Теперь жизнь превратилась в сплошное ожидание. Разбилась на часы и минуты до начала состязаний, замедлилась и растянулась на нестерпимо длительный световой день. Лежать в кровати перед телевизором больше не получалось. Нужно было чем-то занять себя, чтобы отвлечься и перестать следить за черточками на циферблате.
Маруся гуляла по городу, всматриваясь в лица прохожих, посетила музей исторического костюма и зоопарк, прокатилась на колесе обозрения и маленьком трамвайчике, прошлась по парку вокруг императорского дворца и даже попала на уличное театральное представление. Когда совсем стемнело, Маруся вернулась в отель, но еще долго сидела на лавочке под деревом и читала записи друзей в телефоне. Потом набрала знакомый номер...
— Пааап... — невинным детским голосом протянула она, — ты спишь?
— Вообще-то... ну, — отец прокашлялся. — Да. Ты как там?
— Все отлично...
— А что такая грустная?
— Все грустно, — улыбнулась Маруся.
— Тебя не поймешь...
— Да нет, все отлично, правда. Просто соскучилась и устала.
— Когда ты возвращаешься?
— Еще не знаю. Хотела побыть тут немножко, посмотреть страну.
— Звучит подозрительно, — усмехнулся отец.
— Тут интересно...
Маруся услышала какой-то шорох, видимо отец вставал с кровати. Щелкнула зажигалка.
— Как там Хитоми? — наконец спросил он.
— Помогает мне во всем, следит за мной, учит хорошим манерам...
— Не мешало бы!
— Может, возьмешь ее на работу? Она только об этом и мечтает.
— Думаешь, стоит?
— Ну, она такая правильная. Старательная. Мне кажется она очень умная и ответственная. И красивая.
— Что ты опять натворила? — измученным голосом спросил отец.
— Ничего!
— Мне стоит сделать ей какой-нибудь подарок?
Видимо в этом и состоял секрет папиного успеха — схватывал на лету.
— Было бы неплохо... — виновато призналась Маруся.
— Ну, ты хоть намекни, насколько дорогой... Надеюсь, мне хватит денег, чтобы возместить Хитоми нанесенный моральный ущерб?
— Па! Мы просто слегка повздорили. И не из-за меня, а просто, потому что они совсем другие. Не такие как мы.
— Надеюсь, ты не втыкала палочки в рис? — рассмеялся отец.
— Просто позвони ей и пригласи на чашечку кофе.
— О! Я смотрю, ты уже сама все за меня решила.
— Ну, пожалуйста! Мне очень нужно, чтобы она больше не ненавидела меня...
— Не ненавидела, — задумчиво повторил отец, — Это ты называешь, слегка повздорили... Ну ладно. Я все понял. Еще какая-нибудь помощь нужна?
Маруся растерялась. Она все еще не знала, можно ли как-то воспользоваться папиными связями для решения своей проблемы...
— А ты случайно не знаком с императорской семьей? — нерешительно спросила она.
В трубке раздался смех, закончившийся тяжелым вздохом.
— Так... Знаешь что... покупай-ка ты билет на утро и лети домой. Что-то меня уже пугают твои вопросы.
— Да я просто так спросила!
— Ты никогда ничего не спрашиваешь просто так... Нет, я не знаком с императором и тебе не советую. Давай, топай спать. Утром перезвоню. Постарайся ничего не натворить за это время...
— Не натворю, — улыбнулась в трубку Маруся.
— Люблю тебя, чудовище мое. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, пап... то есть... уже. Доброе утро.
— Пока.
Отец отключил телефон, а Маруся смотрела на высокое сверкающее здание отеля и думала о том, как соскучилась по папе. И о том, как хорошо было бы найти Юки, выйти за него замуж, стать принцессой и объединить две империи. Финансовую империю Гумилевых и традиционную империю страны Восходящего Солнца. Идиотские мечты... нет, лучше вам не знать, о чем думают девчонки.
День Икс наступил с рассветом. Маруся просто открыла глаза, вскочила, как чертик из табакерки и подбежала к окну. Небо заливалось ровным розовым светом, зеркальные окна небоскребов покрылись золотом, а где-то внизу уже шумели машины. Казалось, что в такой прекрасный день все должно было пройти как по маслу. Как именно по маслу, Маруся еще не придумала — никакого конкретного плана у нее не нарисовалось, а было просто огромное множество в основном фантастических идей про то, как она поступит, если вдруг встреча состоится. Конечно, идеально было бы просто столкнуться в коридоре, хотя вряд ли императорская семья будет толкаться на входе, вместе со всей остальной толпой... Можно было случайно встретиться у туалета... Они ведь ходят в туалет? Можно было попасться на глаза где-нибудь на трибунах и махнуть рукой. Можно было засветиться на экране, если там идет прямая трансляция... Но главное... главное, чтобы он просто пришел. Главное оказаться в одном месте в одно время, а дальше она уже что-нибудь придумает.
— Ты просто туда приди... — тихонько попросила Маруся и прижалась лбом к стеклу.
Внутри спортивной арены было душно, несмотря на прекрасную вентиляцию. Возможно, ощущение духоты создавалось от количества людей, пришедших посмотреть на состязание или от такого же невероятного количества света, бьющего со всех сторон, либо душно было только Марусе, от охватившего волнения и от того, что она была здесь одна и совершенно чужая. Ей параноидально казалось, что на нее все смотрят, показывают пальцем и обсуждают. Любой мужской смех она принимала на свой счет и, несмотря на то, что была одета очень скромно и даже элегантно, чувствовала себя вызывающе яркой и непростительно вульгарной. Маруся быстро заняла свое место, находящееся недалеко от самой арены и осмотрелась. Сейчас арену подметали, а прямо над ней висели прожекторы, спрятанные в какое-то деревянное сооружение, похожее на крышу азиатского дома, ряды расходились по кругу, снизу вверх и где-то там же Маруся заметила отгороженный балкончик. Повсюду висели длинные прямоугольные флаги, шумела музыка, и кричали люди. Ощущение праздника постепенно передалось и Марусе, и хотя она до сих пор паниковала и чувствовала, как дрожат колени, теперь они дрожали в такт музыке и как-то веселее.
Повсюду сновали шумные журналисты, которые что-то громко рассказывали в камеры, сверкали вспышки фотографов и обычных любителей запечатлеть себя на важном мероприятии, ходили красивые девушки с напитками и словно в цирке, между рядам бегали дети.
Потом все стихло, заиграла какая-то другая, более торжественная музыка, и на балкончике стали появляться люди. Судя по волнению зрителей это и было явление императорской семьи. Зал поднялся и закричал что-то приветственное. Маруся силилась рассмотреть хоть что-то сквозь ослепляющие огни прожекторов, но заметила лишь фигуру, которая помахала рукой. Сколько их было? Маруся насчитала пять или семь человек. Они переходили с места на место и смотрели на арену, иногда поднимая руки. Маруся протиснулась к ближайшему оператору, который как раз развернул камеру вверх, и заглянула в экран. Он здесь! Вот он стоит, рядом с обеими сестрами и смотрит прямо туда, где находится камера. Он кажется грустным и невнимательным. Отводит взгляд в сторону и тут же пропадает за спинами сестер...
