Самое же неприятное заключалось в том, что хитрый и
предусмотрительный Иннокентий единолично являлся владельцем той квартиры, в
которой они с Маргаритой обитали. Марго поговорила со знакомым юристом, и тот
вполне доступно объяснил ей, что никаких прав на квартиру она не имеет.
– Если бы вы приобрели эту квартиру за время вашей
совместной жизни, – тянул адвокат, держа двумя пальцами дымящуюся
сигарету, – это было бы совместно нажитое имущество, а поскольку ваш муж
жил в этой квартире до женитьбы и приватизировал ее еще тогда, на свое имя,
будет трудно оспорить его права…
Маргарита поняла из этого монолога, что оттягать у мужа
квартиру не удастся, и решила хотя бы вывезти из их семейного гнездышка все
движимое имущество.
* * *
– Хозяйка, это тоже выносить? – спросил грузчик,
вытащив в прихожую странную металлическую конструкцию.
Этот предмет напоминал что-то среднее между деталью
снегоуборочной машины и отработанной ступенью космического корабля серии
«Восток», но в действительности это была скульптурная композиция «Радость
секса», произведение известного мастера Авдея Ломакина. Эта «Радость» несколько
лет украшала супружескую спальню четы Крутилло, с тех пор как скульптор отдал
свое творение в счет просроченного долга, и Иннокентий ни за что не соглашался
выкинуть кошмарный предмет на помойку.
Маргарита подозревала, что именно с появлением этой
скульптуры их семейная жизнь дала трещину.
– Я же сказала – выносить все! – повторила она. –
Только это надо будет по дороге завезти на свалку!
Наконец квартира опустела. Маргарита окинула ее
удовлетворенным взглядом и вдруг нахмурилась:
– А это почему оставили?
В углу прихожей красовался аккуратный новенький кейс.
– Извиняюсь, – пробормотал грузчик, потянувшись к
чемоданчику, – не заметили…
– Минутку, – остановила его Маргарита.
Она наклонилась и попробовала открыть кейс – ей было
любопытно, что такое держит дома Иннокентий. Однако замки не поддавались, и
Маргарита, убедившись, что кейс довольно тяжел, отдала его грузчику, решив
разобраться с чемоданчиком позднее.
* * *
Ирина шла по двору, настороженно оглядываясь по сторонам. С
некоторых пор их двор перестал быть спокойным и тихим местом – появилось Много
машин, да еще весной активизировались мотоциклисты, так что собаку нельзя
спустить с поводка. Они с Яшей отправлялись в скверик, где приметили из окна
гуляющую соседскую колли Джессику и Ксенофобию Никитичну со своим мопсом. Ирине
не хотелось встречаться с противной старухой, но ради Жанки следовало выяснить,
нет ли каких новостей.
Ксенофобия приветствовала их с Яшей не слишком любезно, из
чего Ирина сделала вывод, что рассказать ей нечего. В последние дни она стала
чрезвычайно популярной, все соседки ждали новых рассказов про убийство, жаждали
ярких подробностей, но милиция, как шепнул Ирине хозяин колли Георгий Петрович,
видно, с Ксенофобией забыла, посоветоваться если следствие и ведется, то ей с
мопсом про это не сообщают, оттого старуха и злится.
Ирина заторопилась домой, и даже Яша не сопротивлялся – он
не любил ворчливого мопса.
Возле подъезда, где жил безвременно погибший Цыплаков,
стояла машина, круглолицый шофер покуривал, глядя в окошко. И как раз в тот
момент, когда Ирина поравнялась с подъездом, дверь открылась и появился очень
знакомый Ирине мужчина. Невысокого роста, но коренаст и чрезвычайно широк в
плечах, цепкие серые глаза зорко поглядывают вокруг, не упуская ни малейших
деталей. Разумеется, перед Ириной был ее давний знакомый – майор Продольный,
которому больше подошла бы фамилия Поперечный.
Майор задумчиво поглядел на небо, потом опустил глаза и
оглядел двор. На глаза ему попался симпатичный рыженький кокер, он поднял глаза
выше, и брови удивленно поползли вверх. Но прежде чем майор успел что-то
сказать, Ирина первая сделала шаг навстречу и радостно воскликнула:
– Иван Никифорович! Вот так встреча! Майор слегка помрачнел
и ответил сдержанно:
– Какими судьбами, Ирина Анатольевна? Вы-то что тут делаете?
«Все ясно, – поняла Ирина, – он тут по делу
Цыплакова. Получается, что дело серьезное, раз майора на него поставили.
Непростой человек был Цыплаков, это точно. И хоть меня его убийство в общем-то
совершенно не касается, хорошо бы у майора кое-что выяснить ради Жанки. Вот
угораздило ее влипнуть! А еще Катьку ругает…»
Продольный глядел хмуро, Ирина хотела уже обидеться, но
вспомнила, что у него принцип: на работе ничего личного. Его поведение
следовало трактовать так, что в данный момент для Ирины существует только майор
милиции Продольный, и никаких Ваней, Иванов и даже Иванов Никифоровичей. Это
все может быть потом, после работы, а сейчас майор находится при исполнении и
не потерпит никакой фамильярности.
– Я тут живу, – так же сдержанно ответила Ирина, –
в соседнем доме. Не говорите, что вы этого не знали, вы все всегда знаете.
Как всегда, обстановку разрядил Яша, он поставил лапы майору
на брюки и радостно гавкнул. Против обаятельного кокера никто не мог устоять,
майор Продольный потрепал его за уши и рассмеялся:
– Симпатичный у вас песик!
– Это мой младшенький! – улыбнулась в ответ Ирина.
Лед был сломан, майор, кажется, даже ненадолго забыл, что он
при исполнении.
– Скажите, Иван… – Ирина помедлила и со значением поглядела
майору в глаза, – уже известно, кто его убил?
– Зачем вам это знать? – майор резко помрачнел.
– Из любопытства, – Ирина захлопала ресницами,
притворяясь дурочкой, но майор, вроде, не поверил, – вы подозреваете ту
женщину, которая приходила к нему утром?
– Вы откуда знаете про женщину? – встрепенулся
Продольный. – Это конфиденциальная информация!
– Да про это знает весь микрорайон! – отмахнулась
Ирина. – Соседка растрепала!
Ох уж эти соседки! – вздохнул майор. – Твердит про
личность кавказской национальности, зациклилась на малиновом пальто. Встретила
ее утром и с ходу определила в убийцы! А когда ей говорят, что врачи однозначно
определили время смерти как поздний вечер накануне – никак не верит! Никого,
говорит, у него не было, никого не видела, покойный был тихий скромный человек,
даже баб к себе не водил! Прошу прощения, сорвалось, – майор смутился и
замолчал.
Ирина поспешно опустила глаза, чтобы скрыть радость. Раз
Цыплакова убили вечером, стало быть, утром он был уже давно мертв, и Жанка ни в
чем не виновата.
– Вот вы, например, – гнул свое майор, – вечером
небось с собачкой гуляли, случайно Цыплакова не встретили?
– Да я вообще с ним знакома не была! – открестилась
Ирина. – И машину его не знаю!
