- Вы уж ее простите, - вступилась Луша, - племянница очень
расстроилась, денег жалко, а главное - паспорта.
Эвелина вдруг взглянула на экран телевизора, и руки ее
судорожно зашарили по кровати в поисках пульта. Потом она снова понеслась по
каналам и остановилась на мультфильме про Тома и Джерри. Очевидно, яркое
мельканье ее несколько успокоило, потому что Эвелина заговорила вдруг обычным голосом
и рассказала нам интересную и поучительную историю.
Эля жила с мужем и дочкой в однокомнатной квартире. Муж был
ее ровесником, но Эля его не очень любила, потому что он мало зарабатывал. Еще
потому, что в однокомнатной квартире совершенно негде было уединиться, дочка
просыпалась от малейшего шороха и начинала плакать и звать маму. Эля работала в
участковой поликлинике врачом-невропатологом и понемногу зверела от обилия
больных. Муж же, вместо того чтобы пристроиться на хорошее место в платную
клинику или коммерческий центр и получать нормальные деньги, торчал в больнице
при кафедре в Институте кардиологии и писал диссертацию. Очень много времени
уходило у него на научную работу, а денег в семью он приносил мало.
Однажды Эля познакомилась с Михаилом - он пришел на прием по
поводу миозита. У них завязался роман, но Эля не очень на него рассчитывала.
Михаил был женат, и ей не приходило в голову разводиться с мужем - все же он
отец ее дочери и так далее... Так продолжалось несколько месяцев, пока однажды
Михаил не попросил ее выяснить приватно, чем больна его соседка, старуха
Митрофанова. Она, дескать, все ходит и ходит в поликлинику, они с женой боятся,
нет ли чего заразного... Эля не придала значения его расспросам, но выяснила у
своей знакомой участковой врачихи Ларисы Ивановны, что у бабули все плохо, рак
у нее и долго старуха не протянет... Через некоторое время Михаил признался Эле
в любви и предложил выйти за него замуж. Оказалось, что с женой он давно в
разводе, а живут они вместе, потому что у жены еще не достроили кооператив.
В этом месте рассказа мы с Лушей переглянулись.
Эля все колебалась, тогда Михаил посвятил ее в свои планы.
После ее развода они с Мишей поженятся, пропишут в комнату на Пушкинской Элю с
дочкой, а потом, когда старуха-соседка умрет, можно будет претендовать на ее
комнату, потому что ребенку нужен свой угол. Лежа ночью без сна, Эля
прикидывала так и этак, и выходило, что нужно соглашаться на предложение
Михаила. Хоть поживет она в нормальных условиях, и у дочки потом будет отдельная
комната...
Муж принял развод относительно спокойно, он был занят
работой. Михаил немного поскандалил с женой, та утверждала, что он ее обманул.
Эля не слишком вникала в чужие разборки. В конце концов, не на улицу же выгнали
бывшую жену! Эля сама жила в такой же однокомнатной квартирке втроем...
Михаил оказался на удивление хорошим мужем, домовитым и
хозяйственным. Комнату соседки они получили, и он много времени тратил на
благоустройство квартиры. Еще он покупал продукты, готовил обед и приводил
девочку из садика, потому что Эля стала работать на полторы ставки - денег не
хватало, нужно было купить новую мебель и сделать ремонт в кухне...
Эвелина Павловна внезапно сорвалась с места и снова забегала
по комнате, нервно нажимая кнопки на пульте. Снова замелькали программы. В
довершение ко всему хозяйка закурила сигарету. Все окна в комнате были закрыты,
и судя по спертому воздуху, сигарета эта - не первая с утра. Луша закашлялась и
робко спросила:
- Может, лучше вам чайку выпить?
- Какой чай! - огрызнулась та. - Мне фенобарбитал не
помогает!
Снова она уткнулась в экран телевизора. Ведущий, полный,
хорошо одетый молодой человек, спрашивал, доверительно поглядывая с экрана:
- Изменится ли политика фонда после этого трагического
события?
На экране появилась молодая ухоженная женщина с
высокомерным, надменным лицом и узкими злыми губами.
- Смерть моего мужа, - заговорила женщина заученным тоном, -
никак не скажется на политике благотворительного фонда. Фонд по-прежнему будет
всеми доступными средствами оказывать помощь малоимущим гражданам, в первую
очередь пенсионерам и лицам преклонного возраста...
- Скажите, Римма Петровна, - в кадре появился тот же
ведущий, - скажите, существуют неопределенные слухи о завещании вашего
покойного мужа, в котором...
- Незачем идиотские сплетни повторять! - зло выкрикнула
женщина, резко повернувшись к журналисту. - Забыл, с кем говоришь? Вы все у
меня... - Тут до нее, видимо, дошло, что она находится в кадре, и, с усилием
справившись со своим лицом, она изобразила кислую улыбку и проговорила:
- Мой покойный муж не оставил никакого завещания, и по
закону - я его единственная наследница...
При этом она снова повернулась лицом к камере - я заметила,
как на ее шее синими искрами сверкнули крупные бриллианты, - и продолжила
прежним заученным тоном:
- Главным принципом деятельности благотворительного фонда
по-прежнему останется наш лозунг: "Спешите делать добро!"... А если
какие-то непорядочные средства массовой информации пытаются очернить доброе имя
нашего фонда, то мы выясним, кто стоит за этой компанией, и применим к ним
адекватные меры воздействия!
В кадре снова появился журналист и произнес:
- Мы беседовали с Риммой Петровной Караваевой, вдовой
недавно скончавшегося бизнесмена...
- Вы будете слушать про Мишку или в телевизор пялиться? -
вернул нас к жизни истеричный голос хозяйки.
- Конечно, конечно, - засуетилась Луша, - может быть, вам
все-таки водички?
Та только отмахнулась и продолжала.
Года через два, когда все ремонты были сделаны и новая
мебель куплена, вдруг совершенно случайно у Эли объявилась тетка. То есть тетка
эта была всегда, но Эля не поддерживала с ней отношений. Тетка, довольно
вздорная старуха, занимала две комнаты в коммунальной квартире - да-да, вот в
этой самой квартире, где мы с вами сейчас находимся.
В этом месте рассказа несчастная Эвелина Павловна снова
схватилась дрожащими руками за сигарету, а мы с Лушей опять обменялись
понимающими взглядами.
Элина тетка обратилась к племяннице по поводу своих
многочисленных болезней. Эля устроила ее на обследование, и у тетки обнаружили
панкреатит, тромбофлебит, пиелонефрит и хроническое воспаление седалищного
нерва. От расстройства она потеряла аппетит и слегла. Эля вынуждена была ездить
к ней три раза в неделю. Михаил часто расспрашивал жену о здоровье ее тетки, и
на лице его всегда появлялось задумчивое выражение...
Однажды он вызвал жену на разговор. Дело в том, сказал он,
что тетка очень больна, Эля и сама это видит. Поскольку Эля ее единственная
родственница, то именно ей придется за теткой ухаживать. И будет только
справедливо, если потом (боже упаси, он не хочет приближать этот момент!),
когда с теткой все будет кончено, ее жилплощадь достанется Эле. Все было бы
прекрасно, если бы удалось просто оставить приватизированные комнаты по
завещанию. Но дело в том, что теткин дом, несмотря на его ужасное состояние, а
может быть, как раз поэтому, находится под защитой государства и жилплощадь
нельзя приватизировать. Он, Михаил, специально узнавал и консультировался у
специалистов. В этом случае тетка может только прописать к себе племянницу на
предмет ухода за ней. А потом, когда две комнаты достанутся Эле, они поменяют
все это на большую трехкомнатную квартиру на Петроградской или в историческом
центре с видом на Неву...
