Застонав в изнеможении, я повернула голову и увидела, как
очень медленно, без звука закрылась дверь спальни. И почувствовала толчок в
сердце: там, в темноте, действительно кто-то был. И словно в подтверждение моей
догадки услышала осторожные шаги. Кто-то неспешно удалялся по коридору. Я резко
подняла голову.
– Ты слышишь? – шепнула Мартину.
– Что? – удивился он.
– Кто-то ходит по дому.
– Ходит? – прислушиваясь, спросил он. – Когда я
здесь, Серафима в доме не ночует. Она живет неподалеку.
Теперь и я не слышала шагов, но тягостное, саднящее чувство
осталось.
Мартин поднялся, надел джинсы и направился к двери.
– Я пойду с тобой, – шепнула я.
– Не беспокойся. Дом на охране.
Он вышел из комнаты. Я вскочила с кровати и подошла к двери.
Мартин включил свет в коридоре и проверил сначала второй этаж, а потом и
первый. Вернулся минут через пятнадцать, я к тому времени успела успокоиться.
Дом на охране, значит, чужим здесь взяться неоткуда. Можно, конечно, допустить
нелепую мысль, что отец Мартина подглядывал за нами, но, во-первых, это совсем
не вязалось с его обликом, а во-вторых, ходить он никак не мог. А я слышала
шаги. Но если звук шагов – это глюки, то и закрывающаяся дверь тоже. Наверное,
излишнее волнение сыграло со мной злую шутку.
– Все в порядке, – сказал Мартин, но выглядел
озадаченным.
– Наверное, мне послышалось.
– Наверное. И все же я бы предпочел оказаться с тобой на
другом конце вселенной. – И, видя, что мне непонятен смысл его слов,
пояснил: – Этот чертов киллер не выходит у меня из головы.
Утром в понедельник мы пили кофе на кухне в квартире
Мартина, он собирался на работу и только что закончил меня инструктировать: без
него квартиру не покидать, телефон держать под рукой (каждый час он будет мне звонить)
и прочее в том же духе. По-моему, он слегка помешался на моей безопасности. Я
кивала, не особенно прислушиваясь, и не сразу поняла, что он произнес:
– Выходи за меня замуж.
– Что? – спросила я, он повторил. Признаться, мысль о
замужестве не приходила мне в голову, и сейчас я не знала, что ответить.
– Ты молчишь, потому что лишилась дара речи от счастья или
не знаешь, как тактично послать меня к черту?
– Просто это так неожиданно...
– Неожиданно? По-моему, напротив. Так ты выйдешь за меня
замуж или мне пойти и утопиться?
– Что за глупости. Конечно, выйду. Но... тебе не кажется,
что сейчас...
– Я все понимаю, – кивнул он и заговорил серьезно: – Со
свадьбой придется повременить. По крайней мере несколько месяцев. Но мы могли
бы расписаться уже сейчас.
– Почему не сделать это позднее?
– У меня на это сто причин, но и одной вполне достаточно: я
люблю тебя. И хочу видеть своей женой. Вдруг ты, приглядевшись ко мне, решишь:
не такой уж я и подарок, – засмеялся Мартин, потом вздохнул и сказал,
глядя мне в глаза: – Для меня твое согласие очень многое значит. – Через
полминуты я согласилась. – Вот и отлично. Сегодня позвоню в загс, уточню,
когда можно подать заявление. Свидетелями возьмем Толика и Настю, а остальным
пока знать об этом ни к чему.
Он уехал на работу, а я носилась по квартире, бормоча под
нос: «Я буду его женой», и сама себе отчаянно завидовала. Возникли вопросы, как
я продолжу учебу и прочее, но в тот момент они казались настолько
несущественными, что я решила этим не заморачиваться.
Около двух зазвонил домашний телефон. Пять минут назад я
разговаривала с Мартином, так что вряд ли это был он, и звонок я хотела
проигнорировать, но потом подумала, вдруг все-таки он, и сняла трубку.
– Изабелла? – Женский голос звучал взволнованно.
– Да.
– Это Галина. Помните, вы приезжали ко мне, я живу в
Ипатьевском переулке, дом рядом со стройкой. Вы мне телефон давали, но я
бумажку потеряла. А вчера вас увидела, у меня подруга живет в доме напротив, я
у нее была, когда вы на лоджию выходили. Подруга сказала, в вашем доме на этаже
всего по одной квартире, я подошла к подъезду и посмотрела фамилии под
звонками, а если знаешь фамилию и адрес, телефон дают в справочной. – Она
говорила очень быстро, а я время от времени невнятно мычала. – Вот, –
закончила она. – Я вас нашла. Вы ведь стажер, да? То есть не настоящий
следователь? Я боюсь, они начнут смеяться, а вы... вы, может, меня выслушаете.
Это про того парня, Алекса. Я просто хотела посоветоваться, идти мне в милицию
или нет. Мы не могли бы встретиться?
– Да, конечно.
– Прямо сейчас? Я рядом с вашим домом, в переулке, Костров,
кажется. Я жду вас в машине, белые «Жигули».
Она повесила трубку, а я потянулась к новому мобильному. И
тут в досаде вспомнила, что номера Алексея у меня нет. Надо звонить Мартину.
Зачем? Чтобы спросить разрешения выйти из дома? Он перезвонит через час, я
успею вернуться. Если девушка решила меня разыскать и немало времени на это
потратила, значит, вспомнила что-то важное. Хотя она сказала: хочет
посоветоваться. В любом случае я должна ее выслушать. Я подошла к кухонному
окну: напротив был многоквартирный дом. И фамилия на домофоне в доме Мартина
действительно есть. Номер она получила в справочной. А где же еще?
Костров переулок был совсем маленький. В доме под номером
один находился продуктовый магазин, а дальше с двух сторон шли заборы. В моем
родном городе начался самый настоящий строительный бум, дома растут как грибы,
правда, здесь строительство еще не началось. Заканчивался переулок возле
крохотного сквера, в нескольких метрах от него я увидела «Жигули» белого цвета,
довольно старенькие, впрочем, если учесть, что жилище девушки весьма небогатое,
удивительно, что у нее вообще есть машина. Тут окошко со стороны водителя
приоткрылось, и я увидела Галю.
– Я здесь, – позвала она.
Я подошла, распахнула дверцу и села рядом, сказав с улыбкой:
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, – страдальчески ответила она, когда я
захлопнула дверь, и в тот же момент я заметила шнурок на ее шее, вроде бы
украшение, но шнурок был слишком туго затянут. Пока я пыталась это осознать,
взгляд успел переместиться на ее руки, которые Галя зачем-то держала под
блузкой, а потом и на ноги. Она была без туфель, брючина чуть вздернулась. Я
увидела под ней светло-коричневый скотч, и когда до меня дошло, что все это
значит, с заднего сиденья поднялся призрак, бледная жуткая физиономия, которую
я мельком увидела в зеркале. Потом что-то тяжелое обрушилось мне на затылок, и
все померкло.
