— Очень приятно! — старик церемонно поцеловал
Ирине руку и отправился в кассу оплачивать покупку.
— Катька, ты что — рехнулась? — вскипела
Ирина. — Ты зачем мое имя назвала?
— Ну и что такого! — Катька вытаращила
глаза. — Сразу же видно, что он — порядочный человек. Жениться собирается!
Нас в кафе пригласил!
— Не вздумай там наедаться! — пригрозила
Ирина. — А не то я тебя просто вздую! Выпьем только по чашке пустого кофе!
— У меня от черного кофе сердцебиение, заныла Катька.
— Тогда пей чай! Зеленый! — прошипела Ирина, видя,
что к ним приближается сияющий Василий Аполлонович.
— От зеленого чая у меня расстройство желудка! —
плачущим голосом завела Катерина.
— Тебе полезно! — буркнула Ирина и улыбнулась
подошедшему Василию Аполлоновичу как можно лучезарнее.
— И что же вы пишете? — спросил пожилой
джентльмен, когда они сели за столик в ближайшем кафе, и официантка принесла
кофе.
— Она пишет потрясающие детективы! — снова
всунулась Катька, и Ирина ожидала, что сейчас ее собеседник разочарованно
вздохнет.
Но Василий Аполлонович чрезвычайно обрадовался, сказал, что
они с его невестой Лизочкой очень любят детективы.
— Со мной даже произошел недавно один детективный
случай, я познакомился с настоящим детективом, — похвастался он.
— Расскажите, пожалуйста! — Катерина молитвенно
сложила руки. — Нам это нужно для работы!
— Ну слушайте, только рассказ будет долгий, видно было,
что старику и самому хочется поговорить.
Подруги заверили его, что никуда не торопятся.
— Я — человек одинокий, — начал Василий
Аполлонович, — то есть сейчас, конечно, нет…
Сейчас в моей жизни появилась Лизочка… Мы с женой жили очень
дружно много лет. Детей у нас не было. Семь лет назад ее не стало. Я очень
тосковал, потом с головой ушел в свое любимое дело.
Я, милые дамы, видите ли, коллекционер и знаток
антиквариата. Не боюсь в этом признаться, поскольку коллекция моя хорошо
защищена.
Иногда я консультирую, в общем дел хватает.
У меня есть племянница, дочь покойной сестры.
Очень милая молодая женщина, так я думал до того дня, как
познакомился с тем самым частным детективом. Она моя единственная родственница.
Кроме того, у покойной жены моей был двоюродный брат. Как-то так получилось,
что разница в возрасте у них была больше двадцати лет, то есть скорее он
приходился ей племянником, жена и относилась к нему соответственно, все время
опекала и помогала, чем могла. Перед смертью она взяла с меня слово, что я не
брошу бедного Илюшеньку. Он, дескать, сирота, один на свете и очень несчастный
в личной жизни. Честно сказать, я в этом вопросе не мог с ней согласиться. Илье
к тому времени было сорок лет, и на мой взгляд, все его несчастья в личной
жизни происходили исключительно оттого, что он лентяй и слабовольный человек. В
работе он тоже особенно не преуспел, что несомненно говорит о том, что я
правильно понимал его характер. Но я, разумеется, пообещал жене, что буду
относиться к Илье как к родному. Слово свое я сдержал, время от времени
подбрасывал Илье некоторые суммы денег и даже рекомендовал его один раз на
работу. Впрочем, его вскоре оттуда попросили за разгильдяйство, и я же еще
извинялся за то, что подсунул им такой кадр.
Ирина не спеша прихлебывала кофе и внимательно слушала
Василия Аполлоновича, хотя что-то подсказывало ей, что ничего нужного старик им
не расскажет. Он явно никак не замешан в убийстве сыщика Линькова. Тут она
заметила, что Катерина уже выхлебала свой кофе, доела сахар, оставшийся на дне
чашки и слопала крошечную шоколадку, которую в этом кафе подавали к кофе. Во
взгляде подруги появилась твердость и целеустремленность, она облизнулась и
оглядела стол. Всем троим подали одинаковый кофе, и теперь Катька умильно
посматривала на оставшиеся шоколадки. Ирина пнула ее под с голом ногой, глазами
призвав к порядку, и Катерина несколько очухалась.
— Как я вам сочувствую! — сказала она Василию
Аполлоновичу. — Вы, наверное, очень любили свою жену!
Старик отчего-то смутился.
— Мы прожили вместе много лет, — начал он, почти
не ссорились, жена заботилась обо мне, я тоже к ней хорошо относился…
— Но? — чтобы смягчить свой вопрос Ирина
улыбнулась.
— Но дело в том, что еще раньше, до того, как встретить
свою жену, я очень сильно любил одну женщину. Мы были так молоды и
легкомысленны, не понимали тогда, что жизнь — сложная и коварная штука…
Катерина подперла кулачками подбородок и не отрывала глаза
от старика, она обожала истории про большую любовь. Причем не в книгах, а
происходившие на самом деле.
— Жизнь развела нас, и мы ничего не сделали, чтобы это
предотвратить, — продолжал Василий Аполлонович, — мы только потом
поняли, что нужно было бороться за свою любовь…
— Бороться… — как эхо произнесла Катерина.
— Прошло время, я женился, моя любимая вышла замуж еще
раньше, мы надолго потеряли друг друга из виду. Потом жена моя умерла…
— И через семь лет вы вдруг совершенно случайно встретили
свою давнюю любовь, — закончила Ирина.
— Вы необычайно проницательны, — сказал
старик, — впрочем, это очевидно профессиональное. Да, я действительно
встретил Лизочку совершенно случайно. И расцениваю это как подарок судьбы. Она
тоже овдовела, и ничто не мешает нам теперь соединить свои судьбы.
Старик выражался несколько высокопарно, но несомненно был
искренен. Катерина даже забыла о шоколадках, она смотрела на него во все глаза,
и даже рот у нее приоткрылся.
— И что же было дальше? — спросила Ирина,
ненароком взглянув на часы.
— Я был наивен, как щенок сенбернара, — ответил
Василий Аполлонович, и тень набежала на его чело, — я думал, что наша с
Лизочкой любовь никого не касается, кроме нас самих. Я думал, что в старости мы
заслужили хотя бы несколько счастливых лет. Я жестоко ошибался. Оказалось, что
мои родственники так не считают.
— Как же они узнали о вас? — воскликнула Катерина,
на глазах у нее блестели слезы.
— Мы не скрывались. Мы много времени проводили вместе,
ходили в театр, на концерты и в филармонию. Однажды мне показалось, что я видел
Илью. Не в филармонии, конечно, — старик усмехнулся, — а в кофейне на
Невском. Племянница Милена навещала меня по субботам, так уж повелось издавна.
Я несколько раз перенес встречи. Я хотел рассказать ей о Лизе и познакомить их,
но Лизонька уговорила меня повременить. Женщины в этих вопросах гораздо
проницательнее мужчин, — Василий Аполлонович улыбнулся Ирине. — Итак,
наша идиллия продолжалась до тех пор, пока мне не позвонил как-то незнакомый
мужской голос и не сказал, что он — частный детектив, которого наняли следить
за мной, и что он хотел бы об этом со мной приватно побеседовать. Сначала я
решил, что это чья-то глупая шутка, но мужчина перечислил подробно мне весь предыдущий
день, где мы были с Лизой, что делали, и даже о чем говорили. Очевидно, он
толокся поблизости, а мы были настолько заняты друг другом, что не замечали
никого вокруг.
