Вот только собирать свой чемодан отправилась не
Яна, а Наташа. Максим вошел за любимой в комнату и закрыл за собой дверь.
Наташа хладнокровно складывала в спортивную сумку свои основные вещи и на
практически мужа старалась даже не смотреть.
- Поговорим? - спросил мужчина скромно.
Она не реагировала ни на его мольбы, ни на его
виноватый вид, ни на его присутствие вообще. Не металась по комнате, напротив,
была крайне замкнута и терпелива. Что это за очередная роль? У Максима на
мгновение промелькнула мысль, что подружки вместе и подстроили
"измену", вроде как проверить жениха. Но, вспомнив, что его никто не
заставлял, совесть снова проснулась. Чтобы девушка обратила на него хоть
какое-то внимание, остановил ее, крепко схватив за плечи.
- Малыш, я хочу знать, что ты думаешь!
Наташа послушно замерла в его тисках, сжимая
кулачком две маечки, свернутые в одну трубочку, и молча ждала, когда он
соизволит ее отпустить.
- Я не умею выбирать сексуальных партнеров! - с
иронией признался он. Рассчитывал на какой-то ответ с Наташиной стороны, хотя
бы на крохотную реплику, но ничего не было. - Ты говорила, что не против моих
измен. Как же мне тебя понять, если ты не хочешь разговаривать? Что ты
чувствуешь? Злишься? Почему ты собираешь сумку? Ты хочешь, чтобы мы расстались?
Я этого не хочу. Кошечка, ну вот такой я придурок!
Наташа хмыкнула доброжелательно:
- Да нет, ты нормальный обычный мужик. С ней уже
столько народу переспало, я и не ждала, что тебя эта участь обойдет стороной, -
девушка замерла на мгновение. - Я не знаю, говорят ли так в России, но во
Франции я слышала одну поговорку. В первый раз не виноват никто, во второй раз
виноват ты, а в третий раз виноват я. Сейчас ведь третий раз, да? Я не понимаю,
что чувствую, но я делаю то, чего хочет мое сердце.
Сердце хочет положить эти две маечки в сумку,
обуться в прихожей, а потом выйти на лестничную клетку и свободно бежать вниз,
туда, где солнце и тепло. Яна высовывалась из дверного проема своей комнаты,
провожая хозяйку взглядом и выжидательно посматривая в сторону хозяина.
- Чего стоишь?! - рявкнул на нее Макс. - Я не
шутил! Собирай свои вещи!
Наташа довольно улыбнулась, но уверенно вышла на
лестницу. Из подъезда в квартиру с кондиционерами хлынул толстый поток душного
летнего воздуха.
- Малышка! - командовал Макс.
- Не хочу вам мешать, - объяснила Наташа на
прощанье.
- Зайчик...
Она спускалась все ниже и ниже, уже скрылась за
поворотом, осталось всего восемь ступенек... А Максим стоял босиком на коврике "Вытирайте
ноги!" и лихорадочно соображал, что делать.
- Наташ, - крикнул он привычно гордо, - если ты
сейчас уйдешь, то я больше не пущу тебя назад!
- А если не побежишь сейчас за мной, то я так и
сделаю... - донеслось с первого этажа и погасло в уличном шуме.
Вообще-то, Макс не ожидал от Наташи таких
демонстративных жестов. Казалось, за столько лет уже воспитал ее по-своему. И
все же - нет, не раздумывал ни мгновения, просто две секунды ушли на то, чтобы
засунуть ноги в шлепанцы и, порывшись в борсетке на вешалке, достать несколько
крупных купюр. И сказать Янке:
- Это тебе на гостиницу или на обратный билет.
Или еще на что-нибудь потратишь. Чтобы через пять минут тебя здесь не было!
К этим изящным босоножкам явно не идет эта
спортивная сумка на плече. Катюшка со своими дворовыми друзьями уже играет в
карты в беседке возле детской площадки.
- Мам, ты куда? - донесся оттуда ее небрежный
интерес.
- Погуляю, - приветливо отозвалась Наташа.
- Ну, догнал. И как я теперь должен себя вести?
Что говорить? Ты расскажи мне. Мне уже не двадцать, и наверно, я подзабыл
стратегию молодежи... К тому же, я никогда в жизни вот так вот не бегал за
девчонкой... - он шел спиной перед ней, лицом к лицу, стараясь загородить ей
дорогу. - Я должен грохнуться на колени, бить челом оземь и вымаливать
прощения? Или достаточно просто сказать, что я люблю тебя? Или как-то особо
романтично проявить свои чувства к тебе, так, чтобы весь мир это увидел? Или
что? - она остановилась, и он победно улыбнулся. - Чего ты хочешь, моего
унижения или моего триумфа?
- Ма-акс! - простонала девушка, и в ее глазах
заблестели слезки. - Я сама не знаю, почему так себя веду... Я представляла
себе свое поведение в такой ситуации совсем иначе...
Ну, и? Это не подсказка. Подростки в беседке;
малыши в песочнице и на "горке"; их мамы или старшие сестры, не
разберешь; собаководы, выгуливающие своих питомцев, и бабульки на лавочке,
выгуливающие свои языки, - все с естественным человеческим любопытством
поглядывают на отчетливую ссору возлюбленных. Она может шлепнуть его по лицу.
Она может кричать и поведать всему двору, что он ей изменил. Она - это та, на
которую косо смотрят соседи, считая ее шлюхой, потому что уже столько лет,
стоит ей приехать на каникулы - как из их квартиры всю ночь слышны стоны. А он
- примерный отец, в одиночку воспитывающий Катю, примерную девочку. Или...
соседи больше Наташи знают о том, сколько у Максима любовниц в ее отсутствие?
- Я думала, что смогу, как настоящий друг,
просто выслушать причины и...
Он забрал с ее плеча сумку и кинул на тротуар.
Так красиво и весьма кинематографично взял ее голову руками и нежно-нежно
засосал ее верхнюю губу. Наташа это позволила.
- А чья была инициатива... ночью? - спросила
девушка тихо, протаранив взглядом его маску.
- Я не собираюсь посвящать тебя в подробности.
- Тебе придется это сделать, если ты хочешь,
чтобы я поняла тебя.
Она не обманывала, на самом деле хотела узнать
мотивы его поступка.
- Я не злюсь, - успокаивала она их обоих. - Я
сама разрешила тебе ходить "налево".
Все же смогла усыпить его бдительность.
- Да я не поверил в твое разрешение, - признался
Макс. - Так что это измена в чистом виде. Моя была инициатива.
Наташе было так обидно, что с трудом удавалось
держать голос на низкой громкости. Не хотелось ни посвящать в свои разборки
соседей, ни скрывать своих эмоций от Максима. Как же вести себя?
- Я не рассчитывал, что в твоем окружении может
оказаться девчонка, которая расскажет тебе о моей измене на следующий же день!
- резонно заметил Макс. - Среди моих друзей нет ни одного, кто, переспав с
тобой, сообщил бы мне об этом хоть когда-нибудь. Мне казалось, друзей себе мы с
тобой выбираем по схожим принципам.
- Мне тоже так казалось, - опустила Наташа
голову. - И Янку я себе не выбирала, это она меня выбрала. Она так многим со
мной делилась... Я думала, что значу для нее хоть что-то...
Казалось, она сейчас заплачет. Максим бы обнял
ее в утешение, но на каком-то молекулярном уровне боялся, что он не тот
человек, чьих дружеских объятий она бы сейчас хотела.
