил Колян. – Замочишь?! Или в мусарню сдашь?! Давай, звони, чего же ты медлишь?! Или очко жим-жим?!
– Надо же, как мы заговорили, – покачал головой бывший опер. – Мусарня! Помнится, несколько недель назад один из нас еще погоны с лычками носил и долю с лоточников в переходе у метро старшему по званию засылал. А теперь, гляди, какие мы крутые!.. Падла ты, падлой был, падлой и останешься!
– А сам-то кто?! – вскинулся Колян. – Товарищ капитан, болт, баклуши и стакан! Ха-ха!
– В отличие от тебя, тварь, я… – начал было Влад, но тут же замолчал, решив не тратить время на бесполезные препирательства. Сказал жестко: – Моя бы воля – пристрелил бы тебя прямо здесь! Но, твое счастье, не хочется следов оставлять… Мне семью содержать надо, и терять приличную работу из-за всяких похотливых говнюков я не собираюсь!.. Короче, сейчас ты, плесень подъяичная, в темпе вылизываешь кухню от блевотины, чтобы комар носа не подточил, вытираешь отпечатки пальцев отовсюду, где они могут быть, а я займусь девчонкой. Приведу ее в порядок, насколько это вообще возможно. Ты, скотина, до самой смерти должен Бога молить, чтобы никто ничего не заметил! – Влад выдержал паузу и продолжил обычным тоном: – Когда все следы уничтожим, садимся в тачку и вместе едем на базу, к Дмитричу. Пусть он решает, что с тобой, озабоченным, делать… Не слышу ответа?!
Колян напряженно думал, морща лоб и нервно кусая губы. По сути, иного выхода из создавшейся ситуации у него не было. Если только… Скуластый громила бросил полный ненависти взгляд сначала на лежащую на окровавленной простыне и беззвучно плачущую Юлию, затем перевел глаза на сидящего в кресле с пистолетом в руке Влада и чуть заметно кивнул. Спросил только:
– А со старым что делать? Настучит ведь, гондон рваный, бля буду!
– Не настучит, – не слишком уверенно буркнул Влад. – Скажи доходчиво, чтобы засох и не рыпался. Узнаем, что заяву накатал, – вернемся и кончим всех, включая старуху и его долбаного сынка!.. Посидит в сарае, рядом с дохлой сявкой, бабка придет – развяжет. Ты все понял, что тебе надо сделать?
– Понял, понял. Не пальцем деланный.
– Вот и выполняй! – рявкнул Влад. – На все – про все у тебя – он взглянул на наручные часы – десять минут!!!
Насильник скрылся за бамбуковой шторой. Экс-капитан спрятал пистолет в замшевую наплечную кобуру, поднялся с кресла, подошел к кровати и с состраданием посмотрел на девушку. Слезы беззвучно катились по ее лицу, которое не выражало ровным счетом ничего.
– Прости, если сможешь, девочка, – тихо прошептал Влад, осторожно коснувшись кончиками пальцев растрепанных русых волос. – Не знаю, слышишь ты меня или нет, но я хочу, чтобы ты простила меня. Не углядел я за этим скотом. Он свое получит, не сомневайся, такие козлы долго не живут…
Он оглядел обнаженное, болезненно худое тело Юлии и, к своему облегчению, не обнаружил никаких царапин, синяков и засосов – одним словом, ничего, что могло бы без экспертизы однозначно свидетельствовать об имевшем место акте изнасилования, не считая разве что кровавого пятна на лобке и испачканной простыни. На всякий случай осторожно приподнял девушку и осмотрел спину. Ничего. Повезло паскуднику…
Влад собирался уже направиться к шкафу, чтобы поискать там чистую простыню взамен испачканной, как вдруг заметил движение глаз Юлии и вслед за этим уловил какое то шевеление позади себя. Рука машинально скользнула к пистолету, мышцы напряглись для стремительного броска в сторону, но спастись бывший опер уже не успел.
Легко пробив черепную кость, оружие мягко вошло в голову Влада, проникнув в мозговую ткань. Он умер мгновенно, так ничего и не почувствовав. Просто рухнул лицом вниз, дернулся и затих.
Шумно вдохнув, Колян опустил кочергу, на конце которой, испачканном липкой кроваво-серой массой, налипла назаметная на первый взгляд крохотная прядка черных волос, и с ухмылкой воззрился на девушку. Спросил ехидно:
– Что, сука, страшно?! – и тут же сам себе ответил, цокнув языком: – Да тебе, дуре, все едино – что х…й, а что дубина. Ладно, не ссы. Сдалась ты мне, убогая!..
Вытащив из внутреннего кармана пиджака Влада рацию, Колян вызвал босса “КСК”.
– Слушаю тебя, Штыхно, – отозвался Дмитрич.
– У нас ЧП, босс, – глумливо усмехаясь, сообщил убийца. – У Влада крыша поехала!!!
– Точнее, – холодно потребовал Дмитрич. Словно поняв причину, по которой мялся боец, бросил нетерпеливо: – Говори прямо, наша волна не прослушивается.
– Ну, в общем, звиздец полный. Вечером связали мы старика и стали ждать клиента. Влад нашел в хибаре вонючую самогонку и предложил вмазать по сотке. Все кричал, что у него, мол, интуиция, и фраер сегодня в Рамбове не обьявится… Ну, думаю, он среди нас двоих главный, ему виднее… Каюсь, Дмитрич, нарезались мы сивухи, как доктор прописал. Короче, я отрубился прямо на столе, а когда очухался – гляжу, нет Влада… Тут… В общем, кроме сына у этих хрычей, оказывается, еще дочка есть. Парализованная, дура полная, но мордаха и фигурка ничего себе. Влад, извращенец, еще с вечера глаз на дебелую положил. Кому, говорит, она чего скажет, прикинь? А когда я отрубился, залез на нее и принялся трахать. Я когда увидел – аж глаза на лоб вылезли!!!
– О-ой, мудак! – сдавленно простонал Дмитрич, и Колян очень натурально представил себе, как шокированный известием шеф болезненно зажмурился и скривил лицо. – Ой, су-ка…
– Не то слово!!! В общем, стащил я его, голого, с девки, направил в рожу ствол и приказал одеться. А этот урод вдруг как прыгнет на меня! Махается он – будь здоров. В общем, пушак у меня ударом ноги выбил и в глотку вцепился… Крыша явно, того, совсем съехала. Ну, схватились мы по-серьезному. Он, падаль, мне ливер чуть не посадил, а я ему, кажется, скульник раскрошил, все мурло отекло. Только ему все нипочем – упадет, встанет и снова прет, как зомби! Короче, Дмитрич, успокоил я его кочергой по голове…
Теперь не знаю, что делать. Девка эта, оттраханная, на кровавой простыне елузится, Влад сверху рухнул, вся кровать в крови и мозгах. А в сарае – старикан связанный. Да и бабка его вроде вот-вот должна из Кронштадта вернуться. Что мне делать, а?!
В рации повисла долгая пауза, видимо, шеф «КСК» напряженно искал выход из не сулящей ничего хорошего, да что там – откровенно гнилой и попахивающей тюремной парашей ситуации. Колян терпеливо ждал ответа, мысленно торжествуя от того, что удалось переложить ответственность за случившееся на бывшего опера.
Наконец на том конце волны тихо кашлянули, и тихий голос Дмитрича спросил:
– На кухне только печка или газовый баллон тоже есть?
– Есть! – с готовностью кивнул Колян. – Причем конкретный!
– Тачку где оставили?
– Здесь, рядом.
– Тогда так. Влада по-любому нужно похоронить по-человечески. У него жена и двое пацанов. Будем имитировать уличное ограбление. Загони тачку во двор, вплотную к двери. Труп обшмонай, забери липовую ксиву, часы, деньги, сними цепочку и обручальное кольцо. Оставь только документы. Тело заверни во что-нибудь плотное, вроде одеяла или мешковины, и грузи в багажник. Рукоять кочерги тщательно оботри тряпкой, чтобы отпечатков твоих не осталось. Старому дай в рог, чтобы вырубился, и тащи в дом. Положишь на пол, на кухне. На столе чтобы была пустая бутылка из-под пойла, жратва и один – запомни, только один! – стакан. Кухню облей бензином и подожги. А сам садись в тачку и дуй в Рамбовский парк, судя по адресу, он должен быть рядом с хибарой. Найди укромную аллейку, чтобы обошлось без свидетелей, и положи Влада где-нибудь в сторонке, чтобы лежал не прямо на дороге, а рядом. Кочергу… э-э… еще раз смочи в ране и брось неподалеку, только пальцами не заляпай! Чем раньше найдут тело – тем лучше. Через час-полтора жду тебя на базе. Все. Выполняй.
