— Да мне-то что? — водитель пожал плечами. Ваше
дело, за кем хотите, за тем и гоняйтесь, лишь бы платили!
— Очень правильная позиция, — одобрила Ирина.
Серый «опель» остановился возле городского шахматного клуба
и высадил Василия Аполлоновича. Ирина расплатилась с водителем, и подруги
кинулись следом за высоким стариком.
Плотицын вошел в подъезд. Слева от входа был гардероб, но
Василий Аполлонович не сдал пальто, а перекинул его через руку и важно
прошествовал к дверям в главный зал. Перед входом он что-то шепнул крепенькому
коренастому отставнику и скрылся за дверью.
Подруги двинулись следом, но тот же отставник, который
пропустил Плотицына, заступил им дорогу и строгим официальным голосом
проговорил:
— Дамы, в верхней одежде вход воспрещен!
Гардероб у вас за спиной…
— Может, вообще стриптиз тебе устроить? с ходу завелась
Катерина. — Почему это одних пропускают, а других нет?
— Катька, тише! — Ирина дернула подругу за
рукав. — Мы его упустим! Подержи мое пальто! и она, сбросив пальто на руки
подруге, бросилась вслед за Василием Аполлоновичем.
— Нет, но почему такое возмутительное
неравноправие! — продолжала возмущаться Катя, хотя никто ее уже не
слушал. — Просто какие-то двойные стандарты, одним можно все; а другим…
В главном зале клуба было очень много людей, но при этом
царила удивительная тишина.
Большинство присутствующих сидели за шахматными досками,
время от времени хлопая по кнопкам часов, или стояли за спиной у игроков,
наблюдая за ходом игры. Особенно много зрителей сгрудилось вокруг одной доски в
самом центре зала, за которой сидели друг против друга лысый одутловатый
мужчина лет сорока и рыженький мальчик от силы лет тринадцати.
Ирина обежала зал взглядом и почти сразу увидела стройную
фигуру Плотицына. Он стоял неподалеку от той же центральной доски и
перешептывался с широкоплечим седым мужчиной в костюме, увешанном орденскими
планками.
Ирина медленно двинулась через зал, не сводя глаз со своего
«объекта» и в то же время прислушиваясь к негромким разговорам окружающих.
— Зря Митя с ним сел играть, — сочувственно
проговорил, нагнувшись к своему соседу, сутулый длинноволосый мужчина с
козлиной бородкой, — Атанасов — это бульдозер! Он против него и десяти
минут не выстоит!
— Не выстоит, — согласился сосед, маленький и
кругленький, как резиновый мячик. — Конечно, не выстоит. Атанасов его сметет
на шестой минуте!
Ирина с любопытством оглянулась на игроков — рыженький
мальчик, которого, судя по всему, звали Митей, выглядел вполне жизнерадостно,
напротив, его лысый соперник, о котором посетители клуба говорили с таким
испуганным уважением, нервничал, стучал по столу пальцами и обливался потом.
Вдруг мальчик поднял лучистые глаза, переставил какую-то фигуру и звонким
голоском прирожденного отличника сообщил:
— Вам мат, Дмитрий Борисович!
Зрители возбужденно заговорили, а проигравший выбрался из-за
стола и с разочарованным видом двинулся через толпу. Когда он поравнялся с
сутулым козлобородым типом, тот похлопал его по плечу и произнес самым
сочувственным голосом:
— Ну не расстраивайся, Митя, не расстраивайся! С каждым
может случиться.., но ты, конечно, переоценил свои силы. Атанасов — это же
бульдозер, не стоило тебе и пытаться с ним играть…
Лысый тяжело вздохнул, безнадежно махнул рукой и проговорил:
— Вроде я в этом году в неплохой форме… дай, думаю,
попробую свои силы, вдруг сумею хотя бы ничьей добиться…
— Ничья с Атанасовым! — воскликнул
козлобородый. — Да об этом можно только мечтать!
Ведь Атанасов…
— Да знаю я, Атанасов — бульдозер, — отмахнулся
Дмитрий Борисович и пригорюнившись пошел прочь.
Ирина усмехнулась, подумав, насколько обманчива может быть
внешность, и повернулась в ту сторону, где только что видела Плотицына.
Василия Аполлоновича там не было. Его недавний широкоплечий
собеседник теперь обсуждал что-то с молодым парнем спортивного вида в твидовом
пиджаке. Ирина заметалась по залу, отыскивая свой «объект», и наконец заметила,
как стройная мужская фигура скрылась за небольшой дверью в дальнем конце зала.
Бросившись в ту же сторону, она выскользнула за дверь и
оказалась в полутемном служебном коридоре. В этом коридоре пахло пылью, затхлостью
и меловой побелкой. Глаза не сразу привыкли к слабому освещению, и Ирина
замерла на пороге. Наконец ее зрение перестроилось, и она смогла оглядеться.
Здесь были свалены старые плакаты, шахматные стенды, стояла большая
металлическая стремянка. За этой стремянкой мелькнула человеческая фигура, и
тут же хлопнула еще одна дверь. Ирина пробежала по коридору, стараясь не
испачкаться в пыли и мелу, и оказалась возле двери, выходящей на улицу. Это
была не та улица, с которой они вошли в шахматный клуб, а какой-то довольно
оживленный переулок. Василий Аполлонович вышагивал по тротуару, жмурясь на
яркое весеннее солнце Он подошел к парфюмерному магазину, минутку постоял возле
витрины и вошел внутрь. В запале преследования Ирина хотела броситься за ним,
но вовремя спохватилась, что на ней нет пальто. Кроме того, что на улице
холодно, это безусловно привлекло бы к ней ненужное внимание.
Она стремительно развернулась и бросилась назад — через
полутемный служебный коридор, через многолюдный игровой зал…
В холле к ней подлетела Катерина.
— Ну, Ирка, куда же ты пропала? Я тебя жду, жду…
— Где наши пальто? — выпалила Ирина вместо ответа.
— Как где? — Катя захлопала глазами. — В
гардеробе, конечно. Я их сдала…
— Быстро получай! Уйдет!
— Кто уйдет?
— Плотицын, конечно! Кто же еще!
Катя, как всегда неспешно, полезла в карман за номерком.
— Ой, — проговорила она через минуту, " — его
здесь нет!
— Убью! — прошипела Ирина.
Катя посмотрела на нее обиженно и полезла в сумочку.
— Ах, да вот же он! — сообщила она наконец.
Ирина схватила пальто и кинулась к двери в зал.
— Не пущу! — бравый отставник встал у нее на
пути. — Я же сказал — в верхней одежде нельзя!
Ирина скрипнула зубами, пригнулась и бросилась на
отставника, выставив вперед наманикюренные пальцы, как бык во время корриды
бросается на тореадора. Охранник охнул и отскочил в сторону. Ирина понеслась
вперед, Катя старалась не отставать от подруги. Они промчались через игровой
зал, провожаемые удивленными взглядами шахматистов, на одном дыхании проскочили
служебный коридор и вылетели в переулок. Здесь Ирина огляделась и перевела
дыхание, чтобы войти в парфюмерный магазин в приличном виде.
