Он поставил на стол чашку с блюдцем, достал банку варенья —
своего любимого, черносмородинного, — ополоснул заварочный чайник и
собирался уже засыпать заварку, как вдруг совсем рядом раздался негромкий
голос:
— Вы заварки на двоих насыпайте и чашку вторую
поставьте. Я к вам долго ехала, устала, уж чаем-то вы меня напоите с дороги?
Мужчина поднял глаза. Возле двери стояла скромно одетая
женщина средних лет.
— Вы извините, что я без стука — у вас дверь была
открыта. Вас здесь Николаем Степановичем называют, ведь так? Ну и я вас так же
называть буду, если не возражаете. Какая разница, как называть, правда?
— Кто вы? — растерянно спросил Николай Степанович.
— Мы с вами работали несколько лет. Сначала вы имели
дело с моим мужем, но в последние годы он стал болеть и только готовил
операцию, а непосредственное исполнение было на мне.
— Так вот в чем дело! Он подключил жену! Все
неприятности от этого!
— Не думаю, хотя, возможно, мой покойный муж допустил
несколько ошибок, но дело не только в этом.
— И как же вам удалось меня найти?
— Сумела, и все. И это говорит о моем профессионализме.
— Вы могли за собой кого-то привести. И даже наверняка
привели.
— Нет, Николай Степанович, я была очень осторожна,
вышла не на вашей станции, добиралась от соседнего райцентра двумя автобусами,
пассажиры там были совершенно разные, преимущественно местные старухи, я сама
человек незаметный. Так что вы можете быть абсолютно спокойны.
— Я не знаю, как вас зовут.
— И очень хорошо. Называйте меня, допустим, Анной. Это
не настоящее мое имя, но ведь и вы не совсем Николай Степанович, не правда ли?
— Хорошо, Анна. Скажите мне, Анна, для чего вы
проделали такую огромную работу? Для чего вы искали меня, ехали в такую даль?
— Я не знаю, известно ли вам, что муж мой погиб?
— Погиб? Я это подозревал. С последним его заказом произошли
такие непростительные накладки, что ничего другого уже и не приходится ждать.
Потому я сижу здесь, пережидаю. Как он погиб?
— Убит людьми из китайской группировки.
— «Центр восточных единоборств»! Понятно. Их нанял Ли
Фан после гибели своей жены. Может быть, вы мне ответите — за каким чертом вам
понадобилось убивать жену китайца?
— Об этом после.
— Для чего вы меня искали? Надеюсь, не для того, чтобы
отомстить мне за смерть своего мужа? Я не более виноват в ней, чем он сам.
— Нет, месть меня не интересует, и «Кто виноват?» — не
мой вопрос. Все гораздо проще: я хочу предложить вам продолжать работу, теперь
уже со мной. Я уже говорила вам, что все последние заказы в действительности
выполняла я, муж только проводил предварительную подготовку. Но если готовить
операцию я тоже буду сама — не будет таких накладок, как в последнем заказе. В
действительности следует серьезно пересмотреть и вашу систему связи. Она крайне
сложна и ненадежна, я считаю, что провал объясняется именно этим. Я привезла
вам свой план организации. Ознакомьтесь, а потом сожгите.
Николай Степанович с изумлением смотрел на женщину.
Немолодая, заурядная с виду, она уже выполнила несколько заказных убийств и
собирается поставить их на поток. У нее только что убили мужа, с которым она
прожила многие годы, но это нисколько не лишило ее душевного равновесия…
— Простите, Анна, — он смотрел на нее с
удивлением, — а для чего вам это нужно?
— Что? — переспросила она, явно не понимая.
— Эта работа, если можно так выразиться. Для чего вы
ищете меня, предлагаете свои услуги, думаете над усовершенствованием системы и
так далее?
— Не задавайте глупых вопросов, чтобы я в вас не
разочаровалась, — нахмурилась она. — Во-первых, мне нужны деньги. Я
привыкла к определенному уровню жизни, и мне трудно будет жить на обычную
скромную зарплату. А во-вторых, — она посмотрела на него как будто даже
смущенно, — мне нравится такая работа.
Часть вторая
Галина Ивановна Белкина, известная клиенткам как Белая
Галина, сидела на своей кухне в халате и пила водку с закадычной подругой.
Волосы у нее были наспех заколоты, макияж кое-где размазался, халат
распахнулся, и было видно, какая дряблая у Галины шея. Закадычная подруга
художница Аделаида Верченых посматривала на Галину со сложной смесью сочувствия
и злорадства. Галина выпила уже четыре рюмки и очень себя жалела.
— Ты подумай, Ада, — говорила она
сморкаясь, — ведь все для него делала, квартиру оплачивала, подарки
дорогие, с работой посодействовала, и такое вероломство! Привел в мою же
квартиру… Никакой благодарности у людей нету, никакой совести!
— Как же ты его не приворожила, у тебя же специальность
такая — возвращать утраченную любовь? — насмешливо спросила Аделаида.
Попробовала я на всякий случай, — неуверенно отозвалась
Галина, — приворотные зелья, наговоры, заклинания… но все мне так на
работе надоело…
— Неправильный подход, — серьезно сказала
Аделаида. — Нужно сделать так, чтобы он твердо знал, что ему не столько с
тобой будет хорошо, сколько без тебя — плохо. Что если он тебе бросит, ему небо
с овчинку покажется. Вот как их держать надо! — Она показала сжатый кулак.
— Хочется же по-хорошему, — всхлипнула
Галина, — любви же, Ада, хочется…
Аделаида посмотрела на подругу с удивлением, потом отнесла
ее глупые речи за счет выпитой водки и смягчилась.
— Ты не переживай. Поделом ему, подлецу этому!
— Да, — вздохнула Галина, утирая слезы, — вот
как все получилось. И милиционер там молодой такой, очень нахальный, прямо
чертики в глазах прыгают. Спрашивает меня, а кем же убитый вам приходится? Я
говорю, а вам-то что? А он: если он вам приходился близким человеком, то я вам
должен выразить соболезнование, раз такой случай. Издевается! А следовательша и
того хуже. Что же это, говорит, гражданка Белкина, получается в вашей квартире
вроде как дом свиданий? Квартира-то и правда моя. Надо, говорит, соображать,
кому ключи доверяете. Я говорю, интересно получается. Я же потерпевшая, ведь
это меня убить хотели. Ведь та баба, Юрина жена, ведь она меня выследила!
— Ты что, всерьез думаешь, что тебя можно перепутать с
тридцатилетней женой миллионера? — неподдельно изумилась Аделаида.
Белая Галина оскорбленно поджала губы.
— Если она за тобой следила, — не унималась
Аделаида, — она бы уж не ошиблась. Нет, Галина, тут другое. —
Аделаида стала серьезной. — Все было направлено против китайской жены.
— Ты думаешь? — вскинулась Галина Ивановна.
— Тут и думать нечего. У китайца, мужа ее, бизнес
крутой, видно, хотели припугнуть, вот и… А твой козел, любовник бывший, никому
не нужен, кроме тебя. Стала бы его жена убивать из-за того, что он со всеми
подряд трахался!
