Она взяла пальто, которое оказалось мужским и такого большого размера, что было бы велико даже Вассосу Горданису. Сдержав дрожь, она надела пальто и сердитым рывком завязала пояс на талии.
Потом Джоанна подошла к Горданису.
— Я тебя отлично понимаю, — едко произнесла она. — Ты ужасный и омерзительный лицемер.
Размахнувшись, она ударила его по лицу с такой силой, что у нее заныло плечо. Но Горданис остался равнодушным, как мраморная статуя. Он даже не прикоснулся к щеке, где четко виднелись отпечатки пальцев Джоанны.
— Ты заплатишь за это оскорбление, когда мы снова встретимся, дорогая, — тихо сказал он. — Но моя месть может тебе не понравиться. Потому что нам с тобой предстоит разобраться еще с одним делом. Я говорю о Петросе Манассо. Или ты думаешь, тебе это сойдет с рук?
Она недоуменно на него уставилась:
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
— Нет? — с издевкой спросил он. — Тогда вспомни, моя Джоанна. У тебя будет достаточно времени на воспоминания.
Он увидел, как лицо Джоанны теряет сердитое выражение, и улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.
— Теперь иди, — коротко приказал он. — И имей благоразумие научиться манерам, а также успей раскаяться в содеянном перед тем, как мы встретимся. — Он отвернулся и подошел к кровати, по пути снимая полотенце с бедер.
Джоанна поспешно отвернулась и с силой прикусила нижнюю губу.
Выйдя за пределы спальни, она остановилась и ухватилась за спинку дивана.
Джоанна с ужасом осознала, что стала жертвой мести. Горданис не зря сказал, что ее «используют, потом вышвырнут».
«Но за что мне мстят? — спрашивала она себя, ее сердце болезненно и глухо стучало в груди. — Что я такого сделала, чтобы заслужить подобное отношение человека, о котором ничего не слышала еще вчера? Должно быть, произошла какая-то ошибка».
Ставрос коснулся ее руки, побуждая идти вперед, и Джоанна отмахнулась от него почти свирепо.
Нет, она не позволит разрушить свою жизнь из-за нелепой ошибки. Она по-прежнему находится в отеле. Если она поднимет шум и станет упираться, то Ставросу, который следует за ней по пятам, придется ее отпустить, дабы избежать скандала.
А обретя свободу, она тут же потребует вызвать полицию и воссоединится с отцом. После чего позвонит дяде Мартину, и он организует их быстрый отъезд.
Но, оказавшись в коридоре, Джоанна увидела перед собой мужчину, который недавно уводил ее отца. Он решительно взял ее за руку.
— Отпусти меня! — Она постаралась вырваться, но тщетно.
Глядя мимо нее, мужчина холодно и вежливо ответил:
— Я следую инструкциям, мадемуазель.
Джоанна решила устроить истерику в фойе отеля, чтобы привлечь внимание, поэтому бодро прошла к лифту. Стоя в кабине, она спокойно ждала, когда он спустится вниз. Однако лифт не остановился на первом этаже, а поехал дальше.
— Что происходит? Куда это мы? — хрипло спросила она.
— К служебному выходу, — ответил Ставрос и мрачно улыбнулся. — Господин Горданис решил, так будет лучше.
— Нет! — Она запаниковала оттого, что ее план начал трещать по швам. Джоанна начала вырываться. — Нет, я не позволю! Я не буду! Я должна поговорить с администратором отеля! Я должна сообщить ему, что уезжаю!
— Все необходимые меры уже приняты. Машина отвезет нас в аэропорт.
— Я не поеду! — Она пнула ногой мужчину, который держал ее за руку. Тот вздрогнул, но не ослабил хватку. — Оставьте меня в покое, черт вас побери! Вы не можете так поступить!
— Господин Горданис отдал четкие приказания, мадемуазель. Борьба вам не поможет. Я советую вам сохранять спокойствие.
— Черта с два я буду молчать, — процедила она сквозь зубы.
Когда лифт остановился и двери распахнулись, Джоанна открыла рот, чтобы закричать и привлечь к себе внимание. Но прежде, чем она смогла произнести хоть один звук…
— Я сожалею, но это необходимо, — почти мрачно произнес Ставрос. — Вы сами во всем виноваты.
В следующий миг он поднял ее на плечо, словно ковер, и понес по коридору к металлической двери в дальнем конце.
Джоанна плакала от злости и разочарования, но не могла вырваться. Болтаясь головой вниз, она почувствовала тошноту, поэтому испытала истинное облегчение, когда ее поставили на ноги.
Ставрос подошел к задней дверце автомобиля с тонированными стеклами и резко открыл ее.
— Ведите себя тихо, мадемуазель, и все будет хорошо. Мы не желаем вас позорить.
Она помедлила, но потом с неохотой кивнула и села в машину. Рядом с ней расположился Ставрос.
Джоанна сидела, сложив руки на коленях, глядя в темноту и пытаясь анализировать то, что с ней произошло.
Горданис упомянул о каком-то Петросе Манассо.
Петрос. Из школьных уроков, где рассказывали древнегреческие легенды, она помнила, что в переводе «петрос» означает «камень».
Внезапно она замерла, у нее болезненно сжалось сердце. «Ведь Петрос — это Питер».
Джоанна закрыла глаза, задрожав. Она знала только одного Питера — юношу, которого встретила в Австралии в прошлом году. Среднего роста, с волосами песочного цвета и темно-карими глазами. Симпатичный юноша, одержимый азартными играми.
Видимо, он был убежден в своей неотразимости, ибо стал преследовать Джоанну и искать ее расположения.
Но его звали Питер Манселл, а не Петрос Манассо. И был он родом не из Греции, а из Калифорнии. Во всяком случае, он так сказал, и его акцент был похож на калифорнийский.
Джоанна прилагала все усилия, чтобы забыть этого юношу.
«Вы погубили меня. Вы меня обманули. Вы все меня обманули».
Она вспомнила стук опрокинутого стула и хриплый от отчаяния голос Питера. Он пребывал в ужасе.
«Вы не можете так поступить. Вы должны позволить мне отыграться. Иначе мне крышка. Неужели вы не понимаете?»
Джоанна не смогла смотреть ему в лицо, зная, что спровоцировала его проигрыш.
Молодой и глупый юноша на самом деле звался Петрос Манассо и был не богатым американцем, а греком.
Джоанна поняла: она обязана расплатиться за то, что совершила. И на этот раз никто ей не поможет.
Автомобиль мчался сквозь темноту. Джоанна медленно и прерывисто вздохнула и заставила себя вспомнить, как все начиналось…
— Ты красивая девушка. — Даймонд Ленни оценивающе разглядывал ее сквозь облако сигаретного дыма. — А он горячий малый с кучей денег, и он бредит тобой. Так займись им, малышка. Распали до такой степени, чтобы потерял рассудок, а потом приведи к нам.
— Нет, я не стану этого делать, — запротестовала Джоанна и умоляюще посмотрела на отца. — Пожалуйста, Дэнис. Ты не хочешь, чтобы я так поступила. Скажи ему об этом.
