Да ты не трудись, я вполне представляю, что наша Жанночка
хотела сказать, — вздохнула Ирина. — Что нам с тобой нечего делать, и
от этого мы с жиру бесимся. Выдумали какую-то постороннюю бабу и тратим кучу
усилий, чтобы её отыскать. Я это делаю из склонности к детективным
расследованиям, и ещё потому, что хочу потом описать все это в очередном детективном
романе, а ты — по глупости и легкомыслию. Так она говорила?
— Примерно, — вздохнула в свою очередь
Катя, — только выражения употребляла похлеще. И я даже подумала — может,
она права. Ну в какой-то степени… Во мне говорит личная обида, а ты страдаешь
со мной за компанию…
— Да я вовсе не страдаю, — рассмеялась
Ирина, — и вовсе не собираюсь описывать потом в романе историю твоего
мужа! Просто я думаю, что если мы раскроем его тайну, то он перестанет молчать
на допросах, и адвокат сможет его защитить.
— Ну, тогда едем туда скорее, на этот Канонерский
остров!
Ради спасения Валика Катя готова была даже не пить вторую
чашку кофе.
Собрались быстро, и в самый последний момент Ирина не смогла
устоять перед умоляющими Яшиными глазами и взяла кокера с собой.
Однако на Канонерский остров они не поехали, а поехали на
Петроградскую сторону, к Петровскому стадиону, причём Ирина настояла, чтобы
передвигаться на общественном транспорте.
— И зачем мы сюда притащились, — ныла Катька,
шлёпая по набережной речки Ждановки, — ну, хорошо, конечно, здесь, не так
жарко у воды, но мне-то не до отдыха и не до гуляния!
— Как будто мне до гуляния! — рассердилась
Ирина. — Не ной, вон даже Яша идёт спокойно!
Они перешли мостик и пошли дальше вдоль набережной. Понемногу
каменная облицовка уступила место обычному пологому берегу, заросшему травой,
на котором расположились всевозможные лодки. По летнему времени, однако, многие
лодки были на плаву — слегка покачивались на лёгкой волне, привязанные к
причалу.
— Ой, как интересно! — оживилась Катя. — А я
тут никогда не была…
— Это стоянка для частных лодок, — объяснила
Ирина, — тут мы и найдём того, кто нам нужен.
Лодки были самые разные — от крошечных неказистых судёнышек
до солидных, с каютой и мачтой, почти яхт.
— Настоящие яхты на заливе, — объяснила
Ирина, — а тут — так, любители, кто победнее.
Народу, однако, при лодках было не слишком много — утро,
рабочий день. Прошёл всклокоченный мужичок с ведром краски. Из одежды на нем
были заляпанные той же краской синие тренировочные штаны и тапочки на босу
ногу. Этот при деле, поняла Ирина, отрываться ради них не станет. Мужичок зашёл
на крошечную деревянную пристань. В углу, отгороженном металлической сеткой,
лежали старые буйки, очевидно для них и была предназначена краска. Сидел рядом
с буйками такой же мужичок, только и вовсе без штанов, в одних плавках, и
глубокомысленно глядел на воду, почёсывая в затылке. На самом проходе на
пыльных досках валялась крупная нечёсаная дворняга в позе убитого льва.
Поскольку была она совершенно неподвижной, то Яша испуганно попятился и
прижался к Ирине.
— Может, она сдохла? — спросила Катя, и тут же
пёс, не открывая глаз, издал тихий рык, от которого Яша присел и едва не сделал
лужу.
— Мужики! — крикнул с соседней лодки невидимый
бас. — У вас штопор есть?
— Щас придём! — оживились трудящиеся люди и
рванули с пристани на берег, позабыв про буйки и краску.
Дворняга оживилась, мигом собрала лапы в кучу, встряхнулась,
причём в воздух поднялась, туча пыли, как будто выбивали ковёр, и потрусила за
мужиками, вывалив на плечо язык, отчего-то весь в крапинках.
— Неужели он тоже выпивает? — невольно спросила
Ирина, едва успев убрать с дороги Яшу, чтоб не задавили.
— Кто — Шанхай? — удивился мужичок. — Не, он
только закусывает. Но посидеть за компанию всегда готов. Колбаску очень уважает
или сало…
Подруги пошли дальше.
— Ирка, — зашептала Катерина, — ты только
погляди!
У берега покачивалась красавица лодка. Была она новая,
сине-голубая. Загорелый парень в шортах копался в моторе.
— Вот бы на такой покататься, — шептала
Катька, — давай к нему обратимся!
— Не надо, — Ирина оттеснила Катю от лодки, —
отвезти он, может, и отвезёт, но цену заломит… Нам это не по карману.
Дальше двое смурных работяг конопатили на берегу огромный
баркас и даже не взглянули в их сторону.
— Эй, девочки! — крикнул им кудрявый мужчина
цыганистого вида. — Вы лодку ищете? Так могу довезти куда нужно!
Ирина скосила глаза на его лодку. Она была неухоженная, в
ржавых потёках старой краски. И сам хозяин производил не лучшее впечатление,
Ирине очень не понравились его жуликоватые бегающие глазки.
— Постой, куда же ты, рыженькая! — Хозяин лодки
правильно угадал в Катерине сомнение.
— Да твоё корыто при первой же волне развалится! —
ответила Катька.
И только в самом конце стоянки им улыбнулась удача. Мужчина
лет пятидесяти, в очках, с аккуратно подстриженной бородкой клинышком, закончил
протирать свою моторку и теперь любовно её оглядывал. В ответ на приветствие он
молча скрылся в каюте, чтобы, как выяснилось, надеть старенькую, но чистую футболку,
так ему было приличнее разговаривать с дамами. Представился мужчина Борей и
охотно согласился отвезти подруг к месту назначения. Он вытащил из каюты карту
и обсуждал с Ириной, куда нужно плыть. Катя с Яшей в это время уничтожали тайно
взятую Катериной в экспедицию пачку печенья.
— Место это мне знакомое, — говорил Борис, да, мне
здесь все места, что на воде, знакомые Только сразу в залив нам выходить не
нужно, это и дальше будет, и волна все же может быть. Вас не укачивает?
— Я не знаю, — растерялась Катя, — может
быть, Яшу укачивает.
— Тогда поплывём по Неве.
— Ну, Катерина, сон-то мой в руку оказался, —
усмехнулась Ирина, — видела я твоего мужа во сне, как он вместо со слоном
Неву переплывает…
Немного поторговались, но в цене быстро сошлись, утрамбовали
в лодку Катерину с Яшей, потом Ирина отвязала носовой конец так Боря называл
толстую длинную верёвку — и ловко прыгнула в лодку, чем заслужила одобрение их
капитана. Мотор оказался мощный, лодка ходко шла мимо стадиона и Тучкова моста,
потом миновали и Биржевой мост, и вот уже перед ними разлилась Большая Нева.
Погода была отличная, синее небо отражалось в воде, и она
казалась бы ослепительно синей, если бы не солнечные блики. Пахло свежестью,
хотелось все бросить и плыть навстречу ветру далеко-далеко. Яша радостно лаял
на пролетающих чаек. Мотор гудел ровно, все были счастливы.
Справа медленно проплывали красивые дома Университетской
набережной.
— Хорошо-то как, — тихонько вздохнула Катя, —
в таком городе живём, и так редко на красоту смотрим.
