– За мной охотились профессиональные команды, но, когда я был на последнем курсе, умер мой дед. Эмма очень переживала его смерть. Она начала сдавать на глазах. Поэтому вместо профессионального спорта я подался в семейный бизнес.
Кассандра испуганно обернулась.
– Господи, Гейб, ты хочешь, чтобы меня хватил удар?
– Я так и знал, что тебе придет в голову заглянуть ко мне, и решил помочь тебе в этом.
– Это вовсе не любопытство... то есть я пришла сюда не затем, – сказала Кассандра, хотя сейчас, разумеется, любопытство разбирало ее. Она начинала понимать, что избалованный и испорченный Гейб тем не менее настолько внимателен к своим родным, что смог ради них отказаться от многого. – Я пришла не затем. Я искала тебя.
Гейб улыбнулся, и его карие глаза многозначительно блеснули.
– Это уже интересно.
– Да, жутко интересно. Кажется, Эмма нас раскусила.
Гейб нахмурился.
– Что она сказала?
– Дело не в том, что она сказала. Мне показалось, она пыталась заставить меня проговориться.
– Да, это похоже на нее.
– И что же нам делать?
Гейб задумался, потом заговорщицки усмехнулся.
– Кажется, я знаю. Я попрошу родителей позволить нам объявить о нашей помолвке на праздничном рождественском вечере.
– Они устраивают вечер?
– Да, ежегодно. Будут приглашены только две сотни ближайших друзей.
– Очень мило.
– Это действительно так. – Гейб приблизился к шкафу и ласково провел рукой по старому мячу. – Я объясню родителям, что наш спор насчет колец открыл мою тайну. Так что мне пришлось признаться тебе, что я приготовил в качестве рождественского подарка обручальное кольцо, и мы решили на Рождество официально объявить о помолвке... ну, что-нибудь такое.
– Но мы ведь так и не купили кольцо.
– Знаю. Но это не имеет значения. Все равно нам нужно его купить. И тогда можно будет не беспокоиться насчет моей бабушки. Как только она увидит тебя с огромным кольцом на пальце, все ее сомнения по поводу серьезности наших намерений рассеются.
Кассандра широко раскрыла глаза. Она понимала, что кольцо должно быть обязательно, но не задумывалась, сколько оно будет стоить. И в то мгновение, когда Гейб произнес слово «огромным», у нее остановилось сердце.
– Гейб, может быть, лучше выбрать не огромное, а красивое?
– Бабушке понравится огромное. Ты же слышала, как она называла меня жмотом. Я должен покончить с этим.
– А что ты сделаешь со своим «огромным» кольцом, когда мы вернемся в Пенсильванию?
Гейб улыбнулся.
– С этим не будет никаких трудностей, – небрежно ответил он и, еще раз взглянув на мяч, убрал его в шкаф и закрыл дверцу. Положив руку Кассандре на плечо, он повернул ее к двери. – Мы возьмем кольцо у Арнольда Фейнберга, а после Нового года вернем ему – по дороге в аэропорт. – Он беспечно пожал плечами. – На то и существуют друзья.
Вся начавшая было зарождаться симпатия к нему моментально испарилась.
– Тебе никто никогда не говорил, что ты счастливчик?
– Я не счастливчик. У меня хорошие связи. Это большая разница.
– В чем же разница?
– Счастливчики никогда не попадают в беду. А если уж попадают, их вызволяет кто-то другой. Я же постоянно попадал в неприятности, но выпутываться мне приходилось самому. К счастью, – хитро усмехнулся он, – у меня есть для этого необходимые связи.
Не имея ни малейшего желания продолжать эту тему, Кассандра быстро вышла в коридор и, не дожидаясь Гейба, направилась в обеденный зал. Однако внизу она замедлила шаг, чтобы в зал они вошли вместе.
– Отлично, – тоном кинорежиссера отметил Гейб. – У всех широкие улыбки. Мы довольны и счастливы.
Кассандра покачала головой, поражаясь его легкомыслию, но через порог торжественного обеденного зала перешагнула с лучезарной улыбкой на лице.
– Ребенок уже поел овсянки, – объявила Лоретта.
Взглянув на перепачканный передник, оберегающий рубашку и новые штанишки, Кассандра улыбнулась:
– Вижу.
– Где вы были? – громко спросила Эмма. Гейб ответил: «Одевались», и одновременно Кассандра произнесла: «Болтали». Кассандра густо покраснела. К счастью, этот нескладный ответ, свидетельствующий о лжи, мог быть вызван попыткой двух помолвленных уединиться на несколько минут.
– Ничего страшного, – быстро сказала Лоретта и тотчас же переменила тему: – Кассандра, мы с Сэмом и Эммой начинаем украшать дом к Рождеству. Мы бы хотели, чтобы Кэнди помогла нам.
– Я тоже хочу помогать вам! – воскликнула Кассандра, вдруг осознав, что за четыре года это первое Рождество, которым она может от души насладиться. Ей не нужно подрабатывать в каникулы. Не нужно любезничать ради дополнительных чаевых. Не нужно даже помогать готовиться к празднику чужим людям. Впервые после поступления в колледж она свободна.
– Ничего не получится, милая, – сказал Гейб, кладя руку ей на плечо. И снова Кассандре от этого стало очень уютно. – Разве ты забыла, какое дельце намечено у нас на утро?
– Что еще за дельце? – спросила Эмма. – Что может быть важнее подготовки к празднику?
– Мы с Кассандрой идем покупать ей кольцо.
Лоретта возбужденно раскрыла рот, ее глаза затуманились; но Эмма только покачала головой.
– Давно пора.
– Мама, – осторожно заметил Сэм, – тебе не кажется, что ты торопишь события?
– О помолвке можно говорить только тогда, когда есть кольцо, – проворчала старуха.
– Именно так мы и решили, – ответил Гейб, привлекая Кассандру к себе.
Вдохнув аромат его одеколона, молодая женщина внезапно почувствовала, что теряет голову. Она наслаждалась тем, что прижимается к Гейбу и ощущает его запахи. Вспоминать о том, почему ей нужно избегать этого, становилось все труднее и труднее, и теперь Кассандра даже не пыталась это делать.
– Сегодня мы купим кольцо, а еще нам хотелось бы, с вашего разрешения, объявить о помолвке в субботу на рождественском вечере.
– В субботу? – изумилась Кассандра. – Ты не говорил мне, что праздничный вечер – в субботу.
Но никто, похоже, не услышал ее. Сэм и Лоретта, вскочив с места, бросились обнимать сначала Гейба, затем Кассандру.
Сэм пожал сыну руку.
– Замечательно!
– Превосходно, – сказала Лоретта, чувствуя, что глаза у нее наполняются слезами. – Мне надо сделать миллион дел.
– Каких дел? – спросил Гейб. – Мы же только объявим о помолвке. Разве это что-то меняет?
– Ну конечно. Во-первых, мое новое платье сгодилось бы для рождественского вечера, но никак не для объявления о помолвке моего единственного сына. Во-вторых, по такому случаю надо будет пригласить еще человек пятьдесят. В-третьих, нам с твоим отцом нужно купить вам подарок...
