Глаза Фэй наполнились слезами:
- Как она страдала, бедная девочка, сколько еще
мучений выпадет на ее долю из - за тебя. Ты - бесчувственный эгоист! Ты жалеешь
лишь себя, и видишь, то, что хочешь видеть. Если ты обидел ее, я придушу тебя
собственными руками.
Влад, пошатнувшись, сел на кушетку, обхватил
голову руками. Фэй смотрела на него глазами полными жалости, он сам себя
накажет. Такой как он, спросит с себя строже, чем с других. Он выглядел
обессиленным, несчастным, словно побитая собака. Она чувствовала его внутреннюю
борьбу, вот ломаются холодные ледяные глыбы, которыми он себя окружил.
- Можешь пристрелить меня прямо сейчас - я не
просто ее обидел, я превратил ее жизнь в ад. А она...она ни разу меня ни в чем
не упрекнула. Слова не сказала, ни разу не возразила. Она говорила, что любит,
а я смеялся ей в лицо.
- Потому что ты глупец. Вы обо дураки, убиваете
такую любовь, такое великое и прекрасное чувство, я бы все на свете отдала хоть
за маленькую часть того счастья, что выпало вам.
Внезапно он поднял на колдунью взгляд, и она с
удивлением заметила странный блеск в его глазах...
- Нет! Даже не смей просить меня об этом...Я не
стану этого делать!
Влад умоляюще посмотрел на нее, протянул к ней
руки.
- Ты понимаешь, на что сейчас хочешь пойти?!
- Я отлично все понимаю, она это заслужила,
если бы я мог подарить ей свою жизнь - я бы это сделал. Фэй, почему ты раньше
мне не сказала? До того как я обрушил на Лину шквал своей ненависти?
- Ты тогда был не готов слушать! Сейчас самое
время, когда ты сам пришел ко мне за советом. Но ты понимаешь последствия?! Ты
понимаешь, от чего ты сейчас отказываешься?
- Ради нее, я готов на все. Если это поможет
мне искупить вину, то пусть будет так.
- Ты безумец! - Но Фэй уже знала, что не сможет
ему отказать, она исполнит его дикую просьбу, хоть и не имеет права больше
прибегать к такому серьезному колдовству.
Лина вышла из кабинета Влада, бросив прощальный
взгляд на его фотографию на столе и на записку, которую оставила для него.
Горечь сожаления и разочарования затопила ее. Вот и кончилось все, нет больше
пути назад. Она уйдет из его жизни, никогда она не согласится быть для него
просто мимолетной бабочкой в полыхающем пламени его жизни. Она сгорела в
пламени его любви, добровольно и не жалела ни о чем. Жизнь подарила ей
обжигающее счастье, а за него нужно платить. Лина сохранит в памяти только
хорошее, она забудет ту боль, что он ей причинил, ведь счастья было несравненно
больше. Но остаться с ним она не может и не станет. Ей пора бежать из этого
дома, как можно дальше от него, спасаться от боли и страданий. Он прав между
ними пропасть. Лина вспомнила слова, которые написала в записке, оставленной на
столе.
" Я ухожу, не ищи меня...когда - то ты
написал мне, то же самое. Отпусти меня, Влад, дай достойно уйти и жить дальше.
Без тебя. Ты был прав, я виновата, я так виновата перед тобой, что нет мне
никаких оправданий. Моя вина в том, что я слишком любила тебя. Надеюсь, ты
простишь меня за это"
Вот и сожжены все мосты, нет дороги обратно.
Анна проведет ее подземными лабиринтами, и поможет замести следы. Она уедет.
Куда? Пока еще не решила. Лина спустилась в подвал, сердце гулко билось,
моментами ей хотелось бежать обратно и словно преданная собачка, ждать его,
когда он вернется и приласкает ее или отшвырнет в сторону. Нет, она не сможет
так жить дальше, после той огромной любви, что была между ними, она больше не
согласится на жалкие крохи.
Тяжелая дверб подвала с трудом поддалась и
противно заскрипела. Анна помогла Лине подвинуть тяжелый засов на следующей.
Девушка посветила фонарем в темный коридор.
- Лиля вернулась домой. - прошептала девушка -
все это время она сидела в дальней комнате и никто не запер ее в подвале.
- Тебе не нужно помогать мне, Анечка, если кто
- то узнает, у вас снова будут неприятности, он придет в ярость, когда поймет,
что я сбежала.
- Мама велела никому не говорить, но я скажу
тебе...Осторожно тут ступенька ...Так вот ты не поверишь, сегодня утром нам
принесли письмо, кто - то положил огромнейшую сумму на наш счет в банке. Завтра
мы улетаем в Германию, там моему брату сделают операцию. Немецкий врач сам
звонил нам, уже сегодня его заинтересовал наш случай. Так что я тоже сбегу из
этого проклятого места.
Анна не видела, как грустная улыбка
проскользнула по губам ее спутницы.
" Влад, ты все такой же, великодушный,
добрый. Напрасно ты пытался убедить меня в обратном. Только ко мне ты жесток,
но я заслужила"
- Вот, мы пришли. Держи, это ключи от нашей
машины, я поставила ее сразу при выходе из тоннеля. Она конечно старенькая, но
домчит тебя до аэропорта, я заправила полный бак. Береги тебя бог, Лина. Я знаю
он не отвернется от тебя в трудную минуту как и от нас. С ними произошло чудо,
и с тобой тоже произойдет.
" Нет, такого чуда со мной не произойдет,
потому что тот единственный, который может сделать меня счастливой, кроме
ненависти и презрения ничего мне больше дать не может и не хочет"
Лина попрощалась с Аней и поспешила вперед,
навстречу неизвестности.
Машина мчится по пустой дороге, мелкий дождь
моросит в ветровое стекло. Вот и кончилось все. Нелепо и быстро. Пусть Влад
простит ей всю ту боль, что она ему причинила. Но она просто любила его. Как
могла. Как умела. Возможно, у нее не получилось сделать его счастливым, но она
так страстно этого хотела. Все время без него, все те дни когда боль утраты ни
на минуту не оставляла ее окровавленную душу, она продолжала его любить. Нет,
время не лечит и не затягивает раны. Прочь из этой страны, навсегда...на край
света. Куда глаза глядят, может быть когда - нибудь ей удастся его забыть.
" Жалкий самообман, ты не сможешь, каждая секунда наполнена только им, тебе
никогда не справится с этим. Ты можешь сбежать от него, но сможешь ли ты
сбежать от себя?"
Вдалеке показались фары автомобиля, она увидела
их в боковое зеркало. Лина с облегчением подумала, что заканчивается безлюдная
местность, наконец - то хоть кто - то живой. Машина приближалась к ней на
немыслимой скорости. Странная тревога овладела беглянкой, неужели ее
преследуют? Так скоро? Анна проболталась или ее вынудили признаться?
Девушка силой вдавила педаль газа на старенькой
" шкоде" и мотор жалобно застонал. Слишком опасно разгоняться на этом
автомобиле больше ста двадцати "старушка" не выдаст, как ни трудись.
Теперь сомнений не осталось, черный " мерседес" преследовал именно
ее. " Ну же, миленькая, давай сто тридцать, я тебя умоляю". Девушка
посмотрела на спидометр. Машина дернулась, противясь такому издевательству,
предательски загудела, дернулась еще раз и стрелка оборотов начала стремительно
падать.
