- Мне понравилось, как ты вела себя сегодня
ночью, - признался Максим, размешивая в чашке чая кубик сахара.
- Мне хотелось забыться, - понизила голос
девушка.
- Удалось?
- Да.
И сама же через пару минут вспомнила кокетливо:
- Когда-то мы боялись дотронуться друг до друга.
- Да я, вроде, не боялся, обнимал тебя
постоянно, - возразил Макс с улыбкой.
- Знаешь, я даже не мечтала о том, что есть
сейчас. Мои мечты ограничивались прикосновением твоей руки, или, максимум,
единственным поцелуем, который бы я потом вспоминала всю оставшуюся жизнь...
Словно завернувшись с головой в одеяло, Наташа
пряталась от реальности под покровом их с Максимом истории любви. Хотелось
прогнать из памяти все лишнее, не относящееся к теме, и оставить только это -
Главное. Единственное, что приносит сейчас радость.
Этот день они целиком провели в самостоятельных
прогулках по городу. Посовещавшись, решили, что не будут для галочки посещать
достопримечательности, указанные в туристических буклетах, а посмотрят жизнь,
такую, какая она есть. Хотя скрыться от достопримечательностей в этом городе
невозможно: их тут слишком высокая концентрация на каждый квадратный километр.
Флоренция считается культурной столицей Италии; этот город единственный смог сохранить
и исторический облик, и практически все свои шедевры живописи, скульптуры и
архитектуры эпохи Возрождения.
Из отеля они вышли на набережную реки Арно и
вскоре оказались внутри старого моста Понте Веккио, который вчера видели со
сторо- Макс, я такая уставшая, у меня нет настроения на это... - возразила
она, слегка нахмурившись.
ны. По обе стороны там трехэтажные домики с магазинчиками, а
посередине стоит памятник, на ограде которого защелкнуто множество замочков с
именами. Это такой обычай у влюбленных: повесить замочек со своими именами, а
ключ выбросить в реку.
Потом по узкой улочке, сверяясь с картой, стали
подниматься в гору. Целью был - Бельведерский форт, около которого должна была
быть смотровая площадка. Но, видимо, зашли куда-то не туда и около крепости
уперлись в закрытые ворота. Не особенно переживая из-за неудачи, двинулись по
дорожке на следующую смотровую точку - площадь Микеланджело. Оттуда открывалась
великолепная панорама реки Арно, города со шпилями церквей и куполами соборов,
горами вдали. Пели птицы, ярко светило солнце, кругом зелень и клумбы с цветами
- здорово! Тут стали подъезжать автобусы с туристами, и парочка двинулась
вглубь холма - там виднелся парк и строения. Они спокойно зашли в две пустые и
открытые церкви. Рядом было необычное кладбище с интересными надгробиями.
- Знаешь, про ислам недавно читал... - начал
Максим, и Наташа вытащила наушники. - Мне понравилось, как было описано
отношение к смерти. Считается, что оплакивать умершего нельзя - его душа от
этого мучается. Нужно просто отпустить. Я бы тоже хотел, чтобы мои близкие не
плакали из-за моей смерти, а отпустили меня. Чтобы ты не плакала.
- Думаешь, ты умрешь раньше меня?
- Я же старше.
- А у меня менее устойчивая психика, - выдвинула
девчонка свой аргумент и улыбнулась. Нет, умирать уже не хочется, и, пожалуй,
он прав: у мужчин и продолжительность жизни меньше. - Ты мне всегда казался
человеком науки, - призналась она удивленно, присаживаясь на скамейку
изысканной формы и вытягивая уставшие ноги. - У тебя всегда на первом месте был
разум, логика... А тут вдруг в религию подался, "про ислам читал"...
- Не подался в религию, а просто начал изучать
все религии мира, - возразил мужчина. - А вообще-то, то, что у человека есть
душа - это как раз научно доказанный факт. Несколько десятков грамм весит,
по-своему у каждого человека. И я, как полагается, склоняюсь в сторону науки:
что после смерти душа попадает в космос, превращается в таинственную темную материю,
которую так жадно хотят найти ученые-физики. Но любим-то мы душой, а не телом,
и я очень боюсь, что моя душа после смерти тела будет продолжать переживать за
близких, которым моя смерть причинит боль.
- Людям причиняет боль не чья-то смерть, а их
собственный эгоизм, - сказала Наташа, подумав. - Они оплакивают свои
несбывшиеся планы на этого человека. Я хоронила близкого друга, так что знаю, о
чем говорю.
- Я запомню твою мысль, она мне кажется, может,
и не совсем правильной, но интересной. Надо будет обдумать, - кивнул Максим. -
Я тебе еще про буддизм как-нибудь расскажу, тоже меня увлек. И про ислам еще -
их отношение к сексуальности. Но это потом, в России. Сейчас, думаю, не стоит
тратить на это время.
Сделав еще несколько снимков, двинулись назад.
На городском рынке нарочно долго рассматривали
товары, чтобы насладиться атмосферой: это они, торговцы, настоящие, живые, а не
эти ваши скульптуры! Максим восхищался открытостью и доброжелательностью
местных жителей, а Наташа сказала, что, возможно, это притворство. Она теперь
во всем предполагала двойное дно.
- А французы к туристам прохладнее относятся, -
рассказала она. - Ничего не изображают. Поэтому я им верю. Я почувствовала на
себе смену отношения в зависимости от моего русского акцента. Это было не очень
приятно, зато честно.
Когда, уставшие, примостились в кафе покушать, и
Наташа в очередной раз принялась что-то черкать в дневнике, у Максима зазвенел
телефон. С работы? Как они вообще четыре дня без него продержались, хмыкнула
Наташа. Бухгалтер Анна, извинившись, уточнила у директора что-то по делу (он
три минуты говорил на неинтересном Наташе деловом языке), потом, видимо,
спросила, как им отдыхается.
- Да отлично! - с удовольствием принялся Максим
делиться впечатлениями. - С погодой везет, хотя вот сейчас тучки что-то
собираются! Не верится, что только пятый день - уже столько эмоций! Все бегом,
бегом... Первое впечатление в Неаполе - большая мусорка! Кучи мусора повсюду,
по вечерам магазины закрываются, и возле них вываливают все дерьмо, которое
накопилось за день... - рассмеялся. - Да не в буквальном смысле дерьмо! Мусор!
... Нет, я музеи не очень люблю. Мы так, дикарями много гуляем... Ну, может, и
не музеи как таковые. Мне нравится искусство, если это только одно произведение,
над которым можно долго стоять и размышлять. А такое нагромождение, как в
музеях - это так пошло! - что-то послушал и опять рассмеялся.
Наташа подняла на него взгляд. Перед ней за
столом сидел другой Максим. Радостный, счастливый... И вся его усталость
куда-то подевалась - в нем было столько энергии, столько вдохновения, казалось,
он готов и дальше бежать - на край света. Не жалея денег, болтал в дорогом
роуминге со своей подругой, разделяя с ней жизнь.
Он не замечал Наташин взгляд. Он не замечал вообще
ничего, что происходит здесь, в реальном мире. Прекратив разговор, с улыбкой
запихнул телефон в специальный карманчик дорогого продуманного рюкзака и
вернулся в тарелку.
