Он раздумал. Его машина остановилась на краю тротуара,
ударившись о продуктовый ларек и смяв его стенку, как гармошку.
Капот иномарки тоже здорово помялся. Но больше всего
досталось водителю. Он сидел в машине, привалившись к рулю. Все лобовое стекло
было залито кровью. Признаков жизни водитель на подавал.
Я была в шоке. Что же получается? Киллеры, которым
заказывают мое убийство, погибают один за другим. Просто мрут как мухи. Я что,
везучая такая? И если в прошлый раз с «черным киллером» я, не очень-то
рассчитывая на везение, сама предприняла кое-какие меры, то сегодня я шла на
смерть, как полная идиотка. Размечталась, видите ли, что сейчас увижу Андрея…
Опять все кончилось хорошо. Неужели действительно существует
какая-то высшая сила, ангел-хранитель, отвечающий за мою безопасность? В таком
случае работы у него в последнее время невпроворот, скучать не приходится.
Я недолго смотрела на мертвого киллера, тяжело навалившегося
на руль машины, — вокруг начинала собираться толпа любопытных, кое-кто
видел, как я ловко уворачивалась от этой машины… Лучше, мне, от греха подальше,
скрыться, пока не появились компетентные органы и не проявили интереса к моей
скромной особе.
Я осторожненько отступила назад, смешалась с толпой зевак и
незаметно ретировалась. А вот и машина Андрея — не опоздал. Он притормозил чуть
в стороне от толпы.
— Что там случилось?
— Потом объясню, езжай скорее, — выдохнула я,
плюхнувшись с ним рядом.
Он бросил на меня внимательный взгляд и рывком тронул машину
с места.
На месте дорожно-транспортного происшествия, случившегося на
углу проспектов Энгельса и Мориса Тореза, «скорая помощь» появилась раньше
милиции. Двое санитаров растолкали зевак, открыли дверцу разбитой старой
«ауди», осторожно вынули пострадавшего. Лицо и одежда его были густо залиты
кровью. Видимых признаков жизни он не подавал.
Санитары уложили тело на носилки, задвинули в машину. Один
из них сел рядом с водителем, а второй — коренастый, плотный человек невысокого
роста, устроился рядом с пострадавшим. Машина отъехала от места происшествия.
Прошло две-три минуты, и человек на носилках зашевелился.
— Это ты, что ли? — вполголоса спросил он
санитара. — Дай тряпку какую-нибудь, стереть эту дрянь с лица, — он
показал на кровь, которой был густо вымазан. — Одежда чистая у тебя
приготовлена? Надо быстро переодеваться и делать ноги, а то машина скоро до
больницы доедет, там труднее будет.
— Сейчас, сейчас, — почти шепотом ответил
санитар, — будет тебе и тряпка, и одежда…
Он наклонился над пострадавшими, вдруг нанес ему быстрый
легкий удар чуть ниже уха. Окровавленный человек на носилках обмяк и затих,
потеряв сознание. «Санитар» осторожно вынул из своего внутреннего кармана
пластмассовую коробочку, открыл ее, достал шприц, наполненный мутной беловатой
жидкостью. Стараясь не испачкаться кровью, закатал рукав неподвижного человека,
аккуратно воткнул иглу в локтевой сгиб и нажал на плунгер. Подождав примерно
полминуты, поднял веко пострадавшего, проверил его пульс. Убедившись, что
человек мертв, спрятал обратно шприц, снял белый халат, убрал его в полиэтиленовый
пакет. Дождавшись, пока машина остановится перед светофором, открыл заднюю
дверцу и выскользнул на улицу.
* * *
Парамонов выслушал то, что ему сказали по мобильнику,
удовлетворенно кивнул и отключился. Палыч выбыл из игры, как и было задумано.
Операция по устранению Вахромеева развивается строго по плану, теперь наступает
решающая стадия. Теперь ему нужна молодая женщина с приятным выразительным
голосом…
* * *
Петр Степанович, как зачарованный, смотрел на телефон.
Телефон не звонил. От Палыча не поступало никаких известий.
Старый идиот! Неужели он не понимает, как волнуется его шеф,
как ждет звонка!
Неблагодарная скотина! Ведь он всем, абсолютно всем обязан
Вахромееву! Вытащил его из захолустья, из владимирской глуши, сделал человеком…
А то бы так и возил председателей колхозов по проселкам.
Петр Степанович нажал клавишу переговорного устройства и,
придав своему голосу спокойные начальственные интонации, обратился к секретарю:
— Лариса, найдите мне Копылова!
Он прекрасно знал, что Палыча нет в Управлении, что тот
сначала позвонил бы ему, но хотелось хоть что-то делать, казалось, если он
станет задавать вопросы, наводить справки, как-то действовать, то ситуация
изменится, все снова будет у него под контролем…
Секретарша сделала несколько звонков и сообщила, что Виктор
Павлович еще утром уехал в представительство президента обсудить текущие
вопросы и пока не возвращался.
Вахромеев прекрасно знал, куда на самом деле уехал Палыч. Но
почему, почему он не звонит?
И телефон зазвонил. Тот самый прямой телефон, по которому
могли звонить только свои, только самые нужные люди, минуя секретаря. Вахромеев
в нетерпении схватил трубку.
Но звонил не Копылов. Узнав голос звонившего, Вахмистр
напрягся.
— Здравствуй, Петр Степаныч!
— Здравствуй, Сергей Вадимович! Как здоровье?
— Ладно, не до здоровья тут. Чем у тебя Копылов занят?
Вахмистр похолодел. Неужели этот болван запорол дело?
Неужели он попался?
Стараясь не выдать голосом своих чувств, Петр Степанович
осторожно осведомился:
— А что? С ним что-нибудь стряслось?
Так, текущие вопросы он решал, ничего особенного…
— Текущие вопросы? — В голосе собеседника легкая
издевка мешалась с нарастающим раздражением. — Странные он решал вопросы!
Твоего Копылова опознали в областной больнице. Умер твой референт, погиб в ДТП.
«Скорая помощь» с места аварии везла, в машине умер, не приходя в сознание. Со
«скорой помощью» тоже там странности какие-то, я их не понял, — то ли
санитар их куда-то делся, то ли еще что, но не это главное. Копылов твой
разбился на угнанной машине. Старая «ауди», восемьдесят шестого года. Он у тебя
что — бедный совсем, старье такое угоняет? Шучу. Мы, конечно, дело замнем, но
ты сам понимаешь — на фига мне такая головная боль?
Вахмистр смотрел на стену перед собой остановившимся
взглядом.
— Разбился, говоришь? — проговорил он еле
слышно. — А еще жертвы были в этом ДТП?
— — Что?! — переспросил собеседник. — Еще
жертвы? Тебе что — мало? Да нет, слава Богу, только он один пострадал. Если бы
еще жертвы были, тяжелее было бы замять…
Ты же знаешь — эти газетчики, телевизионщики только и рыщут,
вынюхивают какой-нибудь скандал… Ладно, Петр Степаныч, будь здоров, чувствую,
ты не в духе. Позже созвонимся.
В трубке зазвучали гудки отбоя, а Вахмистр все сидел,
уставившись в одну точку.
