— Ну, не то чтобы образованный, а так,
поднахватался, — майор между делом доел свой шашлык, и тут же Светик
поставила перед ним другую тарелку.
Ирина заметила, что вообще-то посетителей в кафе «Огонёк»
обслуживали официантки, это не входило в обязанности девушки у стойки, как
видно, она питала к майору особые чувства и старалась их, эти чувства,
продемонстрировать.
— Кличка у него была Часовщик, — продолжал
майор, — это потому что руки золотые, механик был очень хороший… Особенно
всякими часовыми механизмами увлекался. Я уж ему и говорю: твой бы талант, да в
мирных целях использовать! Нет, все норовил в какую-нибудь историю влипнуть.
Если на то пошло, то в последний раз, пять лет назад, сел-то Часовщик по
дурости. Только не по своей, а подельника своего, Капа его звали.
— Капа? — Катька прыснула.
— Ну, Валерий Капитонов, кличка Капа, — пояснил
майор. — Тогда Туфлин в нашем городе ошивался между отсидками. Сначала-то
его по месту жительства отправили, в Новинск, да только там делать нечего ему
было, украсть-то что? Никаких ценных произведений искусства в городе Новинске
не наблюдается. Вот он и прибыл в Петербург.
— У нас-то с произведениями искусства дело получше
обстоит, — протянула Катя.
— Точно! — согласился майор и снова покосился на
Ирину.
Она улыбнулась ему таинственно.
— Ну, поселился он здесь у дальней какой-то родни — не
то у бабки, не то у тётки двоюродной, они и знать не знали, что племянник —
вор-рецидивист, живёт себе помаленьку. Случайно Капитонова встретил, тот и
подбил его на дело. У него, дескать, в родной деревне есть церковь, а в церкви
— икона какая-то старая. И никто не охраняет — подходи кто хочет, да бери. Ну,
Часовщик-то сначала немного сомневался, уж больно неохота ему было тащиться в
деревню эту замшелую. Это по Витебской дороге, да там ещё на автобусе верных
двадцать вёрст с гаком. Если автобус, конечно, ходит. А если не ходит, то цыган
на лошади подвезёт. Не бесплатно, конечно. В общем, даль несусветная, дороги
жуткие, а дело было зимой, аккурат в феврале я его на отсидку потом оформлял.
Снова шашлык кончился, и Светик принесла большую чашку кофе
и сухое пирожное с орехами.
— А можно мне ещё кофе? — заикнулась Катя, но
Светик сделала вид, что не расслышала и удалилась, покачивая бёдрами.
— Ну, уговорил все-таки его Капа, — продолжал
майор, отпив одним глотком полчашки кофе, — прибыли они в эту деревеньку
Запечье. И правда, церковь старая, но действует помаленьку, ходят в неё старухи
из окрестных деревень, батюшка немолодой уже, но все как положено — служит,
отпевает, венчает даже. Икона висит — Божья Матерь «Утоли мои печали». Мне
Туфлин сам говорил, что поглядел он на ту икону и ахнул — семнадцатый век, в
серебряном окладе! И церковь запирается только на ночь, да и то замок этот
открыть сведущему человеку — что чихнуть!
— Ужас какой! — Катя прижала руки к пылающим
щекам.
— Да уж, полная бесхозяйственность, — подтвердил
майор Продольный. — Значит, пока они там вертелись, заметила их попадья. А
там к церкви близко ещё дом стоял старый полуразрушенный, бывший барский.
Каменный он был, так что не развалился и не сгорел. Сначала в нем детдом был,
потом фельдшерский пункт, потом помаленьку в упадок пришёл, но все же стоит
пока под крышей. А в доме том башенка, на ней часы. Так Часовщик попросился
часы эти поглядеть и даже починить обещал — так, из интересу. Батюшка видит — и
правда человек разбирается, он и поверил, да ещё попадью послал еды им туда на
башню отнести. За то они батюшку и отблагодарили — ночью замок в церкви открыли
и икону попёрли.
— А как же они попались?
— А это исключительно по Капиной дурости, — охотно
объяснил майор. — Там, видите ли, местный участковый заезжал к одной там…
ну бабёнке, что ли, — майор покосился на Ирину, — а та замужняя, муж
у неё шофёр-дальнобойщик. И хоть, в общем-то, в деревне все про это знали, но
поскольку участковый уполномоченный все же лицо официальное, то они таились. Он
свой мотоцикл ставил в сторонке и полушубок в нем оставлял, чтобы уж быстренько
налегке пробежать и через чёрный ход в дом юркнуть…
А тут ночью подморозило, Часовщик-то налегке приехал. Капа
идёт, видит — полушубок спокойно лежит, он и прихватил. Ночью они церковь
обчистили, пять километров пешком до шоссе прошли, там на попутку сели. А
участковый на рассвете хватился — слямзили полушубок. Поругался, само собой, а
потом ему по делам на станцию нужно было. Приехал он — а там два мужика поезда
первого ждут, и его полушубок на одном!
— Здорово! — хором сказали подруги.
Ну, взяли их с поличным, икона при них конечно, дело нам
передали. Икона и правда ценная оказалась, семнадцатый век. Её ещё давным-давно
кто-то церкви пожертвовал. Начальство церковное понаехало, архиерей иконку
быстро прибрал, а батюшке ещё и попало. Пять лет Часовщик получил в этот раз.
Но на зоне его быстро к делу приспособили. Говорил уже, что механик он —
золотые руки…
— А вы знаете, что он умер? — встряла Катька.
— Что ж, бывает, зона — не курорт, — ответил
майор.
— А…
Но Ирина сделала страшные глаза, и Катя умолкла.
Майор допил кофе, поглядел на Ирину ласковым взглядом и даже
сделал попытку сам заплатить по счёту. Но Катя ему этого не позволила, а Ирина
по-прежнему загадочно улыбалась.
— Спасибо, — энергично кивала Катя, — вы нам
очень помогли! Ирина вам книжку обязательно подарит! Всего доброго!
И они удалились, сопровождаемые негодующим фырканьем
Светика.
* * *
Не успели подруги выйти из кафе, как снова зазвонил
мобильный.
— Девочки, — возбуждённо проговорила Жанна, —
на ловца и зверь! Я сейчас разговаривала с одним очень важным клиентом, и он
мне рассказал очень интересную вещь… короче, я вас сейчас подхвачу, и мы едем в
Эрмитаж!
Жанна припарковала машину на набережной напротив служебного
входа в Эрмитаж. Подруги дождались перерыва в транспортном потоке, перешли
дорогу и толкнули тяжёлую дверь.
— К кому? — осведомился молодой веснушчатый
милиционер, скучавший на посту с последней книжкой писательницы Мымриной.
— К Вольфгангу Степановичу, — деловито сообщила
Жанна.
— Направо по коридору и на второй этаж, — махнул
милиционер рукой, — только сначала пройдите через контур.
— Через что? — удивлённо спросила Катя.
— Металлоискатель, тундра! — прошептала Ирина и
первой прошла через овальные ворота.
И её, и Жанну металлоискатель пропустил, но когда пришла
Катина очередь, подлое устройство разразилось истеричным звоном.
Милиционер потянулся, взглянул на Катю и поинтересовался:
— Пряжки, застёжки металлические?
