С каждой оставшейся позади милей ее ярость усиливалась. Она будет безумно рада, если больше никогда не увидит Джоша Андерсона!
Нет, если вдуматься, Оливия даже благодарна ему за его грубость и невнимательность. Это помогло ей наконец сделать решающий шаг. Одно лишь причиняло невыносимую боль – целых четыре года она была по уши влюблена в этого мужчину! И лишь жестокое прозрение заставило ее примириться с правдой и твердо настроиться на свое нелегкое решение. Теперь она точно не передумает и не задержится в Джорджии ни на минуту.
И непременно разлюбит Джоша Андерсона!
Когда через несколько минут после ее возвращения домой раздался звонок в дверь, Оливия удивилась. Кого это там принесло? Наверное, кого-то из ее друзей или коллег. Хорошо бы он заглянул по дороге в ресторан быстрого питания, с улыбкой подумала Оливия – угощать гостя было нечем.
Увидев на пороге Джоша, Оливия побледнела, ее улыбка поблекла.
– Что ты здесь делаешь?
– Эй, разве так разговаривают с человеком, который пришел извиниться?
Оливия ошеломленно уставилась на него. Это было странно. Сейчас, когда Джош больше не был ее боссом, она не волновалась в его присутствии.
Они были на равных. Ее будущее больше не зависело от него.
Черт побери, теперь он даже ей не нравится! И она может разговаривать с ним так, как захочет.
– Осмелюсь предположить, ты приехал сюда, потому что Джина наконец-то заставила тебя понять, что я уволилась?
Джош переступил с ноги на ногу.
– И да, и нет. Послушай, Лив, я был очень занят. Ты же это знаешь лучше, чем кто-либо другой. Мне жаль. Правда очень жаль. Я не понял, что ты от нас уходишь, и чувствую себя сейчас полным идиотом.
– Ребята сегодня преподнесли мне торт. Ты съел три куска, но не заметил надписи «Удачи во Флориде!»? Ты ведь ас маркетинга, закончивший Принстон. Я думала, ты умеешь читать, – тихим голосом произнесла она.
– Полно тебе, Лив, – простонал он. – Я был очень занят. Флорида? Ты едешь во Флориду?
– Там живет моя мать.
– Значит, ты едешь туда, чтобы быть со своей семьей?
Оливия хотела сказать, что уезжает подальше от него, но передумала. Ему незачем знать, что она все эти четыре года мечтала, чтобы он обратил на нее внимание. К счастью, она все же прозрела и сейчас не позволит ему усыпить ее бдительность.
– Послушай, Джош, я занята. Мне нужно отнести все эти вещи в машину, забронировать номер в отеле и лечь спать, чтобы выехать рано утром, когда на дорогах не такое интенсивное движение.
– В какую часть Флориды ты направляешься?
– Какая тебе разница? – бросила она, раздраженная его запоздалым интересом.
– Просто любопытно. Мы проработали вместе три года…
– Четыре, – поправила она.
– Четыре года. Четыре долгих года, – протянул он, заходя в гостиную, в которой ничего не было, кроме коробок. – А сейчас ты уезжаешь. Это как-то странно…
Впервые после его прихода Оливия заколебалась. Наконец-то до него дошло! Она признавала: ее отъезд действительно был странным. Он больше напоминал побег.
– Возможно, – уклончиво сказала Оливия.
– К тому же ты уезжаешь в самое трудное время для «Хилтон-Купер-Мартин».
Оливия сглотнула. Это было единственное, о чем она сожалела. Ее единственная ахиллесова пята. Видит Бог, она не собиралась уходить в тот момент, когда компании, щедро оплачивающей ее работу в течение четырех лет, угрожал кризис. Но она дала себе год на то, чтобы заинтересовать Джоша, и уже тогда решила уехать, если у нее ничего не получится. Последние двенадцать месяцев она делала все возможное, чтобы Джош увидел в ней женщину, чтобы пригласил ее на свидание, проявил интерес к ее личной жизни… Все без толку! Поэтому Оливия сдержала данное себе слово и решила положить конец своей безответной любви. Оливия подала заявление об уходе еще до того, как Хилтон Мартин, отец Джины, нагрузил Джоша работой. Но, несмотря на всю серьезность сложившейся ситуации, она не стала забирать заявление. Потому что не могла. И один раз было нелегко заставить себя признать, что ее жизнь стоит на месте и пора двигаться дальше, а уж тем более сделать это дважды…
– Прости.
Поймав ее взгляд, Джош одарил ее чарующей улыбкой, от которой она всегда таяла.
– Ты успокоишь свою совесть и спасешь мою карьеру, если останешься на неделю и поможешь мне обучить новую сотрудницу.
Оливия покачала головой.
– Я не могу.
– Ты уже нашла новую работу?
Она пожала плечами.
– Пока только записалась на собеседование.
– Но мы можем перенести собеседование, – заметил Джош, как если бы все еще имел право распоряжаться ее жизнью.
Оливия расправила плечи.
– Нет никаких «мы», Джош! Это мое собеседование с новым работодателем.
– И что это за компания?
Джош никогда так не интересовался ее жизнью. Оливия не питала иллюзий – она прекрасно знала, что причина этого любопытства кроется в его склонности глубоко анализировать ситуацию и использовать ее с выгодой для себя. Но сейчас она чувствовала, что за этим кроется что-то еще. Джош стоял посреди гостиной и как-то странно смотрел на коробки с ее вещами. Оливия была уверена, что-то здесь не так. Она знала, он сожалел о том, что потерял ее. Сожалел о своей грубости. Бедный Джош выглядел так, словно с ним сейчас случится удар.
– Одна юридическая фирма, – пробормотала она.
Он смотрел на нее… и улыбался. Оливии пришло в голову, что впервые он видел в ней личность, а не свою подчиненную.
– Ты собираешься работать секретарем юриста?
– Но я именно этому училась.
Он еще шире заулыбался.
– Я знаю.
Оливия пожала плечами и опустила глаза, ощущая свою слабость. Она полюбила Джоша Андерсона, потому что он был требователен не только к окружавшим его людям, но в первую очередь к себе. Оливия, как никто, знала, что этот мужчина нуждается в любви и заботе. Она полюбила его, потому что сумела разглядеть в выпускнике Принстонского университета, преуспевающем бизнесмене и талантливом руководителе обычного человека, которому доставляли удовольствие простые радости – конечно, когда он их замечал. И тогда для него все было удивительным и замечательным, потому что он странным образом находил новое в обычном…
– Ты уже работала с юристом? – вдруг спросил он.
– Да, сразу по окончании колледжа.
– Я слышал, они ужасные начальники.
– Уверена, Итану Маккензи было бы приятно это услышать, – усмехнулась Оливия.
Маккензи был одним из штатных юристов «Хилтон-Купер-Мартин».
