— Ну знаете, — обиделся следователь, — я к
вам подошёл по-хорошему, устроил свидание, а если вы такого отношения не
понимаете, то я должностную инструкцию нарушать не намерен.
— Ты мне скажи, долго ещё безвинного человека будешь на
нарах парить? — вопила Катерина, впавшая в раж.
Ирины не было рядом, чтобы вовремя её приструнить, а
профессор остановить свою жену и не пытался. Он только глядел на неё в полном
обалдении, потому что никогда раньше и предположить не мог, что его Катя знает
такие слова и умеет так громко орать.
— Против него и улик-то никаких нету! — бушевала
Катька. — Дураку ясно, что дело дутое! А этот сидит, бумажки
перекладывает, — она гневно указала на Килькина, — трубочку
покуривает, Мегре несчастный!
Оживившаяся практикантка Костикова показала за спиной
Килькина Кате большой палец — дескать, так его, паразита, достал совсем!
— Коломбо недоделанный, — не унималась
Катерина, — ещё не удосужился собачку завести!
— Вижу, Катерина Михайловна, что хорошего отношения вы
не понимаете, — вздохнул Килькин и сказал вызванному конвоиру:
— В камеру его!
Катя схватила выпавшую из кармана следователя трубку
комиссара Мегре и выбросила её в открытую форточку.
Оставшись одна в Катиной квартире, Ирина не стала
расслабляться. Она собрала мурзикинское барахло, вываленное из ящиков комода, в
большой пластиковый пакет, потому что в прихожей уже невозможно было
находиться. После этого Ирина попыталась вытащить верхний ящик комода. Но не
тут-то было. Ящик был укреплён намертво. Очевидно, неизвестный мастер
специально сделал упор, чтобы тяжеленный дубовый ящик не выпадал в самый
неподходящий момент и не калечил хозяев мебели. Ирина тянула ящик на себя,
пробовала раскачивать его из стороны в сторону, даже от полного отчаяния пинала
комод ногой и употребляла несвойственные ей ненормативные выражения — все было
напрасно.
Тогда она взяла себя в руки и исследовала направляющие, по
которым ходил ящик. Она обнаружила небольшой дубовый клинышек, который не давал
ящику вывалиться наружу. Клин поддался только тогда, когда она решила плюнуть
на сохранность мебели и с размаху рубанула африканским топором. Ящик вывалился
с ужасающим грохотом, едва не отдавив Ирине ноги. За ним не было ничего видно.
Ирина поискала у Катьки фонарик, не нашла и взялась за следующий ящик. С этим
дело пошло быстрее — она сразу стукнула по клинышку и успела вовремя отскочить
от падающего ящика.
Через некоторое время весь Катин коридор был загромождён
ящиками и мешками с мусором. В воздухе висела туча пыли, Ирина была
всклокоченная и чумазая, как мальчишка после драки. Однако все её титанические
усилия не принесли никакого результата: ни за выдвинутыми ящиками, ни на их
задних стенках Ирина не нашла ничего заслуживающего внимания.
«Не надо отчаиваться, — подумала она, оглядывая
учинённый в прихожей разгром, — нужно ещё раз подумать, где может быть
спрятано… то, что искал убийца. Если, конечно, в этом шкафу действительно
что-то спрятано».
У того, кто искал тайник до неё, было одно большое
преимущество: он знал, как выглядит то, что нужно найти, большое оно или
маленькое, круглое или квадратное, длинное или короткое. Ирине было куда
сложнее: она должна была, как сказочный персонаж, «найти то, не знаю что». Но
зато у неё было перед предшественником одно ещё большее преимущество: она
искала тайник в том самом комоде, который стоял в прихожей Мурзикиных долгие
годы, то есть в том самом комоде, где этот тайник был. По крайней мере, Ирина в
это верила. А убийца искал тайник в комоде Ирины Сергеевны, в котором никакого
тайника и в помине не было. А ведь известно, как трудно найти чёрную кошку в
тёмной комнате… особенно в том случае, когда никакой кошки там нет.
«Наверное, не найдя тайник, он очень разочаровался, —
подумала Ирина, — разочаровался и разозлился. Поэтому с такой силой ударил
неожиданно вернувшуюся хозяйку, что убил её на месте».
Прихожая выглядела так, как будто её совсем недавно
захватили и разграбили кочевники одного из племён моей: разбросанные ящики,
груды мусора и старого хлама, валяющиеся тут и там африканские безделушки,
случайно сорванные со стен в процессе поисков… Ирина тяжело вздохнула и ещё раз
обошла вокруг комода. Его задняя стенка выглядела совершенно целой, никаких
следов потайной дверки или отодвигающейся доски. Ирина на всякий случай
тщательно простукала стенку, но звук везде был совершенно одинаковый — гулкий и
звучный, как у африканского сигнального барабана.
Ирина снова зашла спереди и засунула голову внутрь комода.
Там было темно и пыльно, пахло старым рассохшимся деревом, плесенью и
нафталином. Чтобы как следует осмотреть внутренности комода, она влезла в него
ещё глубже и пошарила руками по задней стенке изнутри. Ничего интересного ей не
попалось, и о??а осторожно дала задний ход.
Но не тут-то было: плечи намертво застряли в узком проёме, и
протиснуться наружу никак не удавалось. Ирина несколько раз дёрнулась, но
теперь не могла двинуться ни назад, ни вперёд.
Она с ужасом поняла, что попала в старый комод, как в
огромную мышеловку.
«Главное, не паниковать, — подумала она, — в таких
ситуациях паника хуже всего. Даже если я не смогу выбраться своими силами, рано
или поздно вернётся Катька и освободит меня».
Правда, Ирина даже приблизительно не представляла, как
бестолковая и взбалмошная подруга сумеет вызволить её из комода. Сначала она,
разумеется, впадёт в истерику, но потом успокоится, возьмёт себя в руки и
постарается помочь. Но как? Разрубит комод одним из африканских ритуальных
топоров? Очень рискованно, при этом Ирина может лишиться уха или какой-нибудь
ещё более важной части тела, да и вообще, большой вопрос, хватит ли у Катерины
для этого сил — комод ведь очень крепкий, из старого дуба, а Катя — далеко не
канадский лесоруб. Кроме того, неизвестно, когда вообще она вернётся со свидания
с мужем, которое устроил ей влюблённый следователь.
Ирина подумала, что ей придётся провести несколько часов,
застряв в комоде, как пробка в бутылочном горлышке, и представила, что подруга,
вернувшись домой, застанет её в таком виде…
Это было так унизительно, что она собрала все оставшиеся
силы, упёрлась руками в заднюю стенку комода и рванулась назад.
От комода что-то отлетело, Ирина вылетела наружу, как уже
упоминавшаяся пробка из бутылки тёплого шампанского, не удержалась на ногах и с
грохотом рухнула на пол. При этом в руках у неё оказалась оторвавшаяся от
комода доска.
Потирая ушибленную часть тела, но искренне радуясь
счастливому освобождению, Ирина поднялась на ноги и оглядела то, что осталось
от комода. В общем-то, он не слишком пострадал, умели все-таки делать вещи сто
лет назад. От передней стенки оторвалась только одна доска, и под этой доской
взгляду Ирины открылась широкая щель, в которой что-то лежало. Ирина запустила
в щель руку и вытащила из неё завёрнутый в газету свёрток.
