Легла пораньше, чтобы заснуть до окончания футбольного матча. Выключила свет в спальне, даже задремала... Но окончательно заснуть все же не удалось. Вот тихо открылась дверь, зашел на цыпочках Влад, лег на свою половину кровати. Долго лежал не двигаясь, потом вздохнул тяжело, включил настольную лампу на своей прикроватной тумбочке, зашелестел газетой. Ну да, у него всегда на тумбочке «Советский спорт» лежит... А лучше бы уснуть постарался, ей-богу. Так спокойнее как-то.
Ну, вот... Жаль, не успели уснуть. Входная дверь тихо хлопнула, Максим пришел. Покопошился в прихожей, на кухню заглянул, судя по звуку всхлипнувшей дверцы холодильника. Надо бы встать, покормить его... Хотя нет, не надо. Лучше тихо лежать, притворяться спящей. Лучше не трогать картинку на мольберте. Тихо, тихо... Тихие Максимовы шаги по коридору, сначала в туалет, потом в свою комнату... Господи, пронеси...
Влад коротко вдохнул, смял газету, резко повернулся на бок, выключил лампу. И затих. Темнота обрушилась на глаза, сердце постучало тревожно и тоже затихло, успокаиваясь. С тихим шорохом свалилась с тумбочки на пол газета...
* * *
– Звали, Павел Степанович?
Шеф поднял на нее глаза, глянул из-под очков, потом указал на кресло рядом со столом:
– Чего стоишь, садись... Я вот, собственно, зачем тебя позвал... Тут муж твой в командировку просится. Даже не знаю, как к этому отнестись... Вроде не его профиль – экспедитором по поставщикам мотаться. Вот, решил с тобой посоветоваться...
Все это Павел Степанович произнес осторожно, делая паузы между фразами. Ей даже показалось, с долей интимного понимания произнес. И вроде как отстраняясь – не интересуют, мол, меня, всякие сплетни, которые по офису бродят. Вздохнула, улыбнулась ему беззаботно, даже ресничками поморгала, будто сильно удивляясь:
– А чего тут советоваться, Пал Степаныч? Раз просится, пусть едет! Жалко, что ли?
– Ну да... Не жалко, конечно... Так ведь на целых десять дней едет! А то и две недели выйдет! Понимаешь, там, на складе, с заказанным товаром напутали что-то, разбираться надо.
– Вот и пусть разбирается!
– Да? Ну ладно, коли так... А я думал, ты сопротивляться будешь. Мало ли... Одного мужика в командировку отпускать, да на целых десять дней...
– Ничего, Павел Степанович. Я не боюсь. Пусть едет. Еще ко мне вопросы есть?
– Да нет... Хотя извини, конечно... Не сочти за бесцеремонность...
– Что, Павел Степанович?
– Ну, в общем... Не хотел об этом спрашивать, да ладно. Тут по фирме слухи всякие ходят...
– И давно вы стали пользоваться слухами, Павел Степанович? – сердито перебила она его. – Раньше вроде не замечалось за вами таких слабостей!
– Да ты не психуй, Елизавета, не психуй... Плевал бы я на слухи, если б речь о другом сотруднике шла... Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, Елизавета!
– Знаю, Павел Степанович. Спасибо. А только в мою личную жизнь все равно лезть не надо, даже и с добрыми намерениями.
– А я разве лезу? Я ж наоборот, я просто помочь хочу...
Сняв очки, он сощурился близоруко, приложил к глазам пальцы, убито потряс головой:
– Черт, как голова к концу дня раскалывается... Давление, что ли, поднялось? Старею, наверное... А стареть-то никак нельзя, у меня жена молодая. Кстати, она тебе все время приветы передает, а я забываю...
– Ага. И вы ей тоже привет передайте, Павел Степанович. Юля у вас замечательная, и очень вас любит, так что не переживайте особенно.
– Да, любит. И я ее люблю. Только, знаешь, трудно нам далась, если честно, эта трогательная взаимность... Был период, когда еще чуть-чуть – и все бы прахом пошло. Пять лет назад это было... Хочешь, расскажу?
– Ну, если хотите...
– Да расскажу, расскажу! Никому не рассказывал, а тебе расскажу. Хоть ты у нас и сторонница принципа невмешательства в личную жизнь. Спорить не буду – принцип хороший, конечно, пришел на работу – трудись, а личное за порогом оставь. Но иногда и принципами поступиться можно. И даже нужно...
Павел Степанович деловито водрузил очки на нос, глянул сквозь стекла, вздохнул и будто подобрался весь, как перед прыжком в холодную воду. И заговорил емкими сухими фразами:
– В общем, лет пять назад загуляла моя Юля. Влюбилась в коллегу по работе – красивый такой парень, бойкий, из этих, из современных нахалов... Они ж нынче умеют красиво себя подать, чтоб все как в кино было, – в кафешку модную пригласить, рабочее место шариками украсить, сообщение романтическое на телефон послать... В общем, умеют фейерверк из пустоты устроить. Ну, она и поплыла через все это хозяйство, голову потеряла. Была рядом Юля – и не стало Юли. А я ж все вижу... В общем, хоть смейся, хоть плачь.
– И... что? Вы все знали и молчали?
– Знаешь, поначалу я даже не сообразил, как мне себя вести. Конечно, было искушение обличить, скандал устроить! Или просто уйти тихо, с достоинством. А потом, знаешь... Я как-то взял и в одночасье понял ее. Ну, влюбилась, полетела на крыльях... Такое ведь редко сейчас кому посылается – чтоб взять и полететь. Все такие прагматичные стали, продуманные...
– А сама она не хотела... Ну, с этим своим... Чтоб вместе полететь?
– В смысле – уйти от меня, что ли?
– Да!
– Нет, не хотела. Если бы захотела, я бы сразу понял, отпустил бы, ни на секунду не задумался. В том-то и дело, что нет... Да и он не шибко предлагал, наверное. Вот я и решил – пережду... Скреплю сердце и пережду, будь что будет. Я ведь ее очень сильно люблю, Юльку-то.
– И что, долго пришлось ждать?
– А ты знаешь, недолго! Крылья – они ж такая штука коварная, от полетов да от ветров перышки облетают, да и спина устает от напряжения их на себе таскать, к земле тянет... На земле как-то лучше любить, чем там, в небе. Спокойнее, уютнее.
– Ну сколько – недолго? – заинтересованно спросила она, подавшись корпусом вперед. – Полгода? Год?
– Ну, ты и загнула – год... Да какой из современных нахалов целый год в романе с женщиной-коллегой продержится? Нет, меньше, конечно. Да и случай мне помог... Она мне вдруг объявила однажды, что ее в командировку от фирмы посылают аж на три месяца, в Лондон. Ну, я сразу смекнул – что там за Лондон и с кем... Поезжай, говорю, Юленька, конечно, немного развеешься. А сам думаю – вот и хорошо, вот и правильно, на расстоянии всегда все по-другому видится и оценивается. Пауза в любых отношениях – дело полезное. В общем, уехала она. А через месяц вернулась. И знаешь – другая совсем...
– В смысле – другая? Грустная и несчастная, да?
– Да нет, наоборот! Будто... помудревшая, что ли. Бывало, смотрит, смотрит на меня, потом улыбнется так тихо, словно радуется... Или нельзя так сказать – помудревшая?
– Да не помудревшая, Пал Степаныч, а поумневшая. У вас вон за плечами фирма процветающая, дело свое, а коллега по работе – он и есть коллега по работе.
