- О чем ты там хотела поговорить со мной? -
сложив голову на сцепленные между собой руки, локтями опирающиеся о стол,
поинтересовалась Ника.
- О Саше, - собравшись с мыслями, сказала
Марта. Кажется, этим она удивила свою кузину. Девушка приподняла голову и с
удивлением уставилась на скрипачку, сложившую руки на коленях крест-накрест.
- О Саше?
- Да.
- В смысле? Он что-то сделал? Обидел тебя? -
вдруг спросила Ника, в ее голосе появилось напряжение, а во взгляде возникло
беспокойство. Она сложила руки ладонями на стол и подалась вперед, чуть ближе к
сестре. Та услышала ее несколько учащенное дыхание - как будто бы сестренка
волновалась, но тщательно скрывала это.
- Нет, - несколько удивилась такой реакции
кузины Марта, глядя не в лицо Ники, а на ее руки. - Нет! Не обидел. А... должен
был?
Ника усмехнулась, откинулась на спинку стула,
проведя пятерней по мокрым волосам, которые из-за воды казались потемневшими,
положила ногу на ногу. Если бы за столом с Карловыми находился Саша, он бы
точно порадовался тому, что халатик Ники задрался чуть больше положенного,
обнажая ее ноги.
- Кто его знает..., - неопределенно произнесла
хозяйка квартиры и словно бы очнулась - даже улыбнулась широко. - Нет, не
должен был. Это я просто, к слову. А почему ты хочешь поговорить со мной о
Саше?
- Потому что я кое-что узнала о нем, - тихо
отозвалась Марта.
"Скажи это. Ради своего блага -
скажи!", - вкрадчиво зашептали у уха светловолосой девушки, и ее слегка
передернуло. Что с ней? О чем она думает?
- И что ты узнала? - с беспокойством в голосе
задала новый вопрос Ника, которая вновь начала нервничать.
Марта неслышно вдохнула воздух ртом, наполнила
легкие до предела, выдохнула и начала как можно более спокойно, хотя внутри у
нее все кипело:
- Только не обижайся, хорошо? И не кричи на
меня. Просто мне кажется, что ты должна это знать.
- Да что знать? Марта, говори уже!
- Ника, Саша тебя обманывает.
Молчание стало ответом замолчавшей скрипачке.
Оно, смешавшись с напряжением, повисло в кухне, цепляясь невидимыми руками за
люстру и углы кухонного гарнитура, словно тончайшая, кое-где дырявая пленка
мутно-серого света.
- Продолжай.
- Я узнала кое-что, и не могу тебе об этом не
рассказать. Если хочешь, ты можешь обидеться на меня и не разговаривать, даже
перестать общаться...
"Скажи так, солги немного, сделай себя
счастливой. Твоя сестренка недурна собой и быстро найдет себе другого
парня".
В кухне стало чуть темнее - свет плохо проходил
сквозь пленку напряжения.
- Марта, если ты будешь тянуть, я тебя задушу,
- хмуро пообещала Ника. - Договаривай до конца. Почему Саша меня обманывает?
- Потому. Не спрашивай, откуда я узнала. В
общем, слушай. Несколько лет назад, когда вы с Сашей расстались, это произошло
не потому, что он влюбился в другую. Он не бросал тебя. Ему пришлось уехать по
другой причине, которую я не могу тебе назвать.
"Идиотка!", - дуриной взвыл
голос-искуситель, выругался и исчез под звонкие, как весенняя капель, удары
сердца Марты, поняв, что ничего не получилось. Девушка слабо улыбнулась. Ну
вот, она сказала. Возможно, она все-таки поступила неверно, но теперь уже
ничего не исправишь.
Серый цвет стал постепенно отползать к краям
пленки, освобождая место для других цветов, более жизнерадостных.
- Откуда ты знаешь? - явно была удивлена Ника
такой информации - ее щеки даже слегка порозовели, а зрачки расширились.
Фарфоровая кукла-красавица, что часто скрывалась за ними, обмахивалась
старинным восточным веером.
- Не могу сказать. Поэтому и не обижайся.
Просто знай, что он всегда был с тобой честным, не бросал и не изменял. Ты
можешь ему доверять. - Марта схватила из плетенной корзиночки кусочек сладости
и запихала в рот.
- Откуда ты узнала? - вновь задала тот же
вопрос хозяйка квартиры.
- Из... - Длинноволосая девушка прежде чем
ответить, долго жевала. - Из достоверного источника.
- То есть мне не спрашивать, кто выступил в
роли источника?
- Ага, лучше не надо.
- Но, - медленно произнесла хозяйка квартиры, -
где тогда он был? Ты знаешь?
- Ну-у-у, вообще да, но тебе не скажу, потому
что пообещала не делать этого, - выпалила Марта. Хоть напряжение на кухне и
сохранялось, оно поменяло цвет и из серого стало светло-лавандовым. Да и в
кухне стало светлее.
- Он сидел, так? - почти обыденно
поинтересовалась Ника, наливая себе из чайника горячую воду в кружку.
- Откуда ты знаешь?! - подушечки пальцев Марты
прижались к горячим ладоням.
Фарфоровая кукла печально улыбнулась
притормозившему единорогу с музыкой, вплетенной в гриву.
- Оттуда. - Ника со странной улыбкой налила из
расписанного цветами пузатого заварника смородиновый душистый чай, который
каждый день самолично заваривал ее добродушный папа Владимир Львович. - Еще
чаю?
- Н-нет, спасибо. И... и давно ты знаешь?
- Не-а. Сегодня первый день, - беспечно
отозвалась девушка.
- Но как ты узнала?! - была, кажется, потрясена
Марта. Александр, этот гордый дурак, не рассказал бы любимой девушке такого!
Откуда сестренка узнала?!
- Съездила с утра кое-куда. Там и узнала. Давай
сделаем так: я расскажу тебе, откуда я узнала это, а ты мне раскроешь свой
источник. Естественно, все это останется между нами. Ну, как тебе?
- Хорошо, давай, - согласилась ее кузина,
поняв, что терять ей уже нечего. К тому же, кажется, Ника узнала о Саше куда
больше, чем она, Марта.
- Только мне кажется, тебе это будет
неинтересно, - сказала Ника задумчиво. - Я, наверное, тебя уже достала с Сашей.
- Интересно, - заверила Марта с жаром и сама же
испугалась своей пылкости. - Я же переживаю за тебя. К тому же тебе нужно
выговориться.
- Боюсь, если я буду выговариваться, твои уши
завянут, - проворчала Ника, отпила крохотный глоток смородинового чая и начала
рассказ. Ей, действительно, нужно было выговориться, потому что, не смотря на
то, что перед сестрой она вела себя спокойно, в душе у нее творился
"большой барабум", как говорила Лилу из хорошего фильма "Пятый
элемент", который девушка нежно любила.
- Давай уже, говори.
- А что тут говорить? Я дура, вот и все, - на
мгновение раздраженно прикрыла ресницы Ника. Она немного помолчала, словно бы
внутренне собираясь, а потом, грея вдруг ставшими холодными руки о чашку с
темно-коричневым смородиновым чаем, начала рассказывать.
