– Но почему? – наивно спросил Гейб. – У меня есть два друга. Один – священник, другой – актер. Священник обвенчает нас, а потом мы аннулируем брак. Или актер сделает вид, что венчает нас. В любом случае второго января мы сядем в самолет теми же двумя людьми, что в начале декабря вылетали из Пенсильвании. Не женатыми, посторонними. И никто ни о чем не узнает.
– Ты с ума сошел!
– Да нет же. Выслушай меня, все очень просто.
– Ну да, вначале мы должны были просто разыграть помолвку, и посмотри, к чему это привело, – напомнила Кассандра. – А как ты будешь выпутываться дальше? Что ты скажешь бабушке, когда мы с Кэнди не приедем на Пасху?
Гейб кашлянул.
– Нам прекрасно известно, что на Пасху ей уже ничего не надо будет объяснять.
Услышав в голосе Гейба едва сдерживаемую боль, Кассандра опустилась на кровать. Да, Эмма старается держаться бодро, но она неизлечимо больна. Во время хождения по магазинам Эмма то и дело присаживалась отдохнуть, она ест отдельно приготовленную пищу, часто укладывается днем, почти не бывает вечерами вместе с семьей. Кассандра прекрасно поняла, что именно хотел сказать Гейб. И ей было хорошо известно, сколько значит для него бабушка, на что он готов пойти ради нее.
– Пожалуйста, – сказал Гейб, подходя к кровати и опускаясь на колени перед Кассандрой. – Я дам тебе все, что ты захочешь. Пойми, бессмысленно делать ей больно, когда этого можно избежать.
Кассандра облизнула пересохшие губы.
– Ну хорошо, – согласилась она. – Но мы воспользуемся услугами актера, а не священника. И я хочу, чтобы ты дал слово со временем во всем признаться родителям.
– Клянусь честью бойскаута, – с облегчением ответил Гейб.
– И ты должен обещать мне, что отныне мы будем работать в тесном контакте. Больше никаких ссор. Если возникнет какое-то затруднение, мы обсуждаем его и вырабатываем план, как его разрешить. Мы ничего не говорим и не делаем, предварительно не посовещавшись друг с другом.
– Согласен.
– Перед твоими родными мы изображаем счастливую пару.
– Точно, – кивнул Гейб и подмигнул. – Касси, а это уж от тебя зависит.
– Ладно, согласна.
– Но изображать перед родными счастливую пару – это значит вести себя как подобает помолвленным.
Наконец-то поняв, к чему он клонит, Кассандра сказала только: – О!
– Мы должны будем чаще держаться за руки.
Она кивком выразила согласие.
– Ладно.
– Время от времени обнимать друг друга за плечи.
– Это можно.
– И чаще целоваться. Гораздо чаще, чем сейчас.
От одной только мысли о поцелуях Кассандру проняла дрожь, но Гейб был прав, и она согласилась:
– Конечно.
Их взгляды на мгновение встретились, и Гейб, подавшись вперед, нежно коснулся поцелуем губ Кассандры. Хотя поцелуй этот был лишь тренировкой, подтверждением договоренности, Кассандра ощутила в нем искренность. Не наполненный пылкой страстью, не долгий и не жаркий, он был, наоборот, нежный и чувственный, словно Гейб благодарил ее за согласие помочь.
Медленно и неохотно он отпустил ее.
– А теперь расскажи-ка мне про подгузники, чтобы я снова не наломал дров.
Кассандра кивнула. Не в силах оторвать взгляда от карих глаз Гейба, она думала, что самое страшное – это не опасность расстроить его бабушку. Хуже всего то, что она начинает влюбляться в него.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Вечером за ужином, дождавшись, когда разговор смолкнет, Гейб сказал:
– Мам, мы с Кассандрой надеемся, ты пересмотришь планы на Рождество.
Лоретта, оторвавшись от кормления Кэнди, взглянула на сына.
– Пересмотрю планы?
– Видишь ли, – начал Гейб, одаряя улыбкой всех сидящих за столом, – мы с Кассандрой решили, что хотим пожениться здесь, сейчас, и рождественские праздники для этого – самый подходящий случай.
– Но ведь осталось всего несколько дней!
– Вот как раз это и надо пересмотреть. Хотелось бы отодвинуть праздничный вечер на неделю.
– О Боже! Это правда? – воскликнула Эмма, закрывая лицо морщинистой рукой. – Вы действительно собираетесь пожениться?
Лоретта, перестав кормить Кэнди, застыла, а Сэм вскочил с места.
– Примите поздравления, – сказал он, направляясь к буфету. Он достал поднос, высокие бокалы и позвонил служанке: – Принесите, пожалуйста, бутылку шампанского. Мой сын женится.
Служанка, улыбнувшись, кивнула и заспешила из комнаты.
– Предстоит так много сделать, – сказала Лоретта, словно рассуждая вслух. – Праздничный вечер придется отменить...
– И человек полтораста из тех, кого ты пригласила прежде, на этот раз можно не приглашать, – осторожно вставил Гейб. – Мы хотим, чтобы свадьба была скромной.
– Скромной? – вздрогнула Лоретта. – Но, Гейб...
– Скромной, мама.
– Тогда нет необходимости отменять праздничный вечер, – резонно заметила Эмма. – Пусть, как и намечено, он состоится в эту субботу, а свадьбу вашу назначим...
– На канун Рождества, – решительно заявила Лоретта. – В одиннадцать тридцать соберутся гости, и вы произнесете ваш обет в полночь. Гостиную мы осветим белыми свечами.
– Минуточку, – вмешался Гейб. – Мы не хотим ничего грандиозного и затейливого.
– Давайте-ка послушаем, что скажет по этому поводу Кассандра, – предложила Эмма, и все взоры обратились к молодой женщине.
– Ну, сказать по правде, – неуверенно начала Кассандра, – ничего грандиозного я решительно не хочу, но против затейливого возражать не буду.
– Да! – крикнула Лоретта, вскакивая с места. – Завтра же мы отправимся по магазинам. – Она повернулась к бабушке: – Эмма, вы за?
– Что за вопрос! – ответила та. – Я сейчас же иду спать, чтобы завтра быть в форме.
– Но ты же еще не выпила шампанское, – запротестовал Сэм, когда его мать направилась к двери.
– Дорогой, мне не нужно никакого шампанского. Я уже пьяна от этого известия. До завтра.
* * *
Когда спустя час родители Гейба наконец унесли Кэнди наверх, тот вздохнул с нескрываемым облегчением.
– Ну... – Гейб ослабил узел галстука, – можно сказать, нам удалось спасти дело.
– Пожалуй, да, – согласилась Кассандра, опускаясь на белый кожаный диван.
– Ты правильно поступила, возразив мне по поводу затейливости свадьбы. Так вышло более правдоподобно.
– Я поняла, что только такой уступкой можно обеспечить скромную свадьбу. Я знала, что, если мы будем упираться, отказываясь от пышного торжества, о котором всегда мечтали твои родители, они начнут на нас давить и мы рано или поздно на чем-нибудь поскользнемся.
