Успела искупаться, высушить волосы, сделать
легкий макияж - а как же, ведь Макс увидит ее после долгой разлуки, и надо быть
на все сто! Может, конечно, Макс вернется домой практически утром и, как всегда
после клуба, грохнется в кровать носом в подушку, но Наташа на всякий случай
устроила в комнате намек на романтическую атмосферу. Весь намек заключался,
пожалуй, только в освещении (Наташа включила один ночник, вкрутив туда
привезенную из Москвы лампочку красного цвета) и в шелковом постельном белье
(которое Наташа тоже привезла из Москвы). Раньше у Макса никогда не было
шелковых простыней, да и Наташа тоже не знала, что это за ощущения, поэтому
сейчас, едва застелив темно-бордовую ткань, распласталась на кровати и
принялась жадно скользить по простыне ладошками и пяточками. Даже смотреть на
эту кровать теперь - праздник, а уж щупать - вообще запредельные эмоции. Ну и,
конечно, музыка: без нее Наташе даже счастье не в радость.
Макс вернулся без четверти четыре. Наташа ждала
его у окна на кухне, время от времени от скуки перебегая к окну в комнате,
наверно, рассчитывая, что оттуда будет видно, что Макс уже приехал. Но когда он
на самом деле приехал, в окнах уже не было никакой необходимости - присутствие
любимого Наташа достоверно определила по сердцу. Шел довольно сильный дождь, но
Максим, выйдя из машины, пару секунд стоял и смотрел на окно, где на фоне
тусклого ночника стоял безошибочно узнаваемый тоненький силуэтик. Время
пронеслось, как пуля. Кажется, она только недавно уехала; соскучиться не успел,
честное слово! Пожалуй, так можно жить в разных городах. Не проблема. Только
вот КТО в образе его любимой девушки вернулся из Москвы на этот раз?
Оказалось, это страстная и неудержимая
любовница. Невзирая на его кроткие просьбы дать ему поспать перед школой,
втуляла ему только одно: она соскучилась. Потом смилостивилась и предложила:
- Я согласна помучить тебя всего пару минут. А
ты согласен так быстро?
Впрочем, вопрос был чисто символический. Никто
ни о чем его фактически не спрашивал. Его усталое, податливое тело просто
очистили от одежды и бросили томиться в кровать.
Не ожидал от себя такой резвости - и это после
целого дня и половины ночи работ. С каждым ее поцелуем, привычным, и в то же
время необыкновенным, новым; с каждым ее взглядом, повзрослевшим и счастливым;
с каждым прикосновением к ней, маленькой и любимой, просыпался все явственнее и
с увлечением следовал всем ее указаниям. Хотя в две минуты все равно не
уложился: не только мозги, но и весь остальной организм был утомившимся и
заторможенным. И только засыпая в ее объятиях через полчаса, бормотал ей на
ушко:
- Малышка, ты прелесть. Я уже, кажется, успел
забыть, что такое женщина. Я так рад, что ты приехала...
А Наташа долго еще не выключала светильник.
Лежала с Максимом рядом, перебирала его волосы, светлые, только чуть темнее у
корней, пропахшие сигаретным дымом и словно даже впитавшие атмосферу ночного
клуба. Время от времени целовала его лицо осторожно, чтобы он не проснулся.
Очень хотелось, чтобы и он сейчас лежал и смотрел на нее вот так же, часами
напролет, гладил ее плечико, целовал виски. Но он устал.
На секундочку прикрыла глаза, как у Максима
зазвенел сотовый. Это будильник, уже семь утра. Макс мучительно просыпался
минут двадцать. Через час все же уехал на работу, даже не позавтракав.
Часам к двенадцати Наташа успела немного
выспаться, собраться и приехать к нему в школу, но у него как раз шел урок
полового воспитания, и он просто выставил ее за дверь, сказав, что сюда можно только
пацанам, это их время. Она обиделась, но Макс этого не заметил.
Ничего страшного. Просидела два урока с Андреем.
Случайно обнаружила, что Катя уже неделю не ходит в школу: воспитательница
продленки сказала, что Катя болеет. И Макс совершенно спокойно это подтвердил.
Правда, потом добавил виновато:
- Я уже полторы недели с ней не виделся. Столько
работы, Новый год же скоро!
Катя обрадовалась Наташиному приезду, казалось,
намного больше, чем Максиму. Дома были и Виктор (только что с вахты), и Мария
Анатольевна (вечная домохозяйка), а Катюха, как младенец, укутанный в одеяло,
лежала на диване в зале и равнодушно щелкала из своего кокона пультом
телевизора. На новенькой деревянной табуретке неподалеку стояли баночки с
лекарствами: детский сироп от кашля, крем для растирания грудки и спинки,
'закапывалка' для носа. Наташа села рядышком с дочкой на край дивана и
поправила под Катей маленькую подушечку с белой наволочкой и нарисованными
медвежатами. Катя уже такая большая - Наташа поняла это, как только вспомнила
ее четырехлетнюю, висящую у Максима на плече и дрыгающую крохотными ножками в
тапочках-зайцах.
- Почему тебя так долго не было? - хныкала Катя,
расположившись у Наташи на шее и шмыгая носом.
- Да разве долго? - ласково шептала Наташа. -
Столько же, сколько и в прошлый раз.
- Нет! - упрямо твердил детский голосок. - В
этот раз намного дольше!
И ноль внимания на отца. Максим стоял, стоял на
коленях рядом с девчонками, потом поднялся и вышел из комнаты.
- Конечно, обижена! - вполголоса говорила ему
Мария Анатольевна на кухне. - Целыми днями только и ждет, что ты придешь.
Подружки вчера со школы навещали, так она хоть немного повеселела. Говорю ей,
позвони папе, скажи, что соскучилась, но у нее уже сейчас гордыня перевешивает.
И жена твоя хороша! На полгода уезжает...
- Так, все, хватит! - психанул Макс и, нервно
встав из-за стола, побрел к отцу.
А Виктор уже, оказывается, был в комнате с
Наташей и внучкой. Максим увидел это, когда проходил мимо зала и остановился у
открытой двери. Вошел, но подходить к своей семье не стал, только застыл и
прислонился плечом к дверному косяку. Долго так стоял, прислушиваясь к
неторопливому, тихому разговору Наташи с Виктором и просыпаясь от неожиданно
громких, счастливых реплик Катюшки.
Папа у него просто супер! Когда Макс рассказал
отцу о Светкиной беременности и попросил сохранить это в тайне (очень просил,
очень), Виктор только хмыкнул в ответ: 'Ты забыл, кто твой отец? Моряки умеют
хранить секреты, не сомневайся'. Оказалось, действительно умеют. Виктор ни в
чем не упрекал, не заставлял на Светке жениться, только предположил, что Наташа
об этом все равно узнает. А поскольку у нее еще вся жизнь впереди, она,
возможно, не побоится бросить Макса и найти кого-то более свободного. Хитрец, советовал
побыстрее и с Наташей ребенка сделать, чтобы она никуда не ушла. Макс что-то
твердил отцу про деньги, про то, что не сможет прокормить столько людей, ведь
тогда еще и Наташа окажется на иждивении, а Виктор лишь обещал в ответ:
'Справимся!' и ухмылялся по своей вечной привычке: 'Конечно, твои жена и дочь
столько едят, что их не прокормишь!'
Сложись все иначе, могло бы быть трое детей.
Здорово, конечно, но только он и с одним не справляется. Уже полтора года
Катина жизнь - на два фронта. На три: еще и школа. Значит, ему, Максиму, в
Катиной жизни отведена только третья часть. И это было бы в лучшем случае! Ведь
в этом учебном году Катя, вроде бы, и пяти раз не побывала в Дагомысе, а у нее
там комната после ремонта - просто цаца. Но Максу ведь каждый вечер на работу в
клуб, а оставлять дочку одну на полночи - как-то страшно. Да и не согласится
она: боится темноты, а вдруг электричество вырубят! А вдруг еще и раньше, чем
она заснет... Она ж с ума сойдет! Остается надежда лишь на бабушку да на дедушку...
И вот результат.
