– Подруга называется, – надулась Елена.
– Ладно, вот еще… Ежегодно перед Рождеством коннектикутская Епископальная церковь Благословения выпускает хит-парад детских игрушек, не соответствующих истинному духу Рождества. В 2001 году на сайте церкви появился очередной «черный список». Возглавляет его игрушечный монстр Shake Wacky Mike. Этого одноглазого зеленого зверька можно всячески бить, топтать, избивать, растягивать – при этом он издает только звуки радости и счастья… Надо моим подарить такого зверька с моей физиономией!
– Чего это ты? – удивилась Елена.
– Да достало все! Низы не могут жить по-старому, а верхи не хотят жить по-новому. Все, конец цитаты! Твои рецепты, коханая моя, мне заранее не подходят!
– Ну, как знаешь.
Домой Елена вернулась раздраженная и усталая, словно Караванов прошелся по болевым точкам. Не хотелось даже включать компьютер и видеть тексты Никиты.
* * *
…Зато на следующий день с утра позвонила астрологу и заказала Никитин гороскоп. Особых дел в редакции не было, но пришло приглашение в одну дипломатическую гостиную, где периодически слушали музыку и обсуждали политику. Таких гостиных в Москве было несколько. Самую роскошную представлял японский полномочный министр господин Кабато, пишущий книгу о России и собирающий бомонд. Вторая по уровню была шведская, где очаровательная атташе по культуре Мариана Хульберт принимала гостей в настоящем шведском доме в районе Пироговки. За нею шли испанцы, чехи, французы…
В данной гостиной принимала американская журналистка, лихая Джейн, прошуровавшая обе чеченские операции, кучу горячих точек и российских тюрем.
Елена обожала эту квартиру со светлой мебелью, кучей книг, совсем простой разношерстной посудой и двумя бойкими таксами. Она обычно ходила к Джейн с Каравановым, и, когда к той наезжал ее муж, добротный толстяк, интересовавшийся тем же историческим периодом, что и Караванов, их невозможно было оттащить друг от друга.
Получалось, что надо оправдываться перед Джейн за развод и отвечать на вопросы. Хотелось пойти, давно не виделись, но не улыбалось объясняться. Короче, отменить обсуждение можно было только наличием спутника.
– Кать, ты там чего бормочешь, отвлекись, – окликнула она подругу. – Дело есть.
– Ага… – машинально ответила та. – Смотри, коханая моя, английские производители лифчиков вводят новый стандарт бокалов для шампанского. Раньше бокалы изготавливались по форме и размеру груди Марии Антуанетты, что соответствует размеру В по международной классификации размеров женских бюстов и объему в 200 миллилитров. Компания Bravissimo решила, что настало время для увеличения объемов бокалов, так как у современной женщины бюст соответствует размеру D и больше, что составляет 550 миллилитров в метрическом эквиваленте… А? Оказывается, история цивилизации не только интеллект увеличивает… Ну, что у тебя там?
– Кого из мужиков взять к Джейн?
– Ой, ну не знаю. Для Патронова мелковато. Да и не стоит засвечивать отношения.
– Может, Муркина? Ну хирурга!
– Нет, – покачала головой Катя. – Напьется – опозорит! Еще и драку там затеет. У советских собственная гордость…
– Геру? Все же дипломат и английский свободный.
– Так он тоже неуправляемый. Начнет понты гнать.
– Остается Никита…
– Романтичный ковбой? Это нормально. Его «можно показывать», если будет молчать, да и с него это снимет какие-то комплексы… – прикинула Катя.
Вечером Елена застала Никиту на экране компьютера.
Белокурая. Привет.
Никита. Здравствуй.
Белокурая. У меня к тебе резкое предложение.
Никита. Весь трепещу…
Белокурая. Пошли со мной послезавтра в гости.
Никита. Зачем?
Белокурая. Хочу тобой похвастаться…
Никита. А если серьезно?
Белокурая. Ничего серьезного. Хотя там вполне могут быть полезные знакомства.
Никита. К кому?
Белокурая. К моей приятельнице, американской журналистке.
Никита. Это для меня слишком круто. У меня смокинга нет.
Белокурая. У меня тоже.
Никита. В роли мальчика, которого выставляют перед гостями, чтобы почитал стишки, а потом журят, что плохо выучил их…
Белокурая. Если я правильно поняла ответ: наши отношения недостаточно важны для тебя, чтобы ты ходил со мной в гости…
Никита. Ты же считаешь, что я не умею вести себя в свете?
Белокурая. Тем более практика не помешает.
Никита. Не знаю…
Белокурая. Боже мой, я просто предлагаю пойти в гости…
Никита. Но в такой манере, что это способно утопить все отношения. А я же из этих… из недоразвитых… для них любой поход в чужое место светопреставленье… Я пошел спать… Спокойной ночи.
…Елена чуть не треснула кулаком по клавиатуре.
Бред какой-то! Легкой в общении как рыба в воде, ей не приходило в голову, что для Никиты вечер с ее знакомыми выглядел как первый прыжок с парашюта.
…На работе все было как обычно. Главный пытался поженить Елену с темой того, что Пентагон отрицает обстрел саудовского танкера катерами США. Она отказалась, пусть международный отдел по этому поводу крутится. Что в лучшем случае она кинет пару страничек в колонку про то, что Соборная площадь Кремля и Кремлевский дворец в этом году впервые будут украшены не натуральными, а искусственными елками.
Главный, было, надулся, но ей было все равно…
Тем более что на него тут же упал парнишка из отдела новостей и начал требовать, чтобы шел материал про то, что во Флориде уволен шеф полиции, сравнивший негра с орангутангом. Главный вытаращил на него глаза и почти уже назвал его самого орангутангом, но оказалось, что город во Флориде называется Санкт-Петербург, поскольку американцы ведь ничего своего придумать не могут…
И народ сладострастно завис над заголовками «В Санкт-Петербурге негров называют орангутангами!», «Назвавшему черного орангутангом не место в правоохранительных органах Санкт-Петербурга», «Очистим Питер от ментов-расистов» и т. д.
Так что тема жуткого снегопада в российском Петербурге, где произошло сразу 12 серьезных ДТП, накрылась медным тазом.
Елена начала звонить в администрацию президента, чтобы устанавливать связь между искусственными кремлевскими елками и влиянием партии зеленых на эшелоны власти, но тут заверещал мобильный.
– Привет, это Гера! – сказал недовольный, почти забытый голос.
– Привет, это Лена! – откликнулась она в тон.
– Ну чего?
– В каком смысле?
– Во всех.
– Во всех… ничего.
