И она рассказала, как к ней попала кассета с записью
выставки в манеже, как Катерина подслушала на этой же выставке разговор
Гранатова с человеком с фотографии, как совершенно случайно они убедились, что
он же был пассажиром того самого взорвавшегося автобуса.
Абаканов быстро забормотал на ухо Рогеру перевод.
– Он говорит, что давно подозревал нечто подобное.
Необработанные якутские алмазы шли в Европу через Петербург, он только не знал,
каким именно способом. Выходит, контрабанда осуществлялась через иностранных
туристов. Разумеется, они про это не знали. С группой посылался доверенный
человек, который должен был сопровождать туристов и приглядывать за алмазами.
– Этим человеком был тот, с хвостом… То есть что я говорю,
здесь он без хвоста, – спохватилась Ирина, – как его зовут?
У него множество имен, он вообще-то международный киллер
высокого класса. Значит, говорите, он был связан с Николаем Гранатовым? Это
очень интересно… Рогер просит разрешения поговорить с вашей подругой.
Ирина невольно заулыбалась, представив, как будут смотреться
рядом рыжая веснушчатая Катька в зеленом и темно-рыжий Рогер в ярко-красном и
решила, что обязательно должна проконтролировать эту встречу. Если пригласить
этого Рогера к Катьке домой, то бывшую генеральшу Недужную хватит удар, если же
назначить встречу в кафе, то удар может хватить этого Рогера. Неподготовленному
человеку трудно выдержать зрелище Катькиного обжорства.
– Авария автобуса, конечно, не случайна, – продолжал
Абаканов, посовещавшись с Рогером, – но вот вопрос – кто взорвал автобус?
И с какой целью?
– Катерина слышала, как этот тип кричал Гранатову, что там,
мол, ничего не было, – сказала Ирина, – то есть в автобусе не было
бриллиантов? А куда же они делись? И еще в разговоре упоминался некий Слепень,
но про это она сама вам расскажет.
Тут же Ирина подумала, что Абаканов, конечно, тоже станет
беседовать с Катей, и поймала себя на глупой ревности.
«Это уж совсем никуда не годится, – укоризненно
подумала она. – Судя по всему, нашему роману подходит конец. Сказал же мне
мужчина мечты, что он не мальчик, чтобы терять голову, когда под угрозой его
бизнес…»
Однако душа ее, зажатая в тиски, тут же прокричала, что
Ирина неправа и что все еще будет хорошо, просто прекрасно.
«Твои слова да Богу в уши», – вздохнула Ирина и, поймав
себя на том, что мысленно разговаривает сама с собой, очень расстроилась. Еще
немного – и она станет рассеянной писательницей, которая вечно забывает в
гостях шарфы и зонтики, застегивает пальто не на те пуговицы, путает по телефону
голоса знакомых и называет всех особ женского пола «милочка», а мужчин –
«голубчик». Стало совсем плохо.
Они распрощались сдержанно, потому что рыжий Рогер смотрел
нетерпеливо и явно ждал, когда Ирина уйдет. Ирина обещала отдать кассету только
в собственные руки Абаканову, никаких посыльных и посредников. Возможно, он
подумал, что она просто хочет с ним увидеться еще раз, но Ирине внезапно стало
все равно.
Выйдя на улицу, она поняла, что некогда расслабляться, нужно
срочно ехать к Катерине и рассказать ей про то, что они влезли в криминальную
историю с контрабандой бриллиантов.
В это утро Катя проснулась от дикого вопля. Спросонок ей
померещилось, что ожило чучело леопарда, привезенное мужем из дальних
странствий, и теперь, жутко завывая, ломится к ней в спальню с самыми ужасными
намерениями. Однако, очухавшись и придя в себя, она отбросила такое дикое
предположение, накинула халат и осторожно выглянула в коридор. Там, между двумя
негритянскими божками, корчился какой-то жуткий тип в длинных сатиновых трусах
в горошек, с перекошенной желтой физиономией.
– На помощь! – завопила Катерина. – Помогите!
Грабят!
– Ты что, Д-Дронова! – выкрикнул грабитель, состроив
жуткую гримасу. – Ты что, меня не узнала? – И тут же снова издал
такой же вопль, от какого проснулась Катерина.
Катя попятилась, споткнулась об африканский охотничий
ассегай и наконец вспомнила, что у нее со вчерашнего дня гостит художник
Суглинский, по ее вине лишившийся мастерской. Видимо, этот вопящий и трясущийся
урод и есть он самый.
Гена замолчал, и Катя к нему опасливо приблизилась.
– Суглинский, ты чего вопишь? У меня соседи очень нервные!
Они, не дай бог, милицию вызовут!
– Д-Дронова! – простонал Гена, корчась и
почесываясь. – Эт-то у меня лихорадка такая… каждое утро меня кол басит! И
ничего поделать не могу… единственное, что помогает, – это рюмка ликера
«Кюрасао». У тебя его случайно нет?
– Да ты что, Суглинский! – поразилась Катерина. –
Откуда?
– Тогда т-так полдня и б-буду мучиться! – проблеял Гена
и снова взвыл нечеловеческим голосом.
– Господи боже мой! – простонала Катерина и, торопливо
одевшись, бросилась прочь из дому на поиски экзотического лекарства.
В ближайшем к дому круглосуточном продуктовом магазине было
малолюдно. Возле кассы мающийся похмельем субъект собирал по карманам
наличность, с тоской убеждаясь, что ее катастрофически не хватает на бутылку
пива, а перед прилавком Катина соседка генеральша Недужная допытывалась у
продавщицы, свежая ли сметана и какой у нее процент жирности.
– У вас есть ликер «Кюрасао»? – выпалила Катя,
перегнувшись через прилавок и невольно отодвинув генеральшу.
– Чего? – переспросила потрясенная продавщица. –
Женщина, прекратите хулиганить!
– Здрассте, Екатерина Михайловна! – заинтересованно
проговорила генеральша. – А что это у вас с кофточкой?
– С какой кофточкой? – покосилась Катя на соседку и
узнала ее. – Здравствуйте, Эпо… Эпопея Квадратьевна!
– Кондратьевна, – поправила ее генеральша, поджав
губы. – Кофточка у вас не на ту пуговицу застегнута! А что это за мужчина
с вами вчера по лестнице поднимался?
– Коллега, – честно ответила Катерина. – Прилетел
из Венесуэлы, а тут с квартирой проблемы…
– Ах, из Венесуэлы! – выразительно протянула
генеральша. – Ну тогда понятно! Это, значит, именно оттуда у него такие
странные привычки… А муж ваш, извиняюсь, в курсе? И где он вообще – в
командировке? Поня-атно!
– Какие привычки? – переспросила Катерина.
– Ну как же! Наши люди ликеры по утрам не употребляют!
– Не употребляют! – поддержал генеральшу субъект возле
кассы, снова пересчитавший мелочь на ладони. – Нам бы на пивко! Женщины,
два рубля не добавите?
– Так нету у вас ликера «Кюрасао»? – повторила Катя
свой вопрос, машинально протягивая страдальцу недостающие два рубля.
– Женщина, я вас предупредила. Если не прекратите – вызову
наряд милиции! – И продавщица потянулась к телефону.
– Значит, нету! – вздохнула Катя и покинула магазин,
направившись в сторону метро, где не так давно открылся огромный супермаркет.
Генеральша, проводив ее взглядом, перегнулась через прилавок и громко зашептала
продавщице:
