– Вы хотите сказать, что мой браслет… – изумилась я.
Якименко меня перебил.
– Среди брелоков есть круглый медальон с фирменным знаком увержу.
Я начала перебирать висюльки. Чертик с вилами, ключик, шариковая ручка, губная помада, кинжал, Микки-Маус и – круглый медальон, на котором в самом деле изображена крошечная лисица в треугольнике и круге из колючей поволоки.
Глава 20
Наверное, я не сумела сохранить невозмутимое выражение лица, потому что Якименко вдруг спросил:
– Вы не знали?
Я закашлялась, но Игорь Сергеевич оказался настойчив.
– Где вы взяли это украшение?
– Мне его подарила подруга, – слегка исказила я правду.
– Когда? – наседал Якименко.
– Года три-четыре назад, – отрапортовала я.
– Маловероятно, – возразил Игорь Сергеевич, – увержу стали производить не так давно.
– Разве можно запомнить такую ерунду? – делано рассердилась я. – В моих ушах непростые серьги – подарок бабушки, драгоценные камни и дорогая оправа. Но я не назову точно день, когда Изабелла Константиновна поднесла их мне. И какое отношение браслет имеет к убийству бедной девушки? Я пришла сообщить о глупой путанице, полиции надо установить личность погибшей. А вы устроили мне настоящий допрос, придрались к украшению. Хотите меня арестовать за этот браслет? Сейчас позвоню своему боссу, господину Звягину. Он отдыхает за границей, нехорошо, конечно, беспокоить Романа Глебовича, но выхода нет. Я обязана поставить владельца фирмы в известность…
– О чем? – перебил меня Якименко. – О том, что я попросил вас соблюдать осторожность? Про увержу пока не известно широкой публике, но я в курсе. Не таскайте ключи при себе. Это был дружеский совет, и ничего более.
– Раз так, то мне пора домой! – сказала я, поднимаясь со стула.
– Оставьте свой телефон и адрес, – попросил Якименко. – Вдруг у меня возникнут вопросы?
– Я временно поселилась у стилиста Кирилла Кошечкина, – пояснила я, – сколько пробуду там, сказать не могу, сейчас активно ищу более удобную жилплощадь. Надеюсь в ближайшее время ее найти, поэтому адрес скоро будет другой. А мобильный телефон я не намерена менять, вот визитка.
Игорь Сергеевич взял карточку и тоже встал.
– Спасибо, вы мне очень помогли.
– Пожалуйста, – ответила я и направилась к двери.
– Степанида! – окликнул Якименко.
Я обернулась.
– Да?
Игорь Сергеевич оперся руками о стол.
– Снимите браслет. Если его и впрямь подарила вам приятельница, то вам надо связаться с ней и спросить, где она раздобыла это непростое украшение. Ключи от увержу не раздают в качестве презента. Вы можете оказаться втянуты в скверную историю.
Я толкнула рукой дверь.
– Я принадлежу к породе бессмертных пони. Очень мило с вашей стороны так беспокоиться о незнакомой девушке. Прощайте.
Якименко сделал глубокий вдох, явно собираясь еще что-то сказать, но я выпорхнула в коридор и выбежала на улицу.
Прежде чем ехать к Кошечкину, надо купить продукты, поэтому, выйдя из метро, я призадумалась. И где в центре есть хороший и недорогой супермаркет? В гастрономические бутики нет смысла соваться, там даже за лапшу быстрого приготовления требуют бешеные деньги. Куда податься?
В сумочке затрезвонил мобильный.
– Степанида, ты где находишься? – спросила Ирина Марковна. – Каковы твои планы на вечер?
Я решила не скрывать своих намерений.
– Я возле метро «Маяковская», пытаюсь сообразить, где тут продуктовый магазин, желательно с непугающими ценами. Что-то случилось?
– Сегодня выдался очень тяжелый день, – печально произнесла Клюева, – у меня сдали нервы. Вчера умерла Зиночка, а нынче утром Водовозова объявила о твоей смерти, вот я и распсиховалась. Пожалуйста, не держи на меня зла.
Из трубки донеслись всхлипывания.
– Что вы, Ирина Марковна! – начала я утешать Клюеву. – Со мной полный порядок, и вам незачем просить прощения, ничего дурного вы не совершили.
Директриса в открытую заплакала.
– Вместо того чтобы обрадоваться при виде тебя живой, я начала кричать и ругаться… И моя бедная Зиночка… Неизвестно, когда полиция отдаст ее тело для похорон.
– Гроб положено опускать в землю на третьи сутки после кончины человека, – пробормотала я.
– Только не в том случае, когда ведется следствие, – уже без слез в голосе пояснила Клюева.
– Разве Зина не жертва несчастного случая? – удивилась я. – Я поняла, что у нее откуда-то из мотора капал бензин. Я совершенный профан в технике, ничего не понимаю в автомобилях, даже в принципе их работы.
– Женщинам и не надо разбираться в этом, – подхватила Ирина. – Но в полиции соблюдают бюрократические формальности, назначено вскрытие.
Меня передернуло.
– Ужас! Неужели человека после смерти нельзя оставить в покое?
– Похоже, нет, – с надрывом сказала Клюева. – Перед глазами у меня сейчас постоянно стоит картина: Зиночка под руками патологоанатома. Отсюда и этот истерический припадок.
– Очень вам сочувствую, – пробормотала я.
Глупая фраза, она не принесет Ирине облегчения. Но что еще сказать?
– Водовозова мне поведала, что хозяин квартиры выкинул тебя на улицу, – сменила тему директриса. – Вот мерзавец! Вот негодяй!
– Не очень приятный человек, – согласилась я. – Но получается, он спас мне жизнь.
– Дорогая, у меня есть пустая однушка, можешь поселиться в ней, – внезапно сообщила Клюева.
Я ожидала от нее чего угодно, но только не такого щедрого предложения, поэтому растерялась. А Ирина Марковна незамедлительно уточнила:
– Живи бесплатно. Не хочу сдавать квартиру, потому что она принадлежала моей покойной маме. Там очень скромно, но чисто. Есть вся мебель, занавески… Дом в самом центре.
Если принять любезное предложение человека, тебе не близкого, то непременно придется потом как-то рассчитываться за услугу. Благодетель обязательно попросит что-то сделать, и не факт, что его желание тебе понравится. Предложи мне этот заманчивый вариант Водовозова, я бы, ни секунды не колебаясь, заорала:
– Супер! Несусь к тебе за ключами!
Но с Ленкой нас связывает давняя дружба и совместная работа, а с Клюевой доверительных отношений никогда не было.
Просто Ирине неудобно за свое поведение в офисе, она полна раскаяния и хочет преподнести мне подарок. Но пройдет неделя, нервы Клюевой перестанут вибрировать из-за пережитых неприятностей, она опомнится и подумает: «Ну и глупость я совершила! Теперь Козлову не выгонишь… Зачем я пустила не самого близкого человека в обитель покойной мамы? Да еще не беру с девчонки ни гроша!»
