Жанна опоздала, что с ней бывало крайне редко. К тому же она
была вся взъерошена, как еж, щеки пылали, глаза полыхали огнем. Жанна вообще
была женщиной вспыльчивой – еще бы, восточный темперамент, но такой ее Ирина
видела редко.
Жанна с грохотом отодвинула стул и села. Тотчас подскочил
официант с меню.
– Суши?
– От этой сырой рыбы у всей Москвы уже глисты! –
гаркнула Жанна. – Пепельницу принеси!
Парень стремглав бросился выполнять. Жанна достала
нераспечатанную пачку сигарет, дернула упаковку.
– Черт! Ноготь сломала!
Ирина решила не встревать и помалкивать: если не подливать
масла в огонь, Жанна сама успокоится.
Прибежал официант с пепельницей.
– За смертью только посылать! – прошипела Жанна,
закуривая.
– Зря ты на голодный желудок куришь, – осмелилась
Ирина, – язву еще наживешь…
Жанна сделала вид, что не слышит, и уткнулась в меню.
– Салат из маринованных водорослей и рыбу дорадо! –
буркнула она.
Официант поскорее принял заказ после утренних приключений и
убежал от греха подальше. Жанна взяла стакан с водой, руки ее дрожали, как у
Ирины.
– Да что с тобой такое? – не выдержала Ирина. –
Что ты набросилась на этого парня? У тебя что – критические дни? Или наоборот,
они долго не наступают?
– Хуже! – Жанна махнула сигаретой, рассыпав пепел на
пол. – Все гораздо хуже! От меня ушла секретарша!
– Это что – такое вселенское бедствие? – осторожно
осведомилась Ирина.
– Ты не понимаешь… – Жанна жадно выпила воды. – Потому
что ушла эта дрянь не просто так! Она ушла к Наппельбауму!
– А кто такой – Наппельбаум? Кажется, был такой известный
фотограф, но это было так давно…
– Не морочь мне голову! – взорвалась Жанна и взмахнула
рукой, едва не заехав локтем в глаз подошедшему официанту. – Лев
Наппельбаум – нотариус, очень крутой, самый известный в городе, конкурент,
между прочим!
– Ну так и что? Это все же секретарша…
– Вот не работаешь ты в офисе, оттого и не понимаешь! –
горько сказала Жанна. – Секретарша знает про своего начальника все!
Больше, чем жена и теща! Причем не только про работу, а еще про любовниц и
старых подруг. А уж про дело и говорить нечего! Про всех клиентов,
перспективных и вообще всяких…
– Ты что, боишься, что она выложит этому Наппельбауму список
твоих любовников?
– Да черт с ними! Но что касается клиентов, то очень может
быть… Еще переманит их Наппельбаум…
– Ладно, не расстраивайся так, а то костью
подавишься, – примирительно сказала Ирина.
Жанна уныло ковырялась в тарелке, а Ирину вдруг осенило.
Нужно найти секретаршу убитого Гранатова! Она может многое знать про своего
начальника. Если не скажет, за что его убили, то за что уволили – уж точно она
в курсе! Вопрос в том, захочет ли она поделиться информацией… Но это Ирина
поймет только при встрече…
Настя проснулась от громкого стука в дверь.
В первый момент она ужасно перепугалась. Она подумала, что
тот человек, киллер, вычислил ее, нашел ее убежище и теперь пришел, чтобы
отправить ее туда, откуда не возвращаются.
Но уже в следующую секунду девушка поняла, что ничего
страшного пока не произошло. Что киллер не станет стучать в дверь, не станет
предупреждать ее о своем визите. Если он появится, это произойдет совершенно
беззвучно. Скорее всего, она вообще не узнает о его приходе до того, как на ее
шее захлестнется удавка или раздастся выстрел из пистолета с глушителем…
– Спишь, что ли? – послышался за дверью хриплый голос,
снова сменившийся громким стуком.
– Заснешь тут! – проворчала Настя и сползла с дивана.
Она заснула как была, в китайском тренировочном костюме, в неудобной позе, и
теперь от этого болело все тело, а во рту был неприятный привкус, как будто она
жевала картон
– Ну чего тебе надо?
Она открыла дверь. На пороге стоял сосед, хмурый тип со
странным именем Анкидин.
– Спала, что ли? – неодобрительно осведомился
Анкидин. – Трудящему человеку по ночам спать положено!
– Чего надо? – повторила Настя.
– Двадцать рублей дай! – произнес тот требовательным
тоном. – Трудящему человеку здоровье поправить надо!
– С какой радости?
– А с такой, что я есть трудящий человек и основа всему, а
ты нетрудовой элемент, и у меня душа горит! А значит, надо принять для начала
холодного пива, так что двадцати рублей пока хватит!
– Что-то я не видела, чтобы ты, трудящий человек,
когда-нибудь на работу ходил. Только и знаешь, что рубли сшибать и квасить со
своими дружками.
– А это неважно! – Анкидин повысил голос. – Я по
жизни трудящий человек, по своему исключительному происхождению, и значит, ты
мне по жизни завсегда должна! А если не хочешь, так я могу кому следует про
твое местоположение сообщить. Тебе это предпочтительно?
– Гнида ты, а не трудящий человек… – проговорила Настя, но
тем не менее полезла в карман. Она не могла отделаться от постоянного,
гнетущего страха, и слова Анкидина снова подлили масла в огонь.
«Откуда он знает, что я прячусь, что я кого-то боюсь, что я
дрожу, как овечий хвост? Да по моему виду… по моему лицу… я сама себя выдаю с
головой».
Анкидин выхватил у нее из руки две мятые десятки, победно
взглянул и потащился восвояси, вместо благодарности хрипло проговорив:
– Вот то-то! Помни, кто есть ты и кто есть я!
И громко, с чувством запел:
– Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути…
В эту комнату Настю пустил старый приятель, школьный еще
знакомый, Васька Гринбаум, который на днях уехал по делам в Штаты. Он честно
предупредил ее, что сосед Анкидин – редкостная гнида, алкаш и вымогатель, но у
Насти других вариантов не было. Дома она не могла появиться, пока все не
закончится, ни к кому из друзей тоже не могла сунуться. Так что приходилось
терпеть Анкидина как неизбежное зло.
Закрыв за ним дверь, она вытащила мобильник и снова включила
его.
Она включала телефон очень редко, всего на несколько минут,
чтобы никто не засек ее, и набирала один и тот же номер. И теперь она снова
набрала его. Номер своего бывшего сослуживца Андрея Званцева.
И снова безразличный механический голос сообщил ей, что
абонент временно недоступен.
Она слышала этот ответ уже несколько дней и больше не могла
выносить неизвестность. Может быть, Андрея уже нет в живых?
Понимая, что очень рискует, она набрала его домашний номер.
