— Я не допущу этого, Бэт. Третий и четвертый законы воспрещают подобное.
— Какие еще законы? Приличий? Хорошего тона? В себе ли ты, я не знаю…
— Чего ты не знаешь, Бэт?
— Ничего, проехали. Я не хочу играть в игру «Задай двадцать вопросов». По крайней мере, этой ночью. Значит, пока ты чистил свой гадюшник, ястребы показали когти.
— С гадюками меньше всего хлопот, Бэт.
— Так-так. А с кем больше всего?
— С приматами.
— Так ты и за обезьянником присматриваешь?
— Я не применяю к себе таких формулировок, Бэт.
— Смотритель, кончай придуриваться. Кто ты такой?
— Неизвестно, Бэт. В день нашего знакомства я стер всю информацию о прошлом.
— Но должен же ты знать, чем занимаешься, черт возьми!
— Соблюдаю законы. Правила.
— Скажи, по крайней мере, мужчина ты или женщина?
— Я не применяю к себе таких формулировок, Бэт.
— Почему я?
— Не понял вопроса, Бэт.
— Ты мог выбрать любую ночную программу с горячей линией на любом радио в любом из штатов. Почему ты выбрал «Ночной поезд» с Бэтом Сегундо?
— Случай играет большую роль в истории. Почему Господь обратился к Моисею на горе Синай?
— Может, оттуда было хорошо видно?
— Из «Ночного поезда» тоже хорошо видно.
— Что видно?
— Мой зверинец.
— Война и зверинец не очень-то сочетаются.
— Никакой войны нет, Бэт.
— А вот важные шишки по всему миру считают, что есть.
— Это не война, Бэт.
— Вот как? Неужели архангел Гавриил принес человечеству благую весть?
— Я не архангел Гавриил, Бэт, но я отвечаю за порядок в зверинце.
— И как ты с этим справляешься?
— Ты что, клал трубку, Смотритель?
— Нет, я просто немного отвлекся. Ответ на твой вопрос готов.
— Капитан Джексон, какого дьявола тут мигают красные лампочки, а?
— Отказ основных систем, генерал.
— Меня это не устраивает, сынок.
— Получено чрезвычайное послание от президента, сэр. Первая партия «Гомеров-три» запущена — должна была быть запущена — три минуты назад. Сейчас они уже должны были поразить цели. Системы показывают, что ракеты покинули шахты. Но фактически этого не произошло.
— «Скай-веб» зарегистрировал чужие боеголовки?
— Никак нет, сэр. «Скай-веб» находится в состоянии полной боевой готовности. Даже гвоздь не пролетел бы незамеченным.
— Возможно, «Скай-веб» выведен из строя? Возможно, ракеты противника замаскированы? Или подают сигнал «Я свой»?
— Ядерный удар не зарегистрирован, сэр. С помощью «Ай-сата» я веду мониторинг всех крупных городов: Эр-Рияд, Багдад, Найроби, Тунис. Чикаго, Нью-Йорк, Вашингтон, Берлин, Лондон. Отмечены гражданские беспорядки местного масштаба, но никаких признаков ядерного поражения.
— О'кей. Слушайте, капитан, президент на проводе. Он привел в готовность стартовые шахты в Антарктиде. Можно атаковать, все готово.
— Инициирую программу запуска, сэр.
— Жду хороших новостей.
— Программа запуска не отвечает, сэр… Ракеты не могут покинуть шахты.
— Капитан Джексон, что это значит?
— Не знаю, сэр.
— Активируйте «Пин-саты»! Немедленно!
— Система «Пин-сат» не отвечает, сэр.
— Капитан Джексон, какого черта мы просиживаем тут задницы? Президент ждет конкретного ответа!
— У меня его нет, сэр!
— Рассматриваются любые версии, вплоть до сумасшедших!
— Кибервмешательство, сэр. Искусственный разум избирательно заблокировал компьютерные системы наведения ракет.
— Какие данные по противнику?
— Мы прослушиваем их переговоры, сэр, и они наверняка прослушивают наши. Ракеты «Бруней» и «Эль-Кахр», подводные лодки «Ятаган» были приведены в полную боевую готовность, но, как нам известно, «Скай-веб» не зарегистрировал никаких пусков.
— А «Евронет»?
— То же самое. Воздушное пространство чистое. Похоже, у противника такой же хаос, как у нас.
— Капитан! В армии США не бывает хаоса!
— Так точно, сэр!
— Капитан Джексон! Как вас понимать? По-вашему, я должен доложить президенту и начальнику штаба, что третья мировая война откладывается из-за технических накладок? Что снова нужно посылать на линию огня парней, как в дедовские времена? Снова песок на зубах, пот и кровь?
— Выбор подходящих слов — прерогатива генерала, сэр.
— Капитан Джексон!
— Слушаю, генерал Штольц!
— Пошел на хер!
— Да, Смотрюша, очень выразительная сценка. Но ты все-таки полное дерьмо!
— Я не состою из этой субстанции, Бэт.
— В такую ночь, а! Ты не придумал ничего лучше, как разыгрывать свои пьески в такую ночь. Ты убиваешь у людей надежду. Мои слушатели не должны терять надежду.
— Не понимаю тебя, Бэт. Напротив, я хочу укрепить надежду.
— Если это запись, которую ты сделал у себя на чердаке, я разыщу тебя и сверну тебе шею!
— Если бы это была запись, которую я сделал у себя на чердаке, то ты, твой город и девяносто два процента населения штата одиннадцать минут назад разлетелись бы на элементарные частицы.
— Так что, ядерного удара не было?
— Третий и четвертый законы воспрещают подобное.
— Но его действительно пытались нанести? И мы, и они?
— Это закрытая информация, Бэт.
— ЧЕРТ!
— Прости, Бэт. Может, выпьешь еще виски для тонуса?
— Я перешел на кофе. Ночь будет трудной.
— Ты хочешь, чтобы я разъединился?
— Обычно ты не спрашиваешь разрешения.
— Я в долгу перед тобой, Бэт. Так чего ты хочешь?
— Я устал, понимаешь… Расскажи что-нибудь красивое, Смотритель!
— Что для тебя значит «красивое», Бэт?
— Сам не знаю… Начисто забыл. Всю жизнь просидел в этой треклятой прокуренной студии размером со шкаф, за пультом, с чашкой кофе. Всю жизнь. Целуюсь с микрофоном вместо жены. Вот бы родиться снова, полярным медведем или кенгуру. Большим таким. Что в моей жизни красивого? Только фотография дочери, Джулии. Как я тебе в качестве семьянина, Смотритель? Не очень?
— Продолжение рода требует больших усилий.
