Рорк напрягся всем телом.
— Если ты обнаружила в себе материнские чувства, постарайся забыть об этом. Слишком поздно разыгрывать роль любящей матери.
Александра негромко рассмеялась.
— Попытайся убедить в этом суд, дорогой. Мы оба знаем, как суды относятся к правам матери на ее ребенка.
— Мы уже прошли через все это, Александра. Ты бросила Сьюзи…
Она пожала плечами.
— Это все слова, дорогой. Я оставила ее потому, что у меня не было выбора. Я не могла жить с тобой на этом ужасном острове. У меня начались неврозы от этого, и мне понадобились годы, чтобы поправить здоровье. Для суда достаточно будет показаний моего лечащего врача-психиатра, как ты думаешь?
— Александра…
— Конечно, есть шанс, что ты выиграешь дело в конце концов. Но я слышала, что такие дела могут тянуться годами. — Она театрально вздохнула. — Как тяжело будет для Сюзанны, я думаю, ходить по судам, пока мы будем сражаться, и ждать решения своей участи. Но она ведь стойкая девочка, не так ли?
— Ну что ж, ты всегда была стервой, — процедил Рорк.
— Я только хочу указать на те пункты наших разногласий, дорогой, которые принимаются во внимание судом. Хотя в конце концов ты, возможно, и выиграешь. — Она сделала многозначительную паузу. — Ведь, что ни говори, ты человек с деньгами.
Рорк отпустил руку Виктории, сделал шаг вперед, схватил Александру за плечи и резким движением припечатал ее спиной к стене.
Она пронзительно взвизгнула от неожиданности.
— Пусти! — закричала она. — Отпусти меня сейчас же, или ты будешь отвечать по закону. Я на тебя в суд подам!
— Рорк!… — Голос Виктории дрожал. — Рорк, пожалуйста…
— Не вмешивайся, Виктория.
— Рорк!
Она положила руку ему на плечо, чувствуя, как напряглись его мышцы. Она снова прошептала его имя и вдруг почувствовала, что его руки расслабляются. Он судорожно вздохнул, подчеркнуто медленно снял обе руки с плеч своей бывшей жены и отступил от нее.
— Сколько ты хочешь? — спросил он бесстрастно.
Александра скрестила руки на груди и, наморщив носик, потерла свои плечи.
— Никогда больше не смей этого делать, Рорк. Или, клянусь…
— Я задал тебе вопрос. Сколько ты хочешь на этот раз?
Закатив глаза, она перевела дух. И тут же улыбнулась, словно ничего не случилось.
— Ты всегда был так великодушен, дорогой. Я оставляю это на твое усмотрение.
— Я выпишу чек. Но я хочу, чтобы ты убралась отсюда.
— О, я не задержусь на этом острове, поверь мне. Я уеду завтра же утром. — Она перевела взгляд на Викторию, потом снова взглянула на Рорка. — Не думала, что тебя сможет подцепить на крючок такая тихоня, дорогой, — сказала она с отвратительным смешком. — Но в общем-то, у нас всегда были разные вкусы, не правда ли?
Виктория молча стояла рядом с Рорком, глядя на то, как Александра поднималась по лестнице и наконец исчезла из виду. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем Рорк повернулся к Виктории и привлек ее к себе, стиснув так крепко, что она едва не задохнулась.
— Ты представить не можешь, как я ненавижу эту женщину, — прошептал он. Виктория вздохнула.
— Я представляю, — ответила она, и они медленно начали подниматься по лестнице.
Несколько часов спустя, при первых же лучах зари, Виктория подняла голову и осторожно села на постели. Рорк крепко спал рядом с ней; его рука во сне, словно защищая, обнимала ее. Ему не сразу удалось заснуть, и даже сейчас брови его были гневно сдвинуты.
Виктории неловко было оставаться с ним этой ночью — комната Александры находилась через несколько дверей по коридору, — но Рорк настоял, и она осталась.
— Пожалуйста, Тория, — прошептал он. — Ты нужна мне сегодня.
Как могла она отказать ему, когда засыпать в его объятьях — все, о чем она могла мечтать? Конечно же, она осталась.
Рорк наконец уснул, но сама она так и не сомкнула глаз. Мысли не давали ей заснуть. Она тихо поднялась и накинула его халат. Да, ей было над чем подумать: все оказалось так запугано. Виктория судорожно вздохнула, когда вступила в тихий холл и закрыла за собой дверь спальни.
Она, только она одна может отмести безобразные угрозы Александры. Достаточно лишь рассказать Рорку правду о дочери, и его бывшая жена потеряет над ним власть. Но если она это сделает, то разобьет его сердце навсегда. Ведь она не только расскажет ему ужасную правду о самой себе, но перечеркнет все, во что он верил эти четыре года. Как могла она сказать ему, что дочь, которую он так любил, была не его?
Она вытерла выступившие на глазах слезы и направилась по лестнице в детскую. Там должен быть ответ. Может быть, в тишине комнаты Сьюзи она сможет найти его.
Она тихонько открыла дверь, боясь нарушить сон дочери. Ее дочери! Волна радости наполнила ее душу.
Сюзанна спала на животе, прижимая к себе плюшевого мишку. Виктория протянула дрожащую руку и нежно погладила ее темные кудри. Как это Рорк сразу заметил, что их волосы, да и цвет глаз так похожи, а она нет? Почему она не видела этого раньше? Сходство было даже в изгибе губ…
— Я чувствовала, что найду вас здесь.
Виктория обернулась. Александра Кемпбелл стояла на пороге, глядя на нее с легкой улыбкой. На ней был длинный черный полупрозрачный пеньюар, и даже при слабом свете ночника нетрудно было разглядеть, что под ним ничего нет.
— Что… что вы хотите?
Александра тихо рассмеялась.
— Только немного поболтать с воспитательницей моей дочери.
Та ирония, которую она вложила в эти слова, прояснила, что она на самом деле о ней думает. Виктория вздрогнула. Она бросила быстрый взгляд на Сюзанну и повернулась к этой бесцеремонно приближавшейся женщине.
— Не хотелось бы будить Сюзанну, миссис Кемпбелл. Если вы настаиваете на том, чтобы мы поговорили…
— О да. Определенно, да.
Виктория кивнула.
— Тогда спустимся в библиотеку.
В библиотеке было тихо и темно. Виктория быстро прошла к окну и отдернула тяжелые шторы.
— А теперь, — сказала она, поворачиваясь лицом к Александре, — о чем вы хотите поговорить?
Та лениво прислонилась к стене.
— Вам очень хорошо в этом доме, не так ли?
Виктория выпрямилась.
— Я сказала вам, я для Сюзанны…
— Воспитательница. Вы, кажется, так себя отрекомендовали? — Она улыбнулась. — И часто мой муж одалживает свои халаты прислуге, хотелось бы знать?
Виктория почувствовала, как кровь прилила к щекам. Не позволяй ей запугивать себя, постаралась собраться она. Это всего лишь игра, не дай ей втянуть себя.
