– С какого перепугу?! – огрызнулась Тина, грубая
спросонья. – Я там не участвую!
– Муромцева, не забывайся! – рявкнула Эльза, так
что Тина чуть не оглохла и отодвинула трубку от уха. – Или ты не заметила,
что агентство понесло кадровые потери?
– Это вы так про смерть Алисы? – Тина не смогла
скрыть раздражение. – Теперь это называется «кадровые потери»?
– Короче, ты заменяешь Липецкую и в десять ноль-ноль
должна быть на месте. Опоздание не допускается. Все.
Тина ничего не успела ответить – из трубки уже неслись
короткие сигналы отбоя.
Она швырнула трубку и поднялась с постели.
Все равно заснуть уже не удастся: Эльза вывела ее из себя.
Придется ехать: если опоздать хотя бы на десять минут, эта
эсэсовка всю кровь выпьет, кожу пустит на барабан и лично сыграет на нем
похоронный марш.
В ресторане «Вампука» на следующий день была назначена
презентация новой коллекции, и сегодня там планировали провести репетицию.
В этом ресторане девушки из агентства работали часто, там
был хороший постоянный подиум, а хозяйка заведения, Нинель Петровна, немолодая
дама со следами былой красоты, была щедра и приветлива.
Однако работать там девушки не любили.
Дело в том, что там у них часто пропадали вещи.
Каждый раз кто-то из манекенщиц недосчитывался то
косметички, то мобильного телефона, то чего-нибудь из одежды, а иногда и
кошелька с деньгами.
Воришку давно уже вычислили: это был племянник Нинели
Петровны, Димочка. Унылый долговязый парень лет двадцати пяти, он страдал
каким-то психическим расстройством, одним из проявлений которого была
клептомания. Время от времени тетя отправляла его в клинику, но, поскольку он
был совершенно безобиден, долго его там не держали. Конечно, тетя могла за
приличные деньги поместить его в лечебницу постоянно, но она жалела племянника,
поскольку он был сыном ее единственной, рано умершей сестры и родственное
чувство в данном случае побеждало чувство разума.
Нинель Петровна вообще была женщиной по-своему удивительной.
Начать с того, что она совершенно не походила на бизнес-леди, на деловую и преуспевающую
владелицу большого и модного ресторана, куда были вхожи только известные люди,
а разной шушере, хотя бы и с тугими кошельками, вход был закрыт навсегда.
Нинель Петровна полновата, круглое лицо ее освещается при
улыбке, морщинки разбегаются вокруг глаз уютными лучиками. Ни о каком
коллагене, мезотерапии или, упаси Бог, жидком азоте ее лицо никогда не
слыхивало, щеки румяные сами по себе, от природы, а губы она часто забывает
подкрасить. Да что там, однажды Тина видела ее с невыщипанными бровями!
На одежду Нинель тоже не обращала особенного внимания. Серж,
который все знал, сообщил, что она никогда не ходит по магазинам, ей присылают
из бутиков невостребованные вещи большого размера, и происходит это два раза в
год, во время сезонных скидок. Нинель берет все, не тратя времени на примерку,
и это очень выгодно. Лишних денег Нинель никогда не переплачивает, все же она
деловая женщина и знает цену каждому рублю.
Злые языки, которых, впрочем, немного, потому что Нинель
Петровна со всеми в дружбе, утверждают, что она любит в тиши своего кабинета,
без свидетелей, выпить рюмочку хорошего коньячку и съесть вкусненького. Она,
впрочем, не скрывает, что любит покушать, и еда в ее ресторане отменная. Тина,
конечно, знает это только понаслышке. С шеф-поваром ресторана, обаятельным
бельгийцем средних лет, Нинель Петровна находится в нежнейшей дружбе, всячески
о нем заботится и сдувает пылинки.
Нинель Петровну легко представить дома у плиты в веселом
оранжевом фартучке в горошек. Она что-то помешивает и напевает вполголоса.
Голос у нее и вправду красивый – звучное и глубокое контральто. Этим самым
голосом она если и распекает персонал, то ласково, всех без исключения мужчин
называя голубчиками, а женщин – «миленькая моя».
К манекенщицам Нинель Петровна тоже относится неплохо,
непритворно жалеет за то, что те все время голодают, и после показа их всегда
ждет легкий ужин, соответствующий профессии, – фруктовый салат, или
запеченные яблоки, или нежирная рыба с гарниром из сельдерея и шпината.
Несмотря на домашний и безобидный вид, Нинель Петровна была
вовсе не глупа и не рассеянна, дела в ресторане «Вампука» шли отлично, но была
у владелицы одна слабость – психически больной племянник. Конечно, он был
вполне безобидный – никакой явно выраженной агрессии и злобы, в противном
случае Нинель наступила бы на горло родственным чувствам и заперла его в
психушку. Серж по секрету рассказал Тине, что Нинель очень переживает –
дескать, годы идут, она не молодеет, а Димочка совершенно беспомощен в быту;
если с ней, не дай Бог, что случится – мальчик пропадет совсем. И надо бы
определить его судьбу, а она все не решается, ведь сестра на смертном одре
взяла с нее слово, что она позаботится о племяннике.
В клинике Димочка капризничал, плохо ел больничную пищу –
еще бы, привык к полноценному ресторанному питанию, – худел и бледнел без
свежего воздуха. Нинель Петровна плакала, вздыхала и забирала племянника домой
через месяц, хотя каждый раз клялась себе подержать его там подольше.
Поэтому в промежутках между регулярными посещениями клиники
Димочка болтался при ресторане, и тогда там снова начиналась эпидемия мелких
краж.
Как уже говорилось, Нинель Петровна была женщина добрая и
совестливая.
Узнав об очередной пропаже, она один на один прижимала
племянника к стенке, отбирала у него украденное и возвращала законному хозяину
(или хозяйке), говоря, что случайно нашла эту вещь где-то в коридоре, и при
этом виновато заглядывая в глаза. Разумеется, такое могло случиться только с
персоналом или с моделями, выходить в зал к посетителям Димочке было строжайше
запрещено. Тут Нинель Петровна была тверда и, как ни странно, сумела внушить
это ненормальному племяннику.
Все манекенщицы прекрасно знали о слабости Димочки и
молчали, сочувствуя его тете. Димочку они жалели, как издавна повелось жалеть
на Руси убогих и юродивых. Однако старались как можно реже показываться в
«Вампуке», а когда бывали там – не спускали глаз с ценных вещей. А лучше вообще
брать только самое нужное – мобильник, ключи, немного денег и самую необходимую
косметику. Украшения все оставляли дома – Димочка, как сорока, особенно любил
все яркое и блестящее.
Войдя в «Вампуку» со служебного входа, Тина от самых дверей
услышала звуки скандала.
– Какая сволочь мою помаду сперла! – несся из-за
двери визгливый голос. – Найду – натяну глаз на глобус!
– Не ори так, – возражала Диана. – Ты тут
первый раз появилась, многого не знаешь… Запомни, детка: чем меньше говоришь и
чем больше слушаешь, тем больше у тебя шансов сделать карьеру!
– Как-нибудь без твоих советов обойдусь! – визжала
в ответ незнакомка. – Тоже мне, бабушка русского подиума! Тебе осталось
максимум года три работать, а у меня вся жизнь впереди, так у кого больше
шансов?!
