Вел кота в милицию гражданин, таща бедного зверя за передние
лапы, скрученные зеленым галстуком, и добиваясь легкими пинками, чтобы кот
непременно шел на задних лапах.
– Вы, – кричал гражданин, сопровождаемый свистящими
мальчишками, – бросьте, бросьте дурака валять! Не выйдет это! Извольте ходить,
как все ходят!
Черный кот только заводил мученические глаза. Лишенный
природой дара слова, он ни в чем не мог оправдаться. Спасением своим бедный
зверь обязан в первую очередь милиции, а кроме того, своей хозяйке, почтенной
старушке-вдове. Лишь только кот был доставлен в отделение, там убедились, что
от гражданина сильнейшим образом пахнет спиртом, вследствие чего в показаниях
его тотчас же усомнились. А тем временем старушка, узнавшая от соседей, что ее
кота замели, кинулась бежать в отделение и поспела вовремя. Она дала самые
лестные рекомендации коту, объяснила, что знает его пять лет с тех пор, как он
был котенком, ручается за него, как за самое себя, доказала, что он ни в чем
плохом не замечен и никогда не ездил в Москву. Как он родился в Армавире, так в
нем и вырос и учился ловить мышей.
Кот был развязан и возвращен владелице, хлебнув, правда,
горя, узнав на практике, что такое ошибка и клевета.
Кроме котов, некоторые незначительные неприятности постигли
кое-кого из людей. Произошло несколько арестов. В числе других задержанными на
короткое время оказались: в Ленинграде – граждане Вольман и Вольпер, в Саратове,
Киеве и Харькове – трое Володиных, в Казани – Волох, а в Пензе, и уж совершенно
неизвестно почему, – кандидат химических наук Ветчинкевич... Правда, тот был
огромного роста, очень смуглый брюнет.
Попались в разных местах, кроме того, девять Коровиных,
четыре Коровкина и двое Караваевых.
Некоего гражданина сняли с севастопольского поезда связанным
на станции Белгород. Гражданин этот вздумал развлечь едущих с ним пассажиров
карточными фокусами.
В Ярославле, как раз в обеденную пору, в ресторан явился
гражданин с примусом в руках, который он только что взял из починки. Двое
швейцаров, лишь только увидели его, бросили свои посты в раздевалке и бежали, а
за ними бежали из ресторана все посетители и служащие. При этом у кассирши
непонятным образом пропала вся выручка.
Было еще многое, всего не вспомнишь. Было большое брожение
умов.
Еще и еще раз нужно отдать справедливость следствию. Все
было сделано не только для того, чтобы поймать преступников, но и для того,
чтобы объяснить все то, что они натворили. И все это было объяснено, и
объяснения эти нельзя не признать и толковыми и неопровержимыми.
Представители следствия и опытные психиатры установили, что
члены преступной шайки или, по крайней мере, один из них (преимущественно
подозрение в этом падало на Коровьева) являлись невиданной силы гипнотизерами,
могущими показывать себя не в том месте, где они на самом деле находились, а на
позициях мнимых, смещенных. Помимо этого, они свободно внушали столкнувшимся с
ними, что некие вещи или люди находятся там, где на самом деле их не было, и
наоборот, удаляли из поля зрения те вещи или людей, которые действительно в
этом поле зрения имелись.
В свете таких объяснений решительно все понятно, и даже
наиболее волновавшая граждан, ничем, казалось бы, не объяснимая неуязвимость
кота, обстрелянного в квартире N 50, при попытках взять его под стражу.
Никакого кота на люстре, натурально, не было, никто и не
думал отстреливаться, стреляли по пустому месту, в то время как Коровьев,
внушивший, что кот безобразничает на люстре, мог свободно находиться за спиной
стрелявших, кривляясь и наслаждаясь своею громадной, но преступно
использованной способностью внушать. Он же, конечно, и поджег квартиру, разлив
бензин.
Ни в какую Ялту, конечно, Степа Лиходеев не улетал (это не
под силу даже Коровьеву) и телеграмм оттуда не посылал. После того, как он упал
в обморок в ювелиршиной квартире, испуганный фокусом Коровьева, показавшего ему
кота с маринованным грибом на вилке, он пролежал в ней до тех пор, пока
Коровьев, издеваясь над ним, не напялил на него войлочную шляпу и не отправил
его на московский аэродром, внушив предварительно встречавшим Степу
представителям угрозыска, что Степа вылезет из аэроплана, прилетевшего из Севастополя.
Правда, угрозыск Ялты утверждал, что он принимал босого
Степу и телеграммы насчет Степы в Москву слал, но ни одной копии этих телеграмм
в делах никак не обнаружилось, из чего был сделан печальный, но совершенно
несокрушимый вывод, что гипнотизерская банда обладает способностью
гипнотизировать на громадном расстоянии, и притом не только отдельных лиц, но и
целые группы их. При этих условиях преступники могли свести с ума людей с самой
стойкой психической организацией.
Что там говорить о таких пустяках, как колода карт в чужом
кармане в партере, или исчезнувшие дамские платья, или мяукающий берет и прочее
в этом же роде! Такие штуки может отколоть любой профессионал-гипнотизер
средней силы, в том числе и нехитрый фокус с оторванием головы у конферансье.
Говорящий кот – тоже сущий вздор. Для того, чтобы предъявить людям такого кота,
достаточно владеть первыми основами чревовещания, а вряд ли кто-нибудь
усомнится в том, что искусство Коровьева шло значительно дальше этих основ.
Да, дело тут вовсе не в колодах, фальшивых письмах в
портфеле Никанора Ивановича. Это все пустяки. Это он, Коровьев, погнал под
трамвай Берлиоза на верную смерть. Это он свел с ума бедного поэта Ивана
Бездомного, он заставлял его грезить и видеть в мучительных снах древний
Ершалаим и сожженную солнцем безводную Лысую Гору с тремя повешенными на
столбах. Это он и его шайка заставили исчезнуть из Москвы Маргариту Николаевну
и ее домработницу Наташу. Кстати: этим делом следствие занималось особенно
внимательно. Требовалось выяснить, были ли похищены эти женщины шайкой убийц и
поджигателей или же бежали вместе с преступной компанией добровольно?
Основываясь на нелепых и путаных показаниях Николая Ивановича и приняв во
внимание странную и безумную записку Маргариты Николаевны, оставленную мужу,
записку, в которой она пишет, что уходит в ведьмы, учтя то обстоятельство, что
Наташа исчезла, оставив все свои носильные вещи на месте, – следствие пришло к
заключению, что и хозяйка и ее домработница были загипнотизированы, подобно
многим другим, и в таком виде похищены бандой. Возникла и, вероятно, совершенно
правильная мысль, что преступников привлекла красота обеих женщин.
Но вот что осталось совершенно неясным для следствия – это
побуждение, заставившее шайку похитить душевнобольного, именующего себя
мастером, из психиатрической клиники. Этого установить не удалось, как не
удалось добыть и фамилию похищенного больного. Так и сгинул он навсегда под
мертвой кличкой: «Номер сто восемнадцатый из первого корпуса».
