— А если он все-таки мертв? — предположила я.
— Поживем — увидим, — обрадовал дядька. Странный
он все-таки тип, нормальный бандит вытряс бы из меня все, что я знаю и чего не
знаю, а этот усмехается и загадки разгадывает, вроде как в шахматы играет. Но
все равно я ему очень благодарна.
— Пистолет таскаешь, а стрелять умеешь? — вдруг
сказал он.
— Пробовала, в тире. Получалось неважно. А пистолет я
прихватила в его доме, случайно.
— Наслышан, — кивнул он.
— Если честно, ношу я его больше для душевного
спокойствия, — пояснила я и вроде бы даже застыдилась. — Выбросить
жалко.
— Опасная игрушка, — усмехнулся он. — Я вот,
например, отродясь в руки не брал.
Что на это ответить, я не знала, зато о прежнем хозяине
пистолета вспомнила и спросила:
— А этот парень, Миша, он от меня отстанет? —
Дядька усмехнулся шире:
— Обещать не могу. У него своя голова на плечах.
— Понятно, — огорчилась я. Стулом я его треснула,
аж два раза, значит, не отстанет. — Может, я пойду тогда? — робко
спросила я. Он ничего не ответил, но дверь сама собой открылась, и я вышла из
машины, Опомнилась и, повернувшись, сказала «до свидания».
Через пару секунд лимузин исчез за углом дома, а я
устроилась на скамейке в глубине двора и крепко задумалась. Из разговора с
неизвестным мне дядькой я вынесла два убеждения: первое — при желании они могут
найти меня в городе легко и быстро, и никакие хитрости не спасут. Второе было
более оптимистичным — в рядах моих врагов единством и не пахло, каждый тянул
одеяло на себя, а стремление нагадить ближнему проглядывало вполне отчетливо.
Пока я сидела на скамейке, во дворе появилась та самая «БМВ» и лихе затормозила
возле «Опеля» шефа. Из машины выскочили мальчики и стали с любопытством
оглядываться, один направился к старушкам, сидящим у подъезда, а я поспешила
убраться отсюда через соседний двор.
Теперь я оказалась без машины и очень этому обстоятельству
огорчилась. Свою я вряд ли сумею забрать со стоянки, а угонять чужие навык
отсутствует. Хотя, конечно, не боги горшки обжигают.
Я попыталась думать о чем-то светлом: вот даже этот дядька,
к примеру, отпустил меня… почему, интересно? Тут я заметила телефон и торопливо
к нему зашагала, набрала номер Макса. Длинные гудки. Слава Богу, значит, Макс
покинул город, надеюсь, в безопасности. Я позвонила Вике и, услышав ее голос, с
облегчением вздохнула.
— Привет, — сказала я. — Как дела? Макс
звонил?
— Звонил, и гости уже были. То есть гость. Пришел
парень, сказал — из милиции, удостоверение предъявил. Потом стал что-то плести
о квартирных кражах, мол, совершают их мужчина с женщиной, входят в доверие к
гражданам. Описал тебя как эту самую женщину, потом говорит: такого-то числа
соседи видели, что к вам приходили мужчина и женщина. Я проявила готовность к
сотрудничеству, говорю, это моя подруга с любовником на моей жилплощади
встречаются, больше негде, а мне не жалко. Спросил, что за подруга, я выдала
паспортные данные. А мужчину зовут Максим, фамилию не знаю, вроде бы нигде не
работает, у него машина, красные «Жигули», модель и номер не знаю. Если надо
точно, лучше обратиться к подруге, то есть к тебе, и номер телефона
присовокупила. Думаю, Макса они сразу не найдут, как считаешь?
— Он еще в городе? — удивилась я.
— Да. Звонил вчера. Беспокоится. Маринка, мне Валя
Савенко звонила, и Костя Сергеев, к ним тоже заходили, о тебе расспрашивали, о
друзьях, и все такое. Ребята беспокоятся, не поймут, что случилось.
— Тип, что у тебя был, здоровущий, со зверской мордой и
тупым взглядом?
— Да нет, обыкновенный парень. Думаю, в самом деле
мент, в общем, похож. Могли они на такое дело мента подписать?
— Кто же знает?
— Плохи дела, — вздохнула Вика. — Взялись за
тебя крепко… — Она помолчала и добавила:
— Я Надьку в деревню отправила, мало ли что… Теперь
ехать боюсь, а ну как выследят?
— Думаю, ты им больше не нужна. Они Макса ищут и очень
быстро найдут, хоть ты, конечно, молодец и водичку немножко помутила…
— Подожди секунду, в дверь звонят… — перебила Вика. Тут
я заметила рядом с собой тоскующего мальчишку лет двенадцати, он с томлением
смотрел на телефон.
— Я перезвоню, — сказала я. — Тут очередь.
Мальчишка занял мое место, а я пошла плутать дворами,
прикидывая, где бы пообедать. Выбираться на многолюдные улицы с большим
движением я не рисковала. Заметив кафе, зашла и наспех поела, с неодобрением
поглядывая на цены и свой тощий кошелек. Если мне предстоит бегать еще
некоторое время, придется запустить руку в кубышку дяди Юры.
Я вышла на улицу, невесело размышляя о том, как тяжело
человеку быть одному. Тот же город, те же улицы, а все не так: все окрашено в
серые тона тоски и одиночества. Мне очень захотелось услышать Викин голос.
— Это ты? — захлебываясь, начала она, и я сразу же
почувствовала, — случилось несчастье. — Маринка, Макса убили! —
Я, кажется, не издала ни звука, пялилась в стену перед собой, отказываясь
верить услышанному.
— Как узнала? — все-таки смогла спросить я.
— Костя пришел, сам не свой, говорит, это какой-то
ужас. Макса зарезали за столом в собственной квартире, он сидел буквально в
луже крови с перерезанным горлом.
Я дернулась всем телом. В памяти еще, была свежа другая
картина: туалет в вагоне, человек, привалившийся к стене, со страшной раной от
уха до уха.
— Ты слышишь меня, слышишь? — кричала Вика, у нее
была самая настоящая истерика. — Его убили еще вчера. Наверное, вечером.
Соседям мешал приемник, включенный очень громко, и они звонили поздно вечером,
а потом утром. Заподозрив неладное, вызвали участкового. Дверь открыли, а он…
Позвонили брату, а он Косте, просил всех предупредить… Никто ничего понять не
может… Ты меня слышишь?
— Слышу. Ты тоже ничего понять не можешь. И ничего не
знаешь.
— Ты придешь… придешь? — спросила она, как видно с
трудом понимая, что говорит.
— Куда я могу прийти? — разозлилась я. Она
всхлипнула, потом вздохнула:
— Они и тебя убьют…
— Вот уж удружила, подруга. Утешила, что называется. Я
пока жива, — напомнила я. — Если ребята будут спрашивать, где я и
почему не пришла, скажешь, отдыхаю на юге. Адрес не знаешь, и держи себя в
руках, пожалуйста. Ты взрослая тетенька и должна знать, что люди смертны.
