– Кто это? – шмыгая носом, спросила я.
– Костя, начальник охраны, – прогудело в ответ. – Ты ничего не теряла? Синего цвета.
– Сумочка! – завопила я. – Нашлась!
– Топай к нам в подвал, – велел главный секьюрити.
Я понеслась к лестнице, которая ведет в складские помещения, и спустя минуту увидела в руках Константина свою сумку.
– Держи, – весело сказал он. – Не забудь купить Вите, который торговый зал обходил, бутылочку компота.
– Где вы ее обнаружили? – воскликнула я.
– А где «спасибо»? – улыбнулся Константин.
– Ох, прости, – смутилась я, – думала, что никогда не увижу свою вещь.
– Ерунда, другую купишь. Лучше проверь содержимое, – приказал охранник.
Я залезла в торбочку и тут же заметила:
– Кошелька нет.
– Ясное дело, ради него сумку и сперли, – кивнул Константин. – Много денег в нем было?
– Три тысячи и кредитка, – вздохнула я.
– Карточку заблокируй прямо сейчас, – распорядился Константин. – Надеюсь, пин на ней не написала?
– Думаешь, раз я модель, то дура? – засмеялась я. – Цифры вбиты в телефон. Косметичка на месте, ключи не тронули. Ой! Конфеты!
– Отлично! – без тени улыбки сказал Костя. – Главное, конфеты целы. Ничего, кроме бабок, не пропало?
– Браслет! – вспомнила я.
– Дорогой? – полюбопытствовал Костя.
– Купила его в Париже, в крохотной лавке на улице Сены, отдала двадцать евро, – отчиталась я. – Серебряный, очень симпатичный, с брелоками, похож на тот, что сейчас на мне.
Охранник посмотрел на мое запястье.
– Вы, девушки, как обезьянки!
– Жаль браслетик… – заканючила я. – Дома есть другая кредитка, к тому же ее легко заменить, а украшение – нет…
– Вот балда! – щелкнул языком Константин. – Сама говорила, что у тебя похожий на руке.
– Он не совсем такой, – уперлась я, – чуть толще, массивнее.
– Лучше порадуйся, что паспорт цел. Вот его восстанавливать – замучаешься. Когда ты научишься офис закрывать? – спросил охранник.
– Где была сумочка? – повторила я вопрос.
– Ее засунули под витрину с ароматическими свечами.
– Вот странно! – поразилась я. – Отдел же находится на третьем этаже!
– Ничего удивительного, – пожал плечами Костя. – Вор спер твою котомку, понял, что добычи маловато, избавился от украденного, чтобы не привлекать к себе внимания, и отправился продолжать охоту.
– Зачем он поехал наверх? – недоумевала я. – Самый дорогой товар находится на первом и втором уровнях, вот где много покупателей с туго набитыми кошельками. Что уголовнику делать выше? Там наборы для девочек, дешевый одеколон, подростковые линии, свечи в виде черепов, разная дребедень, да еще недорогое кафе. А дорогой ресторан, куда ходят люди с деньгами, находится ближе к моему кабинету. И, кстати, эскалатор с лифтами для посетителей находится в противоположном конце, около офиса только служебный подъемник, на котором со склада доставляют товар. Логичнее было швырнуть сумку неподалеку от нашей с Водовозовой резиденции, а не переться с ней по залам. Мужчина с женским аксессуаром в руке очень рисковал быть замеченным охраной.
– А с чего ты взяла, что это был мужчина? Воровством частенько промышляют бабы, – возразил Костя.
Я покачала перед его носом обретенной сумкой.
– Ни одна женщина-преступница не выбросила бы такую вещь, а непременно унесла бы, потому что выручила бы за нее немалую сумму. Ты знаешь, сколько стоит моя сумочка?
Константин замешкался с ответом.
– Ну… Выглядит недешево… Тыщонок пять?
– Более ста, – торжествующе сказала я.
– Чего? – не понял охранник. – Долларов? Евро?
– Тысяч рублей.
– Да ну? – усомнился Константин. – Вот эта фитюлька? Козлова, ты меня разыгрываешь! Не бывает сумок за такую цену.
Костя пришел в бутик из какой-то военной структуры, работает у нас недавно и еще не успел вникнуть во все тонкости бьюти– и фэшн-мира. До него ответственный пост главы охраны много лет занимал Лев Наумович, вот тот с первого взгляда оценивал и одежду, и украшения, и аксессуары как клиентов, так и сотрудников, вмиг отличал подделку от брендовой вещи и легко мог консультировать дам возле стендов с декоративной косметикой.
– Сто тысяч рублей? – почти с ужасом повторил Константин. – Да на них можно купить комплект зимней резины, хороший мобильник, айпад, и еще останется. Ну не глупость ли тратить такие деньжищи на пустяк? По дороге к метро полно магазинов, где продают торбы за полторы тыщи деревянных. Чем твоя от них отличается?
– А какая разница между российской и импортной зимней резиной? – вместо ответа поинтересовалась я. – Ты захочешь свой автомобиль в нашу переобуть? Или предпочтешь другой вариант?
– Ну ты загнула, Козлова, – надулся собеседник, – сравнила красоту с яичницей. На российской резине даже бомж не поедет! Да отечественная и не подойдет для моей иномарки.
– А если б подошла, то как? – не успокаивалась я.
– Жуткая дрянь! – в сердцах воскликнул Костя. – Жуткого качества, ненадежная, непрестижная. Только позориться с ней! Что я, совсем нищий? Не могу себе позволить красивые колеса?
– С сумками та же история, – сказала я. – У парней обувь для тачки, у девушек саквояжики, клатчи, ридикюли…
– Ага! Еще обувь, шмотки, шубы, квартира, дача и отдых на Мальдивах, – вспыхнул Костя.
Я поняла, что разговор задел охранника за живое, и, рассыпавшись в благодарностях, вернулась в свой офис. И с порога услышала трезвон местного телефона, кинулась к нему и сказала в трубку, решив, что опять звонит начальник охраны:
– Неужели нашелся кошелек?
Но на сей раз меня побеспокоил не секъюрити.
– Степанида, – ледяным тоном произнесла Ирина Марковна, – поднимитесь немедленно в дирекцию.
Я заперла рабочую комнату, зажала ключ в кулаке и, очень удивленная, порысила к Клюевой. Кстати, я действительно была изумлена. Уже говорила, что бьюти-модели не подчиняются Ирине, над нами властен лишь великий и ужасный Франсуа Арни. Но у него сейчас отпуск, вот почему мы с Водовозовой, образно говоря – правая и левая руки гуру, а также его любимые мордочки для раскрашивания, торчим в бутике «Бак» и занимаемся акциями вроде «Прическа в подарок». Нас Франсуа отдыхать не отпустил, мы – бессмертные пони. По какой причине я сравниваю себя и Ленку с малорослыми лошадками? Сейчас объясню. Весной мне в Интернете попался забавный стишок: «Я люблю свою работу. Я приду сюда в субботу и, конечно, в воскресенье. Здесь я встречу день рожденья, Новый год, Восьмое марта, ночевать тут стану завтра. От работы дохнут кони, ну а я – бессмертный пони». Автор этих строк мне неизвестен, зато я теперь знаю, к какой породе принадлежу: Козлова – тот самый бессмертный пони. И это намного лучше, чем вообще никому не нужная болонка, пусть даже и в золотом ошейнике со стразами.
