— Зтрелки! Целиться! Огонь!
Залпы грохнули почти одновременно с обеих сторон. Кто-то упал, кто-то заорал, знакомо завонял сгоревший порох.
— Фперед! Быстро! Агмар-р-рен!
— Бегом, парни, бегом!
Не надо много стрелять, тут дриксы все равно сильней. Главное — добраться, добежать, ударить… Это за сто шагов мушкетер охотник, ты — дичь, в рукопашной злость может многое, злость и число. «Серых» перед ополченцами сотни три, не больше, но у них выучка…
— Аг-мар-рен! — ревело сбоку и чуть впереди. — Агмар-р-рен! Мараги, не разбирая дороги, осенними кабанами неслись к цели; захоти Чарльз их остановить или хотя бы развернуть, его бы просто смели. Они смели бы и самого Катершванца, вздумай тот встать между местью и дриксами, а те — будто и не солдаты, а такие же ополченцы, ломая свой знаменитый строй, ринулись навстречу старым врагам. Десяток мгновений, и две уже не шеренги — остервеневшие человеческие стаи — схлестнулись в дикой, неистовой драке, когда главное — убивать. Любым способом, любой ценой, хоть бы и умирая…
4
Роскошная спорила с первородным Валентином, а чуть поодаль держали коней под уздцы четверо воинов. Мэллит помнила их одежды — это были люди Повелевающего Волнами.
— …Курт хочет, чтобы мы с Мелхен помогали раненым, — говорила нареченная Юлианой, и голос ее был еще громче, чем всегда. — Здоровенным лбам там не место! Пусть отправляются на батарею, Курт скажет им, что делать.
— Сударыня, Приказ отдан. — Первородный был спокоен. — Мои люди слушают только меня. Они останутся с вами до конца сражения вне зависимости от вашего мнения. Добрый день, баронесса.
— Добрый день, господин полковник. — Тело Мэллит внезапно сделало реверанс, лишь потом девушка поняла его неуместность.
— Он собирается приставить ко мне охрану! — Глаза роскошной сверкали гневом. — И это когда у Курта каждый приличный солдат на счету… Но ты умничка! Этот наглец — полковник, а не генерал. Ему нужен приказ, он у него будет…
— Это невозможно, сударыня. Генерал Ариго, которому я подчиняюсь, находится отсюда в трех днях пути, равно как и маршал Савиньяк. Госпожа баронесса, наш разговор становится бессмысленным, но если вы так или иначе вынудите моих людей уйти, их накажут за дезертирство. Должен добавить, что Герхард имеет некоторые навыки в обработке ран, а бой, судя по звуку, уже начался. Пока лишь на дороге, но мне пора в полк, а вам…
— Я знаю, что мне делать. Мелхен, полковник Придд хотел тебя видеть, можешь его проводить, только недалеко. Который из них Герхард?..
Нареченный Валентином показал, и роскошная ушла; ее походка была царственна и полна недовольства.
— Вы имели дело с ранами, баронесса? — Первородный заговорил, и Мэллит отвернулась от уходящей.
— Нет, но я знаю, какие травы облегчают боль и как приводить в чувство и делать так, чтобы сердце забилось ровно…
— Сперва вам придется привыкнуть к очень неприятному зрелищу. Во время сражения убитых и умирающих оставляют на месте, легкораненые сами не хотят уходить. В тыл понесут тех, кто пострадал тяжело, но умереть в ближайшее время не должен. Это люди со сломанными костями, с рассеченными мышцами, все в крови, часто воющие или теряющие рассудок от боли. Колотые раны выглядят менее страшно, хотя смертельными оказываются чаще. Мой совет может показаться странным, но постарайтесь не думать о раненых, что будут кричать, стонать, сквернословить, как о людях. Представьте себе разделанных кур, которых нужно быстро натереть специями и обернуть холстом, это вы умеете, я знаю. И еще одно. Если Герхард скажет вам, что пора уходить, не спорьте и во всем доверьтесь ему. Возможно, к баронессе Вейзель придется применить силу, но на ваше благоразумие я рассчитываю.
— Нет!.. — Названный Абелем так ими гордится, а Грета с мешком кричала, что они сбегут. — Мы не можем… Мы обещали…
— Ребенок баронессы Вейзель сможет что-то обещать и отвечать за свои слова еще не скоро, а мародеры имеют обыкновение вспарывать беременным женщинам животы. Даже если убийцы получат свое, убитых никакое возмездие не вернет. Вы будете слушать Герхарда?
— Я помогу увезти нареченную Юлианой, когда придет беда. Можно мне найти… генерала Вейзеля и сказать ему об этом, чтобы его сердце возликовало?
— Я был с докладом на батарее, прежде чем встретился с вами. Генерал Вейзель просил меня позаботиться о своей супруге, причем так, чтобы она ничего не заподозрила, и я обещал.
— Первородный Валентин всегда спасает чужих женщин?
— Собственную мать мне спасти не удалось. Она осталась бы жива, если б не вела себя столь же… благородно, как госпожа Юлиана. Баронесса, я не утверждаю, что Франциск-Вельде обречен, все зависит от стойкости ополченцев и настойчивости дриксов, но вы должны быть готовы.
5
Резня кончилась как-то сразу. Дриксы откатились назад, к дороге, мараги — с явной неохотой — к кустам. От сотни Чарльза осталось чуть меньше двух третей, потери Бертольда были ощутимей, но сыровары по-прежнему рвались в бой, только вот стало их маловато.
— Зтроиться… Зтроиться… — Ульрих-Бертольд собирал свое рассеявшееся воинство, как наседка цыплят, вернее, как ставший наседкой дракон. Каков пресловутый «ужас Виндблуме» в деле, дравшийся на другом фланге Чарльз, понятно, не видел, но вид старика говорил сам за себя — в крови были даже кошачьи головы на шлеме.
— Да уж, — Бертольд потерял шляпу, но не чертополох, — умеет наш дедушка молотить… Дальше-то что? Скажешь «откуда я знаю», наябедничаю баронессе. Какой-нибудь…
— Что дальше, спрашивай дриксов. Мы — как они.
— Странные они какие-то. Это у нас выхода, кроме рукопашной, не было, а они-то что полезли? Еще один залп запросто ведь могли дать…
— Зато отошли, как положено. По сигналу и быстро.
— Да, похоже, одумались… Как думаешь, что сейчас Зараза поделывает?
— Должен быть за холмом в резерве.
— Господин капитан, господин барон просят.
Эриху чужой крови тоже перепало. Судя по пятнам, длинный мараг так и шагал за Ульрихом-Бертольдом, то ли спину барону прикрывал, то ли в ногах путался.
— Господин барон, господин капитан, как вы велели…
— Пфе! Фытри лицо! — Цыкнув на помощника, воитель уставился на Чарльза. — Фы и фаши люди нушны на батарее. Генерал Фейзель не теряет фремени, он — опытный фоитель. Пушки уше бьют, и дриксам это не мошет нравиться. Они обязательно будут ударять по нашим слафным артиллеристам, а к ним отшень просто подниматься. Идите и помогайте. Я остаюсь дершать позицию тут, штобы не давать фаритам прорыфаться дальше по дороге. Фы поняли?
— Да, господин барон.
— Не забыфайте забирать фаших лошадей и фаших драгун. Я имею думать, што баронесса Фейзель отказыфалась уходить. Барон Фейзель — феликий артиллерист, но не феликий супруг. Если фариты будут прорыфаться, фаши люди долшны спасать баронессу, даше улошиф ее в мешок, только не забыфайте беречь ее шифот.
