- Мам, я хочу в туалет, - дернула ее за руку
Катя.
- Иди. Ты же знаешь, где это?
Катя кивнула и направилась из кабинета. Максим
проводил дочь взглядом, но вмешиваться не стал: Катя уже такая самостоятельная!
Вовчик снова обернулся к Наташе:
- Вы ее мама? - спросил он удивленно.
- А почему бы и нет?
- В жизни бы не подумал, что у Вас такая
взрослая дочь. Ей же десять лет! А Вам тогда сколько?
- Максим Викторович научил тебя знакомиться с
девушками, но забыл предупредить, что спрашивать женщину о ее возрасте -
неприлично...
Теперь ученики так много знают о своем учителе!
Что он по происхождению немец, что его дочери десять лет... А Наташа все это
узнала, только когда начала с ним встречаться. Наташа с завистью разглядывала
огромный стенд на полкабинета: место с фотографиями, записками, рисунками;
место настоящей дружбы. Максим Викторович очень профессионально культивирует
дружбу во всей школе, но в этом классе - особенно. Это его дети. Как же повезло
этому 11 'А'! Он их классный руководитель! Они устраивают вместе с ним чаепития
по поводу и без, отмечают вместе праздники, организовывают туристические походы
по выходным. Максим рассказывал ей по телефону, как они с классом в октябре
ездили на электричке на турбазу далеко за городом с двумя ночевками и в школу
вернулись во вторник. Рассказывал, как красиво и цветно было в горах; как
набрели на какую-то церковь, где священник говорил на плохо понятном языке; как
пацаны пытались поймать поросят; как переносили визжащих от страха девчонок на
руках по узкой глинистой тропинке в глубоком каньоне; как заблудились и
переходили речку вброд, а потом вернулись в домики в одежде, мокрой до пояса и
измазанной грязью... И, раздевшись и закутавшись в пледы, сушили свою одежду у
костра и до поздней ночи разговаривали о жизни... И один пацан случайно сжег свой
кроссовок. Дочка ездила вместе с Максимом. Если бы не этот проклятый институт,
поехала бы и Наташа...
- Я жалею, что уехала отсюда, - призналась
Наташа, когда после уроков они с Максом и Катей оставили машину в центре города
на стоянке и отправились гулять пешком. - В семнадцать лет это было правильное
решение. Год-два побыть в совершенно другой среде обитания, среди таких же
творческих людей, как я - это бесценный опыт. Но четвертый год дается мне очень
тяжело. Я будто на привязи. Мне хорошо там, но кто-то все время дергает за
поводок. Поначалу для такой непоседы, как я, было идеальное решение - жить
сразу в двух городах. Но теперь изменились многие мои взгляды и жизненные
ценности. Надо что-то менять, я сердцем чувствую, надо.
- Бросай все. Оставайся здесь, - безнадежно
предложил Максим.
- В ближайшие полгода не получится: у меня уже
подписан контракт. У меня съемки через месяц. Да и бросать институт, когда
остается последний год, как-то жалко... Замкнутый круг...
Ничего другого он услышать и не ожидал. Наташа
отвернулась. Она уже привыкла видеть этот город только зимой и летом. Вот уже
четвертый год уезжает отсюда, не дождавшись зеленой и молодой
девственницы-весны или старушки-осени в ее пышных парчовых платьях. Сегодняшнее
- зимнее - состояние природы можно было бы охарактеризовать словом 'кома'. Это
клиническая смерть: там, в сером небе, едва заметно бледное пятно солнца,
маленькое и размытое, такое хрупко-ненадежное. Платаны с безжалостно спиленными
кронами превратились в толстые лысые коряги вдоль по обе стороны Курортного
проспекта. А ведь эти деревья всю Наташину жизнь были ну нереально огромными!
Пальмы справа от тротуара с завязанными кверху лопастями и скромные высокие
кипарисы - единственное зеленое здесь. Мало людей на улицах: они в это время
года тоже впадают в спячку.
Свернули к пляжам. Обветривались губы - Наташа
достала бесцветную помаду. В одной из курсовых работ у нее был потрясающе
смелый грим - она играла проститутку, и девушка-будущий-гример объяснила, что
пухлый рот не будет выглядеть вульгарно, если правильно подобрать оттенок, и
накрасила ей губы вишневым цветом. Наташе понравилось, как она выглядела в этом
фильме, но в жизни такой макияж применять все-таки побаивалась. Да и как бы она
сейчас отвертелась, когда Катя потребовала накрасить губы и ей?
Море такое же серое, как и небо. Любимое море.
Черное. Наташе вспомнилась строчка из песни 'Хартбитов': 'Я - капля в море.
Навсегда!' Где они сейчас - ее друзья? Все остались в Сочи или поразъехались
кто куда? Какую дорогу в этом мире выбрали? Наташа стала одиночкой по жизни,
когда вторая подряд подруга ее предала. С тех пор всегда предпочитала сидеть за
партой одна. Хотя желающих присоединиться было много: отличница-Наташа всегда
помогала писать контрольные работы. Так и привыкла одна. Доверила себя только
Максиму и его друзьям.
Столько размышлений, но никакого результата:
остаться его девушкой или пытаться строить собственную жизнь?
Пивоварня на пляже, строительство которой
позапрошлой зимой вызывало у Наташи бурю негодования, оказалась весьма
симпатичным рестораном. Макс пригласил туда Наташу, и она с восхищением
озиралась вокруг. Два этажа. Такой шик повсюду, что даже светская львица Натали
не знает, как себя здесь вести. Оригинальные столики на первом этаже - высокие,
как барная стойка, и табуреты возле них такие, что от обуви до пола - едва ли
не метр. Телевизоры висят для каждого столика персонально! Цены - вау! Наташа
старалась ничего не заказывать, ей было страшно увидеть потом счет.
- Я не стану показывать тебе счет! - заверил
Максим.
Катюшка не смущалась от уровня этого заведения -
ходила под столом, почти помещаясь там во весь рост.
- Сюда кучу бабок угрохали. Нет, не одну кучу! -
с уверенностью заявила Наташа. И, подумав, предсказала Максиму: - Когда-нибудь
у тебя будет такой же ресторан.
Когда Катя спустилась с тротуара на камни и
песок и пошла 'трогать воду', оставив родителей одних ждать ее на лавочке,
Наташа призналась:
- Я больше не смогу верить тебе.
- Что ты хочешь этим сказать? - спросил Макс
тоном человека, уже знающего ответ.
- Что-то переломилось во мне. Меня больше не
тянет заниматься с тобой сексом, и я переживаю из-за этого. Я боюсь, что наши
отношения непоправимо испорчены...
Максим ласково погладил ее по коленке.
- Малыш, проблемы у всех бывают. Но мы же
справимся? Да?
Наташа убрала взгляд в сторону и неуверенно
протянула:
- Не знаю...
Мужчина молчал какое-то время. О чем-то думал, а
Наташа, как всегда, даже не могла предположить, о чем. И сама не находила
подходящих слов. Все-таки он ее лучший друг, и причинять другу боль не хочется.
Он сам сделал этот шаг:
- Ладно, моя маленькая, не трать нервы зря. Это
делается проще. Просто говоришь: 'Макс, давай расстанемся'.
