Он оставался равнодушным к ее словам и
вопросам, к ее мучениям. На ее глаза навернулись слезы.
- Вы видели труп? - спросил Макабру.
- Нет! - Этот крик был похож на рыдание - Нет,
от него ничего не осталось, он сгорел заживо! Антуан и ваши сообщники сожгли
его тело дотла! Зачем вы выворачиваете мою душу наизнанку? Более изощренной
пытки не придумал бы даже палач.
Он продолжал сверлить ее взглядом черных глаз.
- Вы так сильно торопились вычеркнуть эту
страницу из вашей жизни, что даже не присутствовали при опознании?
Мороз пробежал у нее по коже! Его голос! Почему
он звучит как приговор обвинителя? Какое значение имеют ее чувства к Владу
сейчас? Почему он так настойчиво заставляет ее вспоминать каждую подробность?
Почему в его тоне упрек? Кто он такой чтобы вытаскивать из нее израненные
осколки памяти?
- Или это был знак протеста, потому что Влад
вас бросил? Но ведь вы получили его самое последнее послание, не так ли?
В этот момент перед ней разверзлась пропасть, и
она медленно полетела в черную бездну, начали неметь кончики пальцев:
- Откуда вы знаете...?! Я никому не говорила об
этом письме? Как вы узнали...? - Она закрыла рот рукой, чтобы не закричать.
- Ну, я довольно много о вас знаю, точнее мне
так всегда казалось...
Ей стало жутко, его слова, его голос казались
зловещими предвестниками несчастья.
- Можно мне уйти? - попросила она жалобно.
- Уйти?! Ну ведь начинается самое интересное...
я как раз собирался открыть вам небольшую тайну...
Лина отрицательно покачала головой, чувствуя
как пол уходит из - под ног. Нет, ей не хотелось оставаться рядом с ним больше
ни минуты, он пугал ее, она чувствовала, что вот - вот ей откроется страшная
тайна. После которой она вряд ли скоро оправится. Макабру намеренно ввергал ее
обратно в пучину боли и страдания, о которых она пыталась забыть все это время.
- Например, я знаю, что на вашем правом бедре,
на внутренней стороне, есть маленькая родинка, ее можно заметить, только если
склониться над вашими широко распахнутыми ножками... Вы любите по утрам есть
яичницу и запивать кофе с молоком. Одна ложка сахара, если я не ошибаюсь, а
яичница - непременно глазунья. Вы любите смотреть на закат у озера. Ненавидите
лето, но обожаете дождь и грозу. Любите зиму, а рождество ваш коронный
праздник. После любовных утех вы засыпаете, если нежно перебирать ваши волосы.
Вы любите красный цвет, хотя я считаю, что вам к лицу изумрудный и предпочел бы
видеть вас только в нем. Вы всегда спорите на эту тему. Но я согласен - в
красном вы чертовски соблазнительны, особенно на вечеринке у Николаса...Если я
правильно помню тогда произошла стычка между братьями, из - за вас. Согласитесь,
что далеко не все знают о вас так много?
Лине казалось, что она задыхается, Макабру
словно зловещая тень навис над ней и его вкрадчивый шепот сводил ее с ума. Она
закрыла глаза и в ужасе простонала:
- Кто вы? Господи, вы, наверное, сам дьявол,
сошедший с небес, чтобы лишить меня разума...
- Верно. Я - дьявол, вы знали на что идете,
когда - то, когда я вам об этом говорил, вы дали мне понять, что для вас это не
имеет значения.
Лина открыла рот, чтобы закричать, но не издала
ни звука, голос отказал ей, как и разум. Какими - то дьявольскими силами этот
палач разбудил в ней сомнение, осмелился стать похожим на...НЕГО.
- Вам я никогда и ничего не обещала. Все ваши
слова грязная ложь!
- У меня есть одна вещь, которая немножко освежит
вашу память. Узнаете?
В руках вампира сверкнула цепочка с рубиновым
сердечком и Лина почувствовала, что вот - вот потеряет сознание.
- Нет! - Крикнула она изо всех сил и закрыла
лицо руками - Нет! Вы не можете быть ИМ! Все это наглая ложь! Только не пойму,
зачем вы сводите меня с ума?!
Мужчина горько усмехнулся:
- Наглой ложью были твои признания в любви!
- Вы лжете - он мертв...мертв...- ее бледные
губы едва шевелились, Лина была близка к обмороку.
Макабру вдруг нежно привлек ее к себе, Лина
даже не сопротивлялась, оглушенная, пораженная она покорно позволила себя
обнять. Мужчина коснулся губами ее дрожащих губ, не сдержался, зарылся пальцами
в ее волосы, застонал. Со всей страстью обрушился на ее рот, сминая, порабощая,
словно ставя печать законного владельца. И она полетела в бездну, задохнулась,
все поплыло перед глазами. Лина узнала этот поцелуй, вкус его губ, запах
дыхания, ни с чем несравнимую властность. Ее ноги подкосились и она чуть не
упала, но Влад успел подхватить ее на руки. Осторожно отнес на диван. Лина
смотрела на него глазами, расширенными от шока. На его лицо все еще скрытое
маской... На губы, чувственные, такие соблазнительные и грешные. Какой слепой
она была, вот кого напоминала его улыбка и вот почему она с первой же секунды
чувствовала к нему непреодолимое влечение.
- Браво, наконец - то ты меня узнала. Я уже
начал бояться, что этого никогда не случится. Хотя, нужно было вспомнить старые
сказки, в которых спящих красавиц непременно будят поцелуем.
Лина не сводила глаз, наполненных слезами с его
лица, затем осторожно, дрожащими пальцами сняла с него маску и тихо вскрикнула,
сердце готовое сломать ребра, колоколом забилось у нее в горле. Это он...Ее
Влад
Она узнала его лицо, такое близкое, родное, такое
ослепительно красивое. Правда, лишения и горечь стерли с него беззаботность и
мальчишеское озорство. А глаза стали настолько печальными, что у нее защемило
сердце. Лина вздрогнула, увидев шрам на его щеке. Грубый, рваный, узловатый, он
заставил ее содрогнуться от жалости. Но это совсем не портило его внешности, не
отталкивало и не пугало, лишь придавая шарма. Господи, как же она могла не
узнать его? Ведь он совсем не изменился. В жгучих черных глазах застыла
бесконечная боль. Лина коснулась кончиками пальцев шрама, провела ими, едва
касаясь по его губам, щеке.
- Влад - прошептала она не чувствуя как слезы
градом катятся по ее щекам - ты...это правда ты...любимый мой...родной.
Девушка отчаянно сжала его в объятиях, приникая
к нему всем телом, словно боясь, что он исчезнет. Мужчина рывком прижал ее к
себе с такой силой, что у нее хрустнули кости.
- Живой! Жииивоой - Она шептала ему в ухо,
осыпая поцелуями его лицо, глаза, орошая солеными слезами счастья. Она не
чувствовала как постепенно его объятия ослабевают, как руки безвольно
опустились, а потом он безжалостно оторвал ее от себя, перехватил ее запястья.
Лина вновь потянулась к нему, но Влад удержал ее, и глухо сказал:
- Не надо! Слишком поздно, Ангел, все кончено.
Между нами больше ничего нет, нас разделяет пропасть ничего не осталось от той
большой и красивой любви, ничего кроме горечи и сожаления. Ничего кроме твоего
вероломного предательства!
