Князь на минуту выпустил ее руки и хлопнул в ладоши. Дверь залы распахнулась, и в комнату зашло бессчетное количество слуг, у каждого в руках — корзина с алыми розами. Молодая девушка с восторгом смотрела на чудесные цветы.
— Вы простите меня за мою грубость, сударыня? — Григорий поцеловал ее холодные пальчики и с надеждой посмотрел ей в глаза.
— Да. — Княжна кивнула. — О Боже, где вы достали столько цветов?! — воскликнула она и достала из корзины благоухающий бутон, поднесла к лицу.
— Утром ездил в лавку цветочника и скупил все розы, — самодовольно сказал князь и подставил ей локоть, чтобы проводить к столу.
Девушка улыбнулась, и с удовольствием оперлась на руку князя. Княжна недоумевала, откуда такие перемены — Григорий словно стал другим человеком. Что ж, его нынешнее обличье нравилось ей куда больше.
Она думала о предстоящей встрече с императрицей — неужели придется изображать из себя влюбленную?! И это после того, как все ее мечты так жестоко рухнули! О, ей совершенно не хотелось играть в игры Потоцких! Но, тем не менее, при дворе побывать хотелось ужасно, увидеть царицу… Господи, да кто бы мог подумать, что она поедет на встречу с самой государыней! Она, которая еще недавно прятала в дырявый карман арестантской робы ломоть хлеба, чтобы поделиться им с голодными товарками, которые могли поубивать друг друга за жемчуг с ее нынешнего платья!
ГЛАВА 7. Узник Шлиссельбургской крепости
Комендант Шлиссельбургской крепости, Алексей Федотович Бередников, молча читал послание от графа Орлова; на его суровом лице не дрогнул ни один мускул. Дочитав письмо до конца, комендант удовлетворенно хмыкнул и бросил бумагу в огонь очага.
— Афанасий!
В дверях тут же показался один из охранников.
— Власьева и Чекина ко мне, живо! — скомандовал он.
Бередников бросил тревожный взгляд на молодого унтер-офицера, доставившего секретное послание. Тот сидел в кресле, вытянув длинные ноги в грязных ботфортах с таким слоем пыли, словно молодой человек проскакал тысячу верст. Офицер спал, под его глазами залегли синие круги, осунувшееся лицо отдавало неестественной бледностью. Правая рука забинтована, левая покоится на эфесе шпаги. Зеленый мундир лейтенанта покрыт пылью и грязью, как и сапоги, с левой стороны — засохшее кровавое пятно. Соколов, видимо, попал в серьезную переделку по дороге на остров. На письме, которое сжег Бередников, тоже были пятна крови.
В кабинет коменданта зашли капитан Власьев и поручик Чекин, отдали честь, бросили взгляд на спящего гонца, тот даже не шелохнулся.
— Есть подозрения, господа, что нашего узника могут попытаться выкрасть. Поступили новые инструкции, при малейшем подозрении надо перевести его обратно в Холмогоры, при явной угрозе — избавиться от него навечно.
Оба офицера молча кивнули.
— А пока что усилить охрану! Прибыл Мирович со своими офицерами, пусть несут караул. Отвечает за них лично Шубин. А ты, Власьев, проследишь, чтоб ни одна мышь тут без моего ведома не пробежала. Все хранить в строгой тайне, за узника — головой отвечаешь! Вы свободны, господа, графа Соколова отдаю на вашу заботу — напоить, накормить и предоставить удобства. Все свободны!
Сергей проснулся от приятного тепла, разлившегося по изнуренному телу. Граф лежал на походной койке, стоящей подле зажженного камина. Кто-то заботливо укрыл его тулупом. Совсем рядом он услышал мужские голоса и повернул голову — за старым деревянным столом сидели два офицера и громко беседовали.
Посредине стола стоит бутыль с водкой, на тарелках — закуска, вареный в «мундирах» картофель, соленые огурцы и куски солонины. Граф пошевелился и тихо застонал, раны пронзительно болели. Мужчины обернулись.
— Ну, и как вы, ваша светлость? Выспались?
— Жить буду! — усмехнулся Сергей. — Рюмочку нальете?
— А то как же! Айда к нам!
Соколов с трудом встал, рана в боку не давала ему полностью выпрямиться, еще предательски дрожали колени, и кружилась голова. Один из офицеров подвинул ему стул. Граф сел и болезненно поморщился.
— Антон Петрович Чекин, поручик! — Худощавый мужчина лет тридцати протянул Сергею руку, тот с радостью пожал ее.
— Соколов Сергей Сергеевич, унтер-лейтенант! — представился он.
— Власьев Федор Константинович, капитан.
— Добро пожаловать, моряк, к нам на сушу!
Капитан заботливо подвинул тарелку с закуской к графу, налил водки и подал Соколову.
— Ну, давайте, за государыню нашу!
Мужчины встали и залпом осушили рюмки; сели обратно. Было видно, что оба офицера уже изрядно навеселе.
— Слыхал, Антон? Вчера Иван выкинул очередной фортель. После того, как я отказался называть его «Высочеством» порезал руки осколками фаянсовой посуды. Теперь подаем только жестяную.
Соколов в недоумении посмотрел на капитана Власьева. «Высочество? О ком это они?»
— К чему весь этот цирк? Усилить охрану! Да кому он нужен, этот сумасшедший? Можно подумать, в таком состоянии он может взойти на трон!
Сергей насторожился, при нем явно обсуждали нечто, не предназначенное для его ушей. Но пьяные мужчины уже потеряли бдительность. А может, просто не подозревали, что графу ничего не известно.
— Тут ты не прав, Антон… Полоумного Иоанна очень легко использовать в своих целях!
«Иоанна? Уж не сын ли это опальной Анны Леопольдовны?!»
— Как думаете, граф, реально существует угроза заговора?
О чем конкретно речь Сергей понимал смутно, и потому ответил туманно:
— Заговоры плетутся всегда, так что нужно быть начеку.
— Но кому нужно безумного принца возводить на престол?! Он и страной-то толком управлять не сможет, с детства по темницам с матушкой своей тынялся!
«Значит, и вправду Иоанн четвертый, я не ошибся… А тут и правда попахивает заговором! Кому-то может быть выгодно сделать его пешкой в своей игре!»
— А зачем ему самому страной управлять? — продолжал рассуждать Федор. — За него это сделают другие.
— Ты понял, что имел в виду Бередников? Если что, его придется убить. Черт, я не могу умертвить наследного принца! Тем более этого несчастного…
— Наследный принц — это Павел Петрович, и уж никак не этот… Да и хватит об этом! Давай еще по рюмочке, и молчок, не то загремишь со своими речами в соседнюю камеру!
В это момент в комнату зашел еще один офицер — подпоручик Смоленского пехотного полка Василий Яковлевич Мирович, бедный дворянин-украинец, родители которого потеряли свои поместья из-за приверженности Мазепе. Мирович был молод и довольно хорош собой. Мужчины сдержанно его приветствовали, налили выпивку и поделились закуской. Василий зыркнул на лейтенанта своими темными маленькими глазками, рюмку едва пригубил, представился Сергею. Надолго Мирович не задержался, лишь уточнил, чей отряд сегодня в карауле, и удалился, еще раз смирив Сергея взглядом полным любопытства. Сергей готов был поклясться, что эта скользкая бестия осталась подслушивать под дверью.
