Хороший парень вдруг оказался мерзавцем, которому мысль об
убийстве не кажется чем-то чудовищным. Вика могла бы прожить с ним всю жизнь,
считая, что с мужем ей повезло, и мы бы тоже так считали. Сколько еще таких
симпатичных мужчин вокруг?
Подобные мысли до добра не доведут, это я знала точно. Мир
вовсе не состоит из мерзавцев. Да, жизнь проверяет человека на прочность, в
такие моменты хорошо видно, что за человек рядом с тобой и кто ты сам. На то
она и жизнь. Я дала слово молчать. Из-за дружбы с Викой, из жалости к Сергею?
Черт его знает... Обвел его киллер вокруг пальца или просто выполнил заказ, в
любом случае на совести Сергея четыре трупа. Как он намерен жить с таким
грузом? Впрочем, это его забота. «Надо было звонить Константину
Ивановичу, – входя в квартиру, подумала я. – А не бежать к Сергею с
вопросами. Допустим, Коршунов сам пойдет к следователю и в результате окажется
в тюрьме. И что? Это вернет жизнь убитым?» Я устало повалилась на диван,
понимая: ни на один из вопросов я ответить не в состоянии. Вика моя подруга,
она любила его, и ради нее... «Хотя бы наедине с собой не повторяй эту чушь».
Я натянула подушку на голову, подумав: «Вот бы заснуть»,
хотя прекрасно знала, что заснуть не получится. Виски разламывало от боли, в
конце концов я пошла на кухню искать таблетки. Как назло, в старой коробке
из-под печенья, где хранились лекарства, не нашлось ничего подходящего. От
поисков меня отвлек звонок. Услышав голос Кешки, я поморщилась и выпалила:
– Извини, я сейчас не могу разговаривать.
Он повесил трубку, не ответив, а я с опозданием подумала,
что могла быть повежливее. Кешка наверняка слышал новости, оттого и звонит. Мы
обсудили бы это, как принято между друзьями...
– Ты не считаешь его другом, – громко сказала я. –
И незачем прикидываться.
Но неприятный осадок остался, а в добавление к моим
мытарствам это был явный перебор. В такое время лучше вообще ни с кем не
говорить. Как назло, телефон опять зазвонил. Поморщившись, трубку я все-таки
сняла.
– Сереге дозвонилась? – спросила Настя. Я подумала, что
на это сказать, и наконец ответила:
– Да.
– Ты что, спала? Тормозная какая-то. Где его носило?
– Он был дома со своим отцом.
– И по этой причине на звонки не отвечал? Как считаешь,
он... – Настя замолчала, предлагая мне закончить ее мысль.
– Ты ожидала, что я спрошу его: «Сергей, это не ты
случайно...»?
– Ладно, не злись. Как он тебе показался? Может, у нас
просто крыша поехала? И он вовсе ни при чем?
– Может.
– Я недалеко от твоего дома, сейчас приеду.
– Зачем?
– О господи, что, просто так нельзя?
– Хорошо, приезжай.
Настя приехала через полчаса. Вошла в квартиру,
страдальчески морщась.
– Черт, ноготь сломала, угораздило ткнуть пальцем в дверь.
Собирайся быстрее, Кешка с Толиком ждут нас в кафешке на Садовой, у Толика
какая-то гениальная идея по поводу выходных. Ну, что ты стоишь? –
всплеснула она руками.
– Не хочу я никуда ехать, – буркнула я.
– Перестань, чего дома сидеть? Позвонишь Мартину, он приедет
в кафе.
Я вяло отнекивалась, Настя настаивала. Кончилось тем, что я
согласилась. Мы сели в машину, я ожидала, что мы направимся в сторону
проспекта, но Настя свернула к гаражам.
– На проспекте пробка, – пояснила она. – Я с
Сущевской к тебе двадцать минут добиралась. Проскочим дворами... –
Вишневая «Ауди» стояла в конце дорожки, идущей между гаражами. Настя замолчала
и вдруг начала тормозить. – Это машина Сергея? – спросила
удивленно. – Что он здесь делает?
– Не знаю, – пожала я плечами.
– Точно, его тачка, вон стикер «Девочка,
пристегнись». – Она остановила машину и посигналила. – Может, ушел
куда-то? – покачала она головой. – Ладно, поехали.
– Подожди, – нахмурилась я. Страх возник внезапно. Я
смотрела на машину и думала о том, что здесь ей просто нечего делать.
– Что, так и будем сидеть? – возмутилась Настя. Я
распахнула дверь, собираясь выйти. – Его нет в машине, – сказала
Настя. – Он бы нас увидел.
Окна «Ауди» были затонированы, я пригляделась, почти
вплотную прижавшись к стеклу: водителя не видно.
– Ну что, – подходя ко мне, сказала Настя. – Я же
говорю, его здесь нет.
А я уже тянула на себя ручку двери. С легким щелчком дверца
открылась.
– С ума сойти, – произнесла Настя. – Он машину
забыл закрыть, и ключи в замке торчат. Ты посмотри. – Она задела ключ
рукой, и теперь золотой брелок чуть покачивался. – Куда он делся? –
возмущенно фыркнула она, повернула голову, оглядывая салон, и вдруг замерла.
Я смотрела, как бледнеет ее лицо, как в глазах появляется
растерянность, которую тут же сменил ужас, проследила ее взгляд и увидела
скрюченное тело на полу возле заднего сиденья. Голова, залитая кровью,
упирается в колени, лица не видно, на светлой рубашке под лопаткой красная
точка. В первое мгновение я решила, что это божья коровка, а потом поняла:
кровь.
– В обморок, что ли, упасть? – вздохнула Настя и криво
усмехнулась, щека ее дернулась, она стиснула рот ладонью, попятилась, налетела
спиной на кирпичную стену гаража и согнулась пополам. Ее рвало, а я наблюдала
за происходящим с каким-то жутким спокойствием, как будто ни Настины страдания,
ни труп в машине ко мне отношения не имеют.
Милицию вызвала Настя, я так и пребывала в ступоре. Подруга
встряхнула меня за плечи, а потом, сообразив, что этого мало, легонько съездила
мне по физиономии. Могла бы не церемониться, даже хорошая затрещина не привела
бы меня в чувства. «Киллер убил Князева, потому что тот знал, кто он
такой, – билось в мозгу. – Теперь погиб Сергей».
Наконец приехала милицейская машина. Нам задали несколько
вопросов, отвечала на них по большей части Настя. Молодой мужчина,
приглядываясь ко мне, вдруг спросил:
– Может быть, вызвать «Скорую»?
Я решила, что речь идет о Сергее, и усмехнулась:
– Думаете, она ему поможет?
Мужчина посмотрел растерянно и отошел. Нам посоветовали
подождать в Настиной машине. Мы молча сидели, наблюдая суету вокруг, пока не
явился Мартин.
– Это я ему позвонила, – сказала Настя.
«Когда? – удивилась я. – И почему Мартину, а не
Толику?» Но вопросы я оставила при себе, ответы в тот момент были не так уж и
важны.
