— И почему ты пришла ко мне, а не в милицию? —
настойчиво спрашивал Андрей.
— Стоп, стоп! Не гони лошадей! — возмутилась
я. — Я тебе рассказала много всего, а ты мне пока еще ничего стоящего. Так
не пойдет. Или ты отвечаешь на некоторые мои вопросы, или мы расходимся прямо
сейчас, и считай, что разговора не было.
Конечно, он мне очень нравился, но подумать о собственной
безопасности я была просто обязана. Кроме того, я четко видела тот огонек заинтересованности
в его глазах, так что, предлагая разойтись, почти ничем не рисковала. Мы
смотрели друг на друга, и он первый отвел глаза.
— Спрашивай.
— Кто стоит за строительством детского развлекательного
центра?
— Подозреваю, что сам Вахромеев, начальник
Государственного строительного управления. Есть у меня кое-что, но… — Андрей
вздохнул, — бездоказательно, один мужик из Управления проболтался по
пьяни. А трезвый от всего отопрется — боится с должности слететь.
— А фирма «Статус» тут при чем?
— Так фирма эта Вахромееву денежки солидные отстегнула
и еще больше обещала, чтобы он утвердил место строительства на той земле,
которая у них заранее по дешевке куплена была. И теперь, если выяснится, что
строить там нельзя, — опасно для жизни, речка может быть заражена, то
Вахромееву мало не покажется! И деньги «Статусу» возвращать придется, которых
небось у него и нет уже, — потратил на баб да на казино, он играет, я
знаю. Да еще доверие он потеряет: никто из зарубежных фирм к нему больше
обращаться не станет! А на зарплату-то, хоть и начальника Управления, не больно
проживешь! Теперь скажешь, почему в милицию не обращаешься?
Вопрос был задан неожиданно, я даже вздрогнула, но быстро
взяла себя в руки.
— Потому что мне там не поверят. Кто я? Молодая
девушка, сейчас временно нигде не работаю, в той квартире, у Германа, не
прописана, бываю там от случая к случаю…
— Это все верно, но есть еще что-то, — прервал
Андрей, испытующе глядя мне в глаза.
— Правильно, есть, — со вздохом согласилась
я. — Но пока мы не найдем подтверждения того, что профессора убили в
пятнадцатой квартире, я больше ничего не скажу. Потому что ты не поверишь, уж
больно все невероятно. Устраивают такие условия?
— Хм… — Он забарабанил пальцами по столу, задумавшись,
но я-то видела, что его зацепило, что внутри он весь, как ищейка, уже
устремился в погоню за интересным материалом. Все-таки увлекательная работа у
журналистов! Все время в поиске… Это тебе не лампочками торговать!
— Значит, приступим прямо сейчас! — заговорил
Андрей. — Мужик, говоришь, хозяин квартиры, живет у жены?
— Вот адрес, — протянула я бумажку.
— Адрес нам пока не нужен, а нужен телефон. Мужик этот
— кто такой, не знаешь?
Я вспомнила Иринину довольно пренебрежительную
характеристику.
— Так, ничего особенного, простой такой дядька, раньше
работал водителем троллейбуса, а сейчас — не знаю кем. Зовут его — Арнольд
Гаврилович.
— Арнольд Гаврилыч, говоришь? — заинтересовался
Андрей. — Вот удружили родители человеку! Ну это нам на пользу… Вот,
читай. — Он быстро записывал что-то в блокноте. — Сможешь
правдоподобно роль сыграть?
— Попробую…
— Звони! — Он протягивал мне сотовый телефон.
— А если его дома нет?
— Тогда отложим на вечер. Только лучше бы сейчас, пока
у меня время есть.
Я всей душой пожелала, чтобы неизвестный Чеботарев был дома,
и набрала номер.
Арнольд Гаврилович оказался дома, о чем сообщил мне женский
голос, и вскоре подошел к телефону.
— Это говорят из налоговой инспекции Петроградского
района, — хамским контральто начала я и остановилась, с удовлетворением отметив
растерянное молчание. — Что же это вы, гражданин Чеботарев, налоги не
платите?
— Ка-какие налоги? — заплетающимся голосом
пробормотал Чеботарев.
— Как это какие? — Я еще добавила в голос хамства
и децибел. — Квартира по улице Ландау, дом восемь, вам принадлежит?
— Ну да…
— И вы ее сдаете, — припечатала я, — а налоги
не платите.
По странным мяукающим звукам в трубке я поняла, что
гражданин Чеботарев здорово перетрусил. Еще бы, всякий нормальный человек
боится налоговой инспекции, даже если он честно платит налоги, а уж если
нарушает, то при одном только упоминании этого учреждения, ему становится не по
себе.
— За такое дело, дорогой товарищ, между прочим,
уголовная ответственность полагается! — продолжала я, в глубине души жалея
бедного Арнольда Гавриловича. — Сами посудите, квартиру вы сдаете около
полутора лет (это я узнала от Иры), и за это время государство не видело от вас
ни копейки!
Просто уму непостижимо!
Судя по всему, Андрей правильно угадал характер Чеботарева:
вместо того, чтобы сразу же послать меня подальше, сказав, что квартиру свою он
и не думал сдавать, а уступил на время другу или родственнику, несчастный
Арнольд Гаврилович принялся жалобно оправдываться.
— Кроме всего прочего, вами еще и милиция
заинтересуется, — продолжала я добивать страдальца, — поскольку
сдавали вы квартиру случайным людям, среди которых, возможно, и преступники
попадались.
Тут Арнольд Гаврилович возмущенно вякнул, что квартиру он
сдавал не случайным людям, а исключительно порядочным, по предъявлению
паспорта, и даже составлял договор и заверял его у нотариуса.
— Ах вот как, — протянула я. — Ну и что же
мне с вами делать прикажите?
На том конце провода снова залепетали, что очень
раскаиваются.
— Ну вот что, — я сделала голос чуть
подобрее, — вижу, что не по злому умыслу вы от налогов уклоняетесь. На
первый раз, так сказать, прощается, не буду к вам строгие меры применять. Мы
вот как сделаем: вы мне сейчас по телефону прочитайте последний договор, с
какого числа он действителен-то?
В трубке послышался быстрый шепот, потом удаляющиеся шаги —
Арнольд Гаврилович отправил жену за договором.
— Так, так, записываю.., договор за номером таким-то..,
настоящим подтверждаю, что гражданин Чеботарев А. Г, и гражданин Милютенко
Владимир Иванович заключили договор…, так-так, ну про квартиру можете
пропустить.., так, сроком на полгода, дата — пятнадцатое января этого года —
всего три месяца прошло — и теперь будьте добры мне все паспортные данные…
— Мои? — пискнул Чеботарев.
— Ваши у меня есть, — строго напомнила я. —
Второй договаривающейся стороны.
Так, помедленнее, Милютенко, Владимир Иванович, год рождения
одна тысяча девятьсот шестидесятый, место рождения — город Ленинград, выдан
двадцать четвертым отделением милиции и там в конце прописочку…
Милютенко был прописан в селе Хаврино Ленинградской области,
в паспорте стоял штамп Хавринского сельсовета. Я вопросительно посмотрела на
Андрея, он сделал знак: завязывай, мол, ничего больше из этого Арнольда
Гаврилыча не вытянуть.
