— Ой… Здравствуйте… — испуганно пролепетал в ухо девчачий голосок.
— Ир, а приходи к нам в гости! На пироги! У нас бабушка сегодня такие пироги испекла — чудо просто!
— Ой…
— Ну, чего ты все ой да ой, Ира! Приходи! Я тебя приглашаю!
— Ой… То есть… Мне неудобно как-то…
Антон стоял рядом, смотрел, нерешительно улыбаясь. Потом взял из ее рук мобильник, проговорил радостно:
— Ирк! А давай правда к нам! Ты ж после смены еще не обедала! Да ладно тебе, не бойся… Да все нормально, чего ты… Выходи, я тебя встречу. Да, на углу…
Нажав на кнопку отбоя, глянул на нее в осторожном недоумении:
— Ну, мам, ты даешь…
— А что такого? Разве я не могу твою девушку на пироги пригласить? Бабушка так старалась!
— Да можешь, конечно. Просто… Ты ж сама про Ирку говорила…
— Ну, мало ли что я когда-то говорила! Я и тебе много чего говорила, и Лерке… Теперь все будет по-другому, сынок.
— А у меня еще и борщ есть, Антошенька… — тихо встряла в их диалог мама, — может, твоя девушка и борща тоже покушает? Ой, а пойду-ка я еще и котлетки…
— Да не надо, ба! — смущенно улыбаясь, остановил ее Антон. — Она вообще-то на диете сидит!
— А что, она полненькая?
Антон хмыкнул, озадаченно пожал плечами:
— Да нет вроде… А вообще, мне без разницы. Это она сама себе в голову вбила, что надо худой быть. А мне без разницы, худая она или толстая. Она ж — Ирка… Ладно, я пошел ее встречать, а вы тут стол к обеду накрывайте. Сами с этим обедом затеялись, я не виноват!
— А когда вас ждать, Антон?
— Да минут через пятнадцать, я думаю! Иркин салон на соседней улице, так что мы быстро.
Оделся, выскочил за дверь, и они с мамой переглянулись, улыбаясь.
— Может, в гостиной накроем, Ань?
— Да ну, мам… Как-то официально очень. Я ж просто на пироги пригласила… Нет, не надо в гостиной. На кухне у нас уютнее. И как это я так… Сама себе удивляюсь, надо же…
— А наш Антоша давно с этой девушкой дружит?
— Да. Еще со школы. А я и не знала даже.
— Как же так — не знала?
— Да вот так, мам… Не знала… Ну, ладно, пойдем на стол накрывать, а то не успеем.
— Пойдем…
Звякнул дверной звонок, и она быстро прошла в прихожую. Честно говоря, она плохо помнила в лицо эту Антошкину одноклассницу — Иру Петренко. Девочка как девочка, ничем от других девочек в школе не отличалась. Открыла дверь…
Да, обыкновенная девочка. Джинсы, курточка, модная стрижка, много косметики на лице. Теперь каждая вторая на улице такая же. Улыбается робко, переминается с ноги на ногу. Так, надо бы из нужного тона не выскочить…
— Ну, чего стоите, раздевайтесь быстрее, мойте руки, и на кухню! Пироги стынут! Ты после смены, Ир? Голодная?
— Да… То есть нет… Ой, я не знаю…
— Да ладно, Ирка, хорош стесняться! — слегка подтолкнул подружку за локоток Антон. И, обращаясь к матери, проговорил деловито: — Мы ненадолго, мам! Ирка билеты в кино взяла, мы пообедаем и побежим, ага?
Ирка повернула к Антону голову, улыбнулась, прикусив губу. Ох, как она на него смотрит… Как на взрослого серьезного мужика. И он рядом с ней — совсем взрослый… Так, соберись, Анька. Брось материнскую ревность, брось! Засунь ее в себя куда подальше.
Сели за стол, разговор затеялся легкий. Про пироги, про выпавший на улице снег, про одноклассников — кто куда после школы подался. Ирка оттаяла от стеснения, тараторила вполне по-свойски:
— Представляете, Анна Васильевна, а Ливанов вообще рванул поступать в театральный! Нет, вы представляете? Где Ливанов — и где театральный? Конечно, даже до второго тура не дотянул… А Казакова в медицинский поступила, у нее там дядя декан. А Мишка Северцев сразу в армию загремел, он же у нас второгодником был…
— А ты, Ирочка, в какой институт поступила? — неожиданно встряла в разговор мама, до сих пор молчавшая и тихо-внимательно Ирку разглядывающая.
— Я? Я ни в какой… Я с пятого класса уже решила, что парикмахером хочу стать. Я и в школе всех стригла, у меня классно получалось… Скажи, Антон? — повернулась она к нему за поддержкой.
— Да, бабуль. У Ирки, все говорили, к этому делу талант. Отбоя от желающих не было, все время ножницы в сумке таскала. К ней и сейчас в салоне запись на неделю вперед…
— Значит, увлечение в профессию вылилось? — спросила она, грустно усмехнувшись. — Повезло тебе, Ир…
— Конечно, повезло! — вполне серьезно согласилась с ней Ирка. — У всякого свой талант есть, а что в этом особенного? Вот и мне — какой бог дал. Я и сама иногда балдею от того, что у меня из-под рук выходит… Да вы приходите ко мне в салон, Анна Васильевна, я вам такую прическу сделаю, сами себя не узнаете! И без записи приходите, в любое время…
Она вдруг поймала взгляд Антона, на Ирку направленный. Ох, сколько в нем нежности, обожания, гордости за подругу… Да и она на него так же смотрит! Да у них и правда любовь. Тут уж не обманешься. И вообще… Хорошая девочка, легкая, очень комфортная. Да, девочка-парикмахер. И заткнись, заткнись там, внутри, материнская спесь! Хочется тебе зубы показать, но заткнись. Пожалуйста…
— Ирк, мы ж опоздаем! — озабоченно поднял Антон взгляд на часы. — Лопай быстрее свой борщ!
— Очень вкусно, Александра Михайловна, спасибо… — отодвинула от себя тарелку Ирка, — а пироги, так вообще… Вся моя диета насмарку пошла!
— Да куда тебе худеть, деточка? — вздохнула мама, глядя на Ирку с умилением. — Ты вон и без того тростиночка…
— А не знаю, Александра Михайловна! — весело, по-свойски, махнула ладошкой Ирка. — Все худеют, и я худею! А что делать, мода нынче такая!
— Пойдем, пойдем, хватит трещать… — вставая из-за стола, потянул за собой Ирку Антон. — Тебе только волю дай, зацепишься языком, не оттащишь… Мам, бабуль, спасибо за обед, мы побежали!
— Приходите к нам, Ирочка! — уже в спину ласково проговорила мама. — Я вам еще пирогов напеку!
— Спасибо, я приду… — простецки растянула губы в улыбке Ирка. — Обязательно приду, спасибо…
Хлопнула дверь, ушли. Мама вздохнула, встала из-за стола, молча начала собирать посуду.
— Ну и как она тебе, мам?
— А ты знаешь, хорошая девочка… Мне понравилась. Говоришь с ней, и так уютно на душе… Словом — повезло Антошке.
— Да, наверное… — тихо согласилась она, вздохнув.
Согласилась, а внутри отдалось вдруг горечью. А может, это и не горечь была, а легкая зависть. Да, вероятно, зависть. Как же хорошо этой девочке — делать в жизни то, что нравится, и любить того, кого хочешь любить… И бежать никуда не надо. Впрочем, ей, наверное, и в голову никогда не приходило — бежать. Или свою жизнь по отдельным кирпичикам строить. Она ею просто живет, жизнью-то. И никакого институтского диплома ей для счастья не нужно. Незачем просто…
