- Может, ты не пойдешь в сауну? - предложила
Наташа без особой надежды.
- Малыш, если я не пойду в сауну, то пойду на
работу. Для тебя это ничего не изменит. Но, между прочим, из сауны я вернусь
раньше, чем из клуба.
Что ж, все ясно. Наташа скорчилась от
недовольства, села за стол и долго так сидела, уперев взгляд в столешницу.
Ждала, что Макс что-то предпримет, чтобы поутешать ее, а он просто монотонно
гладил ее по голове, заплетаясь пальцами в волосы и прочесывая их до кончиков.
И Наташа против воли успокаивалась. Уже нарочно старалась обижаться, но обида
упорно сменялась доверием и уважением.
- Мне надо с тобой поговорить, - призналась она
в конце концов.
- О чем?
- Обо мне.
- Говори. У меня есть время.
Макс силой подвинул от себя ее маленькое легкое
тело, чтобы выкроить себе немножко места, и сел рядом с ней. И что-то вдруг
Наташе стало ужасно неуютно: Макс практически перекрыл все пути к бегству.
Впереди - стол, сбоку - Макс, а с другого бока - диван заворачивается на
девяносто градусов, и это так далеко, в полуметре.
- Я чуть не переспала с Костиком, - сказала она.
Не это собиралась сказать, но почему-то так
получилось...
- И зачем ты мне об этом сообщаешь? - не понял
Макс.
Наташа чуть не потеряла сознание: сердце вдруг
так сильно забилось, что воздуха потребовалось больше, чем возможно. А почему
это он так спокойно реагирует?!
- Ты не ревнуешь? - возмутилась она по-детски.
- Нет. У вас ничего не могло быть.
Что, так уверен в своем друге?
- Могло! - взвилась Наташа.
- Натусь, это исключено, - настаивал он
невозмутимо.
- У него была эрекция!
Макс усмехнулся:
- Я не говорю, что он импотент!
- Он сказал, что если я захочу, он согласится!
- Он пощадил твое самолюбие.
Наташа нахмурилась. Так унизительно было это
слышать! Да, блин, ты - самый лучший. А я - ничто. Ноль. Ты лучше разбираешься
в людях; ты знаешь их потаенные мысли... Ты умеешь внушить девушке, что она
прелесть, а потом взять и разубедить в этом... Сначала вселит надежду, а потом
выселит ее!
- Так зачем ты мне это сообщаешь? - напомнил
Максим свой первый вопрос. - Ты второй раз наступаешь на те же грабли...
- Я выбираю честность! - сквозь зубы с упором
произнесла Наташа.
- Ты хочешь, чтобы я переживал? Я переживаю. У
тебя есть еще какие-то цели?
- Это ты во всем виноват! - заплакала она,
спрятав лицо в ладошках. - Ты меня научил! Ты меня научил, и теперь мне хочется
попробовать самой... Без тебя...
Макс даже не смотрел на нее. Его взгляд был
направлен в одну, только ему известную точку в космосе. Так боялся этих слов -
и все время ждал их. Это простая психология. Она многому научилась, и надо
отпустить ее в свободное плавание... Как школьников. Как учителю нет
необходимости учить того, кто уже знает столько же, сколько и он сам, так и
ученику - не нужен учитель, который не может дать больше.
А как же любовь-морковь?
- Это из-за пощечины? - смиренно спросил он.
- Причем здесь пощечина?! - вспылила девушка. -
Я уже забыла об этой пощечине! Точнее, нет, не забыла... И никогда не забуду.
Это было для меня уроком. Твоя пощечина - это отдельная тема. Закрытая тема!
Каждый смотрел в стол прямо перед собой, и никто
не решался взглянуть другому в глаза. Максу было так некомфортно: все время
старался давать Наташе в отношениях все, что ей надо, а ее также все время
тянет куда-то на сторону... Может, она еще молода, и это всего-навсего издержки
юности? Он тоже таким был когда-то... давно. До рождения дочери. До развода. А
потом пришлось повзрослеть.
- Я тебя не держу, - сказал Макс тихо и покорно.
- Жаль, - вздохнула Наташа, искренне и от души
обняв его, но от смущения спрятав носик где-то у него за ухом, чтобы он не
видел выражения ее лица. - Жаль. Потому что ты лучший из лучших. И я люблю
тебя. Неужели, чтобы понять это, мне необходимо вешаться на других мужиков?!
*
Наташа вприпрыжку носилась по квартире, собирая
чемодан. Ревновала, переживала из-за того, что Макс пошел в сауну, но волнение
финальных сборов перед завтрашним отъездом затмевало все остальные мысли.
А Наташа ведь угадала... Макс и сам не ожидал.
Первый час провели совершенно целомудренно: парились в парилке и прыгали после
этого в ледяной бассейн. Потом немножко выпили в комнате отдыха и закусили.
Давно так весело не общались: раскованной мужской компанией, когда не надо следить
за литературностью выражений; когда можно обсуждать 'девчонок' и рассказывать
про них пошлые анекдоты; когда можно обсуждать новинки техники, сотовые
телефоны, автомобили, не мучаясь при этом угрызениями совести, что дамам в это
время скучно. Правда, здесь был Саня - он надежно затесался в их компанию. Но
здесь не было Наташи, и Макс в который раз тренировался общаться с молодым
охранником 'без обид'.
Но через час пришли девки. Их было две - на
шестерых мужиков. Костик решил отметить свой праздник именно так. Дамочки -
местные работницы, привязанные именно к этой сауне. Одна из них, похоже, лет
тридцати, а другая - молоденькая, едва ли старше Наташи. Такие опрятные,
ухоженные, в красивом белье, но проститутки. Даже если бы не эта молоденькая,
Макс все равно в первую очередь подумал бы о Наташе. Костин сюрприз ему не
понравился.
Сначала сидел и смотрел, как девушки по очереди
делают его друзьям минет; сам от такой участи отказался. Потом, случайно увидев
двадцатисантиметрового Саниного 'красавца', нервно ушел в соседний зал - к
бассейну. А там уже остался наедине с собой и своими мыслями, обессилено
опустился на шезлонг и, покрепче обмотав бедра полотенцем, лег, скрестив руки
на груди и уставившись в потолок. Точно, сантиметров двадцать, не меньше!
Женщинам не понять, что это значит для мужчины.
И вроде, Макс достаточно умен, чтобы знать, что не в размерах дело. И знает
это, честное слово, знает! Просто зачем-то думает, думает... Может, именно этих
нескольких сантиметров разницы Наташе и не хватает?
Ничего не слышал, что происходило в соседней
комнате. Не услышал бы, если бы там взорвалась бомба. Только вздыхал тяжко и
иногда надолго закрывал глаза. Думал, что если попарится немного и окунется в
ледяную воду - полегчает, но это не помогло. Было одиноко во всех смыслах этого
слова.
Именно Саня и вышел оттуда первым. Спешно
обмылся под душем, потом исчез в парилке, а потом, выйдя голым, кинулся в
бассейн.
- Ты можешь меня не разглядывать? Я стесняюсь, -
сказал Саня, по-спортивному грациозно вылезая из воды по узкой металлической
лестнице, и его голос эхом пронесся вдоль бирюзовых стен просторного, гулкого
помещения.
