Она натянула покрывало до самого подбородка. Кир стоял в дверях ванной. Его волосы влажно поблескивали, а полотенце окутало бедра, он был — ее сердце гулко ухнуло — великолепен.
— Я просто… — Что делать? Одежда раскидана по комнате. Как она соберет ее, не выставляя себя напоказ? Касси быстро улыбнулась ему. — Я просто, гмм, собираюсь в…
— А, конечно. В ванной висят полотенца…
— Нет, не беспокойся. — Еще одна улыбочка. А не заняться ли ей рекламой зубной пасты? — Я, гмм, приму душ у себя.
— Где считаешь нужным. — Он откашлялся. — Ну…
Пропади он пропадом! Если Кир еще раз нацепит эту фальшивую улыбку, она сотрет его в порошок. Прошлой ночью он превосходно сыграл свою роль. Неужели нельзя чуточку потерпеть и скрыть, что он спешит избавиться от нее?
— Если бы ты… — Она жестом указала на разбросанную одежду. — Если бы ты дал мне несколько минут…
Его брови поползли вверх.
— О, так ты, возможно, стесня…
— Да.
— Извини. — Кир отступил обратно в ванную. — Просто крикни, когда ты…
— Хорошо. — Касси подождала, пока дверь захлопнется. Схватить вещи, туфли и бежать отсюда, прежде…
— Черт, Берк!
Касси обернулась, разъяренный Кир, подступал к ней. Она сделала несколько шагов назад, прикрываясь одеждой, и врезалась в дверь.
— Как называется то, что ты делаешь?
— Я сказала тебе. Я собираюсь…
— Одеться, — выкрикнул он. — И бежать в укрытие. — Он схватил девушку за плечи и встряхнул. — Вот уж никогда не думал, что ты трусиха.
Касси вздернула подбородок.
— Постой секундочку, О'Коннелл. Кого это ты называешь трусихой? Я не…
— Дьявол, конечно, тебя.
Он притянул ее к себе и закрыл ее рот своим. Она вскинула руки и уперлась ему в грудь. С таким же успехом можно пытаться отодвинуть стену. Кир провел рукой по ее волосам.
— Я не хочу, чтобы ты уходила, — пробормотал он. — Останься со мной, Касс.
— Я не могу. Ночь была… была великолепной, но…
— Прошлая ночь — только начало.
Касси отрицательно покачала головой. Она посмотрела ему в глаза, и слезы хлынули по ее щекам.
— Одно я знаю наверняка, — сказал он, нежно держа в ладонях ее лицо, — я не дам тебе уйти.
— Мы слишком разные. Ты знаешь о моем… моем прошлом. Оно тебя тревожит, правда? Я… я…
— Была танцовщицей, официанткой.
— Стриптизершей. — Он вздрогнул, и девушка вздохнула. — Видишь? Я права, тебя тревожит…
Кир притянул ее к себе.
— Я неподходящая кандидатура в святоши, солнышко. И все, что я знаю, — это то, что хочу быть с тобой и заниматься любовью, просыпаться утром и чувствовать тяжесть твоей головы на своем плече. — Он медленно и нежно поцеловал ее. — Что-то происходит, — продолжил он хрипло, — и я буду не я, если не пройду путь до конца и не узнаю, что это.
Кир ждал, его глаза пытливо изучали ее, и наконец Касси сжала ладонями его голову и потянула к себе.
Он отнес девушку в кровать, лег рядом, и как только он наклонился к ее груди, сомнения рассеялись.
Что-то действительно происходило. Что-то ужасающее и опасное.
Она по уши влюбилась в Кира О'Коннелла.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Касси лежала в неудобной позе, голова покоилась на груди Кира, нога обвивала его ногу. Его дыхание было глубоким и спокойным. Он спал, а она… она была слишком счастлива, чтобы заснуть.
Солнечное утро неожиданно сменилось снегопадом. Касси любила снег и скучала по нему все эти годы, проведенные в Лас-Вегасе.
Кир повернулся и что-то пробормотал во сне. Наверное, рука затекла. Ее бывший муж никогда не любил спать, тесно прижавшись друг к другу.
Она начала тихо подниматься, но Кир во сне нахмурился и притянул ее к себе. Касси вздохнула и зарылась лицом в его грудь. Совершенно обыкновенный жест, и глупо, что в горле стоит ком.
Невозможно их сравнивать… бывшего мужа и Кира. В Кире было все то, чего не хватало ее мужу и ей.
И, самое главное, он вырос в любящей семье.
Касси росла с матерью, которая иногда и вовсе забывала о существовании дочери.
Будучи маленькой девочкой, в дни, похожие на этот, Касси забиралась под одеяло и укутывалась так, что можно было разглядеть только узкую полоску света, бежавшую от окна.
А темными ночами, в ожидании матери, Касси ложилась на продавленную софу, крепко зажмуривалась и тряслась от страха, представляя, как однажды явится домовой и ухмыльнется ей из-за оконного стекла…
Касси улыбнулась, закрыла глаза и прижалась к Киру.
Укрывшись одеялами, девочка представляла себе высокие горы, на вершинах которых расположились замки. Она мечтала о прекрасной жизни в одном из них. Она лежала до последней минутки, пока будильник не начинал звонить.
Касси никогда не пропускала занятий в школе. Там было тепло, безопасно, на обед подавали горячий суп, а для некоторых, в том числе и для нее, это была единственная пища за день.
После занятий были уроки танцев, где она могла превратиться в Одетту из «Лебединого озера» или в сказочную фею из «Щелкунчика», пусть ненадолго, пусть на несколько часов…
Ради бога! Это ли сейчас важно? Спазм в горле грозил обратиться горючими слезами. На что она рассчитывает, задерживаясь здесь? «Останься со мной», — прошептал Кир, она согласилась, и они занимались любовью снова и снова, но теперь пора уходить.
Даже если он был искренним, у нее есть свое место, а у него свое. И лучший способ сохранить связь — быть честными по отношению друг к другу.
Она осторожно высвободилась из объятий Кира, поднялась, выскользнула в ванную и повернула замок.
Лучше не смотреть на себя в зеркало: волосы спутались, макияж потек.
Всю прошлую ночь Кир занимался с ней любовью, увлекая за собой на пик блаженства, выше и выше, пока ей не начинало казаться, что она умирает от удовольствия, и затем, когда она спускалась с вершины, трепещущая, как колосок на ветру, он крепко держал ее в своих сильных руках.
— Касси, — шептал он, — ты не понимаешь, что творишь со мной.
Касси знала, что происходит с ней, и если то же самое испытывал и он, то она понимала. Если он ощущал хотя бы вполовину те же эмоции, что и она, то они говорили на одном языке. Она испытала восторг, целое море восторга, первый раз в жизни. Секс никогда не заставлял ее плакать от счастья, никогда не вызывал желания остаться в объятиях мужчины навсегда…
— Касси?
Девушка бросилась к закрытой двери, прикрываясь одеждой, словно щитом.
