Катя смотрела на приближающегося уголовника, как кролик на
удава. Его фальшиво-ласковая интонация нисколько не обманывала ее, и Катерина
дрожащим голосом проговорила:
– Честное слово, они там были! Я их сама туда положила!
Совсем недавно…
– И куда же они тогда подевались? – с прежней интонацией
спросил Слепень. – Убежали? Так у них, как я думаю, ножек нету! Если
только кто-нибудь их не приделал… Так что ты лучше вспомни – может, ты их
куда-то в другое место положила?
– Нет, – покаянно проговорила Катя, – я их в печку
положила, а куда они потом подевались, понятия не имею…
– Ну так я тебе не завидую! – протянул Слепень. –
Потому что сейчас тебя будут мучить долго и страшно, пока ты не вспомнишь, куда
подевались эти камушки!
– Кого я вижу! – раздался в дверях насмешливый
голос. – Слепень собственной персоной!
– Ну вот, я же говорила – еще гости пожаловали! –
подала реплику Жанна.
На этот раз в комнате появилось сразу несколько человек,
внешность которых недвусмысленно говорила о том, что все они – сотрудники
правоохранительных органов. Самым заметным среди новых гостей был плотный,
коренастый, коротко стриженный мужчина с цепким взглядом светло-серых глаз.
Подруги уже встречали раньше этого бравого офицера.
– Товарищ майор! – радостно воскликнула
Катерина. – Ваня!
Ответом ей послужил короткий пронзительный взгляд майора,
который как бы говорил: я при исполнении и никакие фамильярности в данный
момент недопустимы.
Телохранитель Слепня дернулся было, но один из спутников
майора ловко заломил ему руку, а сам Слепень мрачно взглянул на своего цепного
пса и прикрикнул на него:
– Ша, Славик, не суетись! Мы с гражданином майором ссориться
не намерены!
– А чего нам ссориться? – усмехнулся майор Продольный,
которого из-за его плотного телосложения так и хотелось назвать
Поперечным. – Я сейчас оформлю задержание, и дело с концом…
А уже завтра мои адвокаты поговорят с твоим начальством, и я
снова буду на свободе! – скучным голосом ответил ему Слепень. – У
тебя же на меня ничего нет!
– А убийство Гранатова?
– Да я-то тут причем? У меня железное алиби, и вообще его
смерть была мне совершенно невыгодна! Сам посуди, майор!
– Ну да, ты, может, и вывернешься, – с сожалением
признал Продольный. – Но уж этот-то красавчик точно пойдет на зону! –
Он сделал знак бровями одному из своих людей, и тот ловко защелкнул наручники на
запястьях Солового.
– А я вообще к смерти Гранатова никакого отношения не
имею! – воскликнул тот.
– А я про это и не говорю, – майор пожал
плечами. – Мы тебя арестуем совсем по другому делу! Пригласите девушку!
В дом тут же вошла высокая девушка с испуганными глазами.
Ирина с изумлением узнала Настю Лукьянову – ту самую бывшую
сотрудницу телеканала «Что», из-за которой она попала в бесконечную цепь
неприятностей. Настя ужасно похудела, только глаза видны были на осунувшемся
лице.
– Девушка дала нам ценнейшие показания, – продолжал
Продольный, сверля Солового взглядом. – Она была свидетелем покушения на
крупного политика… – он назвал известную всем фамилию. – Покушения,
исполнителем которого вы были.
– Ой! – вскрикнула Катя, в ужасе округлив глаза.
– А потом и ее саму пытались убить. К счастью, неудачно… Но
для суда вполне достаточно материала!
– Жалко, что неудачно! – прошипел киллер, полоснув по
Настиному лицу полным ненависти взглядом.
– Товарищ майор, как же вы вовремя подоспели! –
вскричала Жанна. – Нас уже пытать собирались!
– Да вот, сигнал был, – Продольный покосился на Катьку.
– Ну я, я ему позвонила! – зашептала Катерина, и волосы
ее от возбуждения встали ежиком. – Попробуйте только сказать, что
неправильно сделала!
– Все правильно сделала, Катя, – по-свойски сказал
майор, – а вот вы, Ирина Анатольевна, забыли меня совсем, никогда за
помощью не обратитесь!
– Спасибо вам! – Ирина со слезами на глазах смотрела на
майора. – Вы нас очень выручили!
– Работа такая… – скромно сказал Иван Продольный. – Да
вот, кстати, – он повернулся к Соловому, – тут твоей персоной еще
один товарищ интересуется. Иностранный. То есть не совсем товарищ, но
иностранный, это точно.
В дверь и без того тесной деревянной избушки бочком
протиснулся очень странный человек. Был он отчаянно рыжий, да еще одет в
ярко-зеленый свитер и желтые ботинки.
– Привет честной компании! – сказал он с акцентом, но
правильно выговаривая слова.
– Рогер! – изумленно вскрикнула Ирина. – Вы же
по-русски не говорите!
– Как это – не говорю? – обиделся лучший специалист
Европы по контрабанде бриллиантов. – С чего бы это меня в Россию послали,
если я по-русски не знаю?
Ирина хотела спросить, для чего же тогда он придуривался во
французском ресторане, но решила, что выяснит это потом, без лишних свидетелей.
Тут она обратила свой взор на Катю и заметила, что с подругой творится
странное. Катерина застыла на месте, как изваяние, глаза ее сияли, губы
шевелились.
– Какой удивительно интересный мужчина! – шептала Катя
и, как сомнамбула, сделала шаг вперед. Вернее, только собиралась сделать,
потому что Жанна с Ириной, две верные подружки, одновременно так сильно дернули
Катьку за руки, что едва не разорвали пополам.
– Возьми себя в руки, не позорься! – шипела Жанна.
– Вспомни про Валика! – вторила Ирина.
Катька опомнилась, с сожалением проводила взглядом
огненно-рыжие кудри и вздохнула очень выразительно. Рыжий Рогер, однако, ничего
не заметил, он был занят разговором с Продольным. Потом вполголоса спросил о
чем-то Слепня, тот только махнул рукой – знать, мол, ничего не знаю, без
адвоката говорить не буду.
– Пора и честь знать! – майор поглядел на часы.
Вскоре все многочисленные посетители покинули жилище Марфы
Семеновны – кто в наручниках и под конвоем, кто своим ходом. Комната сразу
стала гораздо свободнее, в ней остались только три подруги и сама хозяйка.
– Один вопрос меня смутно терзает, – проговорила Жанна,
проводив взглядом замыкавшего шествие майора Продольного. – Кто все-таки
спер под шумок алмазы? Неужели они достались этому непотопляемому уголовнику Слепню?
– Какие такие алмазы? – подозрительно переспросила
Марфа Семеновна. – Мешочек, что ли, который в печке лежал?
– Мешочек, – подтвердила Ирина. – А что, Марфа
Семеновна, вы про это что-нибудь знаете?
Да прибрала я этот мешочек, – ответила старуха. –
Пока тут эти бандюганы между собой собачились, смотрю – в печке что-то лежит,
дай, думаю, от греха припрячу… Не мое же оно, а мне чужого не надо, оно мне без
надобности…
