— Нет трупа — нет убийства, — сказал
Полифем. — Есть труп — убийство тоже есть. Все просто. Деньги против трупа.
— Э-э, так не пойдет, — испугалась я. — Что
значит «против трупа»? Зачем он мне? Что я его, по-твоему, хоронить должна в
безлюдном месте? Я его не убивала, что тебе, кстати, хорошо известно, и прятать
труп мне совершенно не хочется. Деньги против ножа и пленки — это еще куда ни
шло.
— Хорошая мысль, — согласился он. — Ты
знаешь, где деньги?
— Нет.
— А я не знаю, где нож и кассета. У нас два дня, чтобы
узнать.
Я глухо простонала, а Полифем направился к выходу.
— Эй, а где тебя найти? — окликнула я.
— Не волнуйся, искать меня не придется. Я рядом.
— Вот утешил… — Дверь за ним закрылась, а я пошла пить
кофе.
Мои мысли в это утро мне очень не нравились. Как ни крути, а
на этот раз они меня обыграли. Нож и кассета вполне могли существовать. Так же
как труп. Хотя очередная смерть Юрия Петровича вызывала сильные сомнения.
Полифем решил заграбастать денежки. Возможно, это правда:
хозяин помер, к другому привыкать надо, а тут кейс прихватил, и вроде бы хозяин
вовсе не нужен. Но вполне может быть и другой вариант: нет никакого трупа, и
нож с отпечатками пальцев в этом случае стоит меньше копейки. Но мое ночное
обжорство могло натолкнуть дядю Юру на интересную мысль: если нельзя вернуть
свои денежки путем переговоров и запугиваний, значит, стоит попробовать сделать
это при помощи липового обвинения в убийстве. А если труп все-таки есть? Кто-то
пришел к Юрию Петровичу и в самом деле его зарезал? Деньги чужие, а он их вроде
бы потерял и расплатился за них жизнью. Есть еще Полифем. Узнав о моем визите и
подозрениях хозяина, он мог и сам отправить его по дороге скорби, а денежки
прикарманить. Ситуация влекла массу загадок и предположений, но не давала и
намека на то, как я могу выскользнуть из ловушки. Думать о тюрьме совершенно не
хотелось, но в словах Полифема была жуткая истина: если милиции подсунут труп и
подложат к нему вещественные доказательства, мало мне не покажется!
Я уже выпила три чашки кофе, а озарения не последовало, ни
одной гениальной мысли, как облапошить Полифема и выйти сухой из воды.
Разочаровавшись в кофе, я оделась и отправилась на улицу, то и дело тревожно
оглядываясь. Полифем обещал быть рядом, эта мысль нанесла серьезный удар по
моему и без того пошатнувшемуся оптимизму. Искала я телефон. Первое, что
надлежало сделать: обезопасить Вику.
Но сначала я позвонила Максиму. Тот лечил руку и мечтал о
том, на что потратит деньги. Как ни грустно было разочаровывать человека, а
пришлось.
— Он тебя вычислил, — вздохнула я.
— Кто? — не очень огорчился Макс. — Твой дядя
Юра?
— Мой дядя Юра вроде бы в очередной раз скончался, а
вычислил тебя Полифем. Так как, по его предположениям, убила дядю Юру я, чему
имеются вещественные доказательства, он хочет денег. В течение двух дней их
надо вернуть. Как тебе?
— Дерьмо.
— И я того же мнения.
— Быстро он меня не найдет.
— Считай, уже нашел. Он знает, что встречались мы у
Вики, и грозится ее посетить. К тому же я боюсь тюрьмы.
— Давай встретимся и все обсудим, — предложил
Макс.
— Нет. Общаемся по телефону. Он скорее всего следит за
мной, и ты своим появлением облегчишь жизнь этому мерзавцу. Надо что-то решать
с Викой.
— Здесь только один выход — если он появится, она сразу
же все пусть выкладывает. Рисковать нельзя.
— А ты?
— А я сам о себе позабочусь.
— Мне это не нравится. Макс, тебе следует исчезнуть из
города. А там посмотрим.
— Я должен спрятать деньги. Надежно, но так, чтобы
потом найти. Кстати, почему ты ни разу не спросила, сколько в кейсе и где он
сейчас?
— Не интересно. Я верю в силу твоего ума и
сокрушительную порядочность.
— Мерси. Как только надежно пристрою деньги, рвану из
города. Теперь ты. Что там за убийство и дурацкие вещественные доказательства?
— Не такие уж дурацкие, — обиделась я и поведала о
своих сомнениях. — Беда в том, что его действительно могли убить.
— Угроза не шуточная. Что будем делать? Вернем деньги?
— Не вижу смысла. Если Юрий Петрович, жив, грешно на
такую дрянь купиться, а если нет… совершенно не хочется уступать этим гадам.
— Само собой, проигрывать всегда невесело.
— Мы еще не проиграли.
— Маринка, мы рассчитывали, что в краже тебя не
заподозрят. Вышло иначе. О себе не говорю, но ты… в общем, ты здорово рискуешь.
— Пока нет. Прячь деньги и сваливай. Позвони Вике и
снабди инструкциями: пусть сыграет в дурочку и на прямой вопрос даст прямой
ответ.
— Хорошо. Но мне не нравится, что ты одна остаешься.
— Куда там, Полифем обещал быть рядом.
— Не смешно.
— А кто смеется?
— Вот, что, два дня у нас есть. Деньги я спрячу, и мы…
— Я уже высказывалась на этот счет. Мне скорее всего
уехать придется тоже, но сначала я попробую выяснить: жив этот сукин сын или
нет. Если жив, тюрьма отпадает, и я начинаю дышать ровнее. Все, договорились…
Держим связь через Вику. — Трубку повесила и загрустила; перед Максимом я
могла храбриться сколько угодно, но трусила отчаянно.
Набрала номер Вики. Не дозвонившись и загрустив еще больше,
я побрела было домой, но раздумала и вернулась к телефону.
Два дня пройдут быстро, и придется мне беседовать с
Полифемом. Думать об этом совершенно не хотелось. «Сматываться надо», —
сказала я сама себе. Куда попало не побежишь, о тайном убежите следовало
позаботиться. Полифем произвел на меня сильное впечатление своей
сообразительностью, следовательно, и мне надлежало пошевелить мозгами.
Ни Наташкина квартира, ни ее дача как убежище не годились,
так же как квартиры и дачи многочисленных друзей: именно там меня и будут
искать.
