– Нет, надо все-таки что-то такое устроить, чтобы как-то утешить Сашу, – в конце концов решила Марлена к моему глубокому разочарованию. – Так ты ей позвонишь?
– Ну, конечно, – вздохнула я. Конечно, позвоню. Куда я денусь. Телефон сегодня раскалится, это уже однозначно. Нет, ну какой Стас подлец! Он что, не мог уйти из семьи после Нового года? После Нового года нет пробок, делать нечего и все уже больше просто не могут есть. Определенно, первостатейный негодяй!
Глава 2,
в которой мы застываем в немой сцене
К
онечно, Бася пришла первая. Я пришла за десять минут ДО назначенного времени, а Бася не просто уже была там. Когда я зашла в прихожую Ольховской, Бася вышла меня встречать с чашкой кофе в руках и (конечно же) в больших меховых тапках, которые я тоже ужасно люблю и из-за которых мы с ней всегда негласно конкурируем. Марлена уже многократно клялась купить вторые точно такие же тапки, чтобы мы перестали отнимать их друг у друга, но… обещанного три года ждут. Да и тапки эти она, кажется, купила по случаю в одном из бутиков Милана. Вряд ли она вообще когда-нибудь сможет второй раз найти что-то подобное. Так что в нашем с Басей случае, буквально, кто первый встал, того и тапки. Вернее, кто первый пришел.
– Что, пробки? А где Карасик? – спросила Бася, довольно улыбаясь. Чисто кот, сожравший сметану. И потерла ножкой о ножку, в моих тапках. Бася, Бася…
– Она с Авенгой приедет, – хмуро ответила я.
– С Авенгой? Но тогда она только через пару часов подъедет, – нахмурилась Бася.
Она, по всему видать, уже истомилась в ожидании шоу. А оно, как известно, не может начаться без главной звезды. В нашем случае Сашки Карасика. В самом деле, мы можем до мозолей на языках обсуждать ее «ситуацию», но пока она сама не приедет, нам некого утешать, успокаивать и учить жизни. У каждой из нас уже был готов свой рецепт выхода из кризиса. Каждая была готова разделить горе, принять меры и все такое. Но если Сашку подвозит Люська-Авенга, это действительно надолго. Авенга вовремя не приезжала никогда.
– Я ей предлагала подъехать за ней. Но она сказала, что это глупо. Авенга же с ней в одном подъезде живет. Вот она ее и повезет.
– Слушай, а почему Карасик так и не научилась водить? – спросила Бася. Вопрос был риторический. Сашка уже много лет постоянно говорила о том, что это надо сделать, даже грозилась пойти в автошколу. Но рядом была я, была Ольховская, потом, опять же, Авенга. И Стас тоже ее регулярно возил в магазины. Возможно, такая схема была вполне Сашке удобна, вот она и не спешила сесть за баранку. Как ни крути, а в езде по нашей многострадальной Москве большого удовольствия не кроется.
– Галочка, это ты? – крикнула Марлена откуда-то из глубин своего необъятного дома. – Кофе будешь?
– С удовольствием! – прокричала я в ответ, скинула свои весьма поношенные зимние сапоги и влезла в одни из множества стоящих в прихожей пластиковых тапок, не преминув при этом неодобрительно покоситься в Басину сторону.
– Может, тебе дать эти тапки? Хочешь, поменяемся? – тут же елейно предложила она, прекрасно зная, что я откажусь. Такой уж у нас код вежливости. Не снимать же друг с друга тапочки, в самом деле. Я улыбнулась.
– Нет, мне без разницы, в какой обуви ходить. Не беспокойся.
– Ну, славно, – снова осклабилась Бася. – Что ты принесла? Я сделала киш с семгой. Это такой как бы омлет с овощами и тестом. Пробовала такое?
– Киш? Нет, не пробовала. Звучит прикольно. Сложно делать?
– Пара пустяков, – пожала плечами Бася. Она, хоть и не имела никакой семьи, в смысле, мужа или детей, но готовила очень даже неплохо. Только вечно что-то такое странное. Хоть бы этот киш. Может, это и вкусно – омлет с рыбой, но мне бы в голову не пришло такое сотворить. Я всегда иду прямой дорогой: пеку шоколадный пирог. Все девочки любят шоколад. Все девочки любят пироги. Так что с вечера я намесила на паровой бане ингредиенты, запекла корж (он вышел почему-то каменным и тонким), залила его кремом и запихнула в холодильник.
– А у меня пирожные, – сказала я, достав из пакета замотанное в фольгу блюдо.
– Пирожные? Круто, – Бася с сомнением покосилась на пакет. Да уж, пирог превратился в пирожные, хоть это совершенно и не предполагалось. Ведь как все хорошо начиналось! В кои-то веки пирог у меня получился. Жестковат, но съедобен, что уже само по себе – достижение. Даже Элька оценила мой шоколадный крем, когда вылизывала кастрюлю, так что я вполне обоснованно рассчитывала на успех. Я хотела поразить если не Марлену, то хотя бы Карасика. Я даже присыпала пирог специальной цветной марципановой крошкой. Подумывала написать на пироге «Все мужики – козлы!», но не придумала, чем сделать надпись. Каково же было мое удивление сегодня утром (за пять минут до выхода из дома), когда я узрела свой пусть и жесткий, но вполне шоколадный и съедобный пирог надкусанным с двух сторон. Вернее, даже не надкусанным, а значительно отъеденным и восстановлению не подлежащим. Представляете себе сырный круг, на который напали крысы? И в ровном контуре неровные неравномерные провалы со следами зубов? Прямо наш случай.
– Это что? – крикнула я, с ужасом разглядывая пустоты в пироге. – Элька!!!
– Мамочка, это не я, – ответила дочь даже раньше, чем поняла, в чем, собственно, дело и в чем конкретно ее обвиняют.
– А кто? – я сузила глаза и уставилась на невинно хлопающую глазами дочь. Я жаждала правды.
– Влаги, – подумав, ответила она.
– Враги, значит? Что, пришли татаро-монголы и отъели мой пирожок? – ерничала я.
– Кто? – искренне озадачилась Эльвира. Хитрая, но эрудиции в ее неполные пять лет еще не хватает. Впрочем, ее папаша, мой несостоявшийся (слава богу) муж, и в тридцать эрудицией не блещет.
– У тебя шоколад на щеке, – соврала я, и дочь тут же попалась, принялась вытирать щеку и краснеть.
– Вкусно. Зачем ты его унесешь к подлугам? – обвинительно спросила она.
– К «подлугам» я его унесу, а потом принесу почти все обратно, как обычно. Ты не могла подождать немного? Все равно мы бы там все не съели, – причитала я, расстроенно бегая вокруг изуродованного и почти безвозвратно утерянного пирога. В общем, пришлось доставать другое блюдо, вырезать отгрызенные части, придавать пирогу форму пирожных и надеяться на лучшее. На то, что Марлена приготовит что-то сногсшибательное, как всегда, и никто не станет придираться к моим обрезкам. Собственно, так и случилось.
– Смотрите, – сказала Марлена, приоткрывая для нас с Басей дверцу своего двухкамерного холодильника.
– Вот это да! – присвистнула Бася.
Там, на идеально чистой стеклянной полке похожего на райские кущи холодильника стоял, занимая практически все пространство, большой прямоугольный торт, покрытый волнами густого бежевого крема и кокосовой стружкой. Я поняла, что спасена. На фоне такой красоты на мое блюдо никто даже не посмотрит. Правда, легкий укол зависти все же отозвался в сердце. Вот как она это делает! Да еще так, что создается впечатление, будто это вообще нетрудно. Что это – пара пустяков.
