– Дорогой ковёр, – сказала Антея, – пожалуйста, двигайся не так быстро. Мы хотим посмотреть, куда же мы летим. – А затем она высказала своё странноватое желание. Ковёр сделался твёрдым, похожим на плот, и полетел над крышами лондонских домов.
– Кажется, мы движемся в сторону Гринвича, – сказал Сирил, когда они пролетали над мутными водами Темзы.
А ковёр летел всё дальше и дальше, низко над самыми глиняными каминными трубами. Но вдруг, когда они оказались над районом Нью-Кросс, случилось ужасное.
Джейн и Роберт помещались в середине ковра. Частично на настоящем ковре, а частично на заштопанной дыре.
– Какое-то всё туманное, – сказала Джейн. – Я чувствую себя вроде бы и на ковре, а вроде бы как и в детской, у себя дома. Такое ощущение, точно я вот-вот заболею корью. Когда я болела корью, всё как раз так туманно и было.
– Знаешь, я чувствую то же самое, – сказал Роберт.
– Никакая это не корь, это всё из-за дыры, – сказал Феникс.
В этот момент, когда Роберт и Джейн попытались переместиться на более безопасное место, дыра прорвалась, их ботинки взметнулись в воздух, а головы перевесили. Они полетели вниз и опустились на крышу респектабельного, мрачноватого вида дома по адресу: Эмершэмроуд, 705, район Нью-Кросс. А ковёр точно проснулся, избавившись от лишнего груза, и взмыл вверх. Антея и Сирил, перегнувшись через край, смотрели вниз.
– Вы не ушиблись? – прокричали они.
– Нет, – ответили те двое.
В следующий миг ковёр, прибавив скорости, скрылся из виду.
– Ой, какой ужас! – воскликнула Антея.
– Могло быть хуже, – сказал Феникс. – Что, если бы дыра прорвалась, когда мы пролетали над Темзой?
– Да, конечно, – согласился с ним Сирил, потихоньку приходя в себя. – С ними всё будет нормально. Они станут орать, пока их кто-нибудь не снимет с крыши, или будут бросать черепицу, чтобы привлечь внимание прохожих. У Роберта есть мои фунт и пять пенсов. По счастью, ты забыла зашить мой карман, и я отдал их ему на хранение. Они доберутся до дому на трамвае.
Но Антея оставалась безутешной.
– Это я во всём виновата, – казнила она себя. – Я умею хорошо штопать, но я поторопилась. Я, я виновата! Давай вернёмся домой и залатаем ковёр, вырезав кусок из твоей итонской куртки. Она очень прочная. И полетим их искать.
– Ладно. Только твоя воскресная куртка ничуть не менее прочная, – сказал Сирил. – Хотел бы я…
– Помолчи! – крикнул Феникс. – Ковёр опускается вниз!
Так оно и было. Медленно и неуклонно ковёр шёл вниз и приземлился на тротуаре Дептфордроуд. Подлетая, он наклонился чуть-чуть, так что Сирил и Антея сошли с него как по трапу. В одну секунду он свернулся сам и спрятался за столбом ближайших ворот. И только Феникс успел скользнуть за борт Сирилова пальто, как раздался знакомый голос:
– Вот так так! Вы-то что тут делаете? – И они лицом к лицу столкнулись со своим дядей Реджиналдом.
– Мы думали осмотреть Гринвичский дворец, – быстро нашёлся Сирил.
– А где же остальные?
– В точности я не знаю, – сказал Сирил, что и было чистой правдой.
– К сожалению, я спешу, – сказал дядя Реджиналд, – у меня заседание суда, я выступаю в защите. Но от того, что я не могу с вами вместе развлечься, это не значит, что и вы не должны. – И он пошарил у себя в кармане.
– Вот, – сказал он. – Это на всех четверых. Будьте умниками. Пока!
Сирил и Антея переглянулись. В руках у Сирила блестел золотой соверен.
– Старый добрый ковёр! – воскликнул Сирил.
– Да, умница, – сказал Феникс. – О чём просили, то он и исполнил. И нашёл такое простое решение!
– О, пожалуйста, пожалуйста, давайте вернёмся домой! Совести у меня нет! Как же я хоть и на минуточку, но могла забыть о тех, двоих! – восклицала Антея, мучимая угрызениями совести.
Они быстренько и незаметно раскатали ковёр, не привлекая внимания прохожих. И только ноги их коснулись ковра, как Антея пожелала, чтобы они оказались дома. Именно там они и оказались.
Щедрость дядюшки избавила их от таких крайностей, как порезать итонский костюм или воскресную куртку, чтобы починить ковёр. Сирил быстренько сбегал в магазин и купил то, что ему показалось прочнее всего, – кусок раскрашенной под мрамор американской клеёнки, которую домашние хозяйки обычно стелют на кухонные столы. Антея тем временем с помощью иглы и ниток соединила разорванные края дыры. После этого они взялись пришивать клеёнку к ковру в качестве подкладки.
Детская казалась такой странной, такой пустой без Роберта и Джейн. Сирил уже начал сомневаться, что они сообразят приехать на трамвае. Он уселся помогать Антее, но толку от него было чуть. Феникс внимательно за ними наблюдал, но на него всё больше и больше нападало беспокойство. Он пушил свои прекрасные золотые перья, вставал то на одну, то на другую лапу и наконец произнёс:
– Я больше не могу этого выносить! Такое напряжение! Мой Роберт, который положил моё яйцо в огонь и который всё время прятал меня, давая угнездиться под защитой его норфолкской куртки… Я прошу вас меня извинить…
– Да, конечно, – воскликнула Антея. – Как мы раньше не догадались тебя попросить!
Сирил распахнул окно. Феникс взмахнул своими солнечно-золотыми крыльями и исчез.
– Ну, вот и хорошо, – сказал Сирил, схватив иголку и немедленно уколов себе палец.
* * *
Первое замечание Роберта, когда он обнаружил, что сидит на мокрой, холодной и закопчённой крыше из свинцовых пластинок, её покрывающих, было примерно такое:
– Ну и нушеньки!
А Джейн первым делом расплакалась.
– Утри слёзки, Киса, – стал успокаивать её Роберт. – Не будь такой дурёхой.
Он огляделся, как Сирил и предполагал, в поисках чего-нибудь, что можно было бы кидать вниз для привлечения внимания прохожих. Но решительно ничего не смог обнаружить. Ни камешка, ни какой-нибудь оторвавшейся черепицы. Черепицы вообще не было. Крыша вся состояла из свинцовых пластин, и каждая из пластин твёрдо оставалась на своём месте. Но как это часто бывает, ищешь одно, а найдёшь другое. Он наткнулся на дверь люка, который вёл вниз, в дом. И дверь эта не была заперта.
– Перестань хныкать и иди сюда, – скомандовал он сестре. – Помоги-ка мне откинуть крышку. Если мы окажемся в доме, может, мы сумеем незамеченными выскользнуть на улицу. Давай!
Они с трудом подняли крышку люка и поставили её вертикально. Когда они попытались заглянуть в дом через люк, крышка с грохотом шлёпнулась на свинцовые пластины крыши, а снизу донёсся пронзительный вопль.
– Ну, всё! Нас обнаружили! – сказал Роберт.
Ясное дело, что обнаружили Чердак, куда они собирались попасть, был ещё и чем-то вроде кладовой. Посредине находилась большая картонная коробка, наполовину занятая какой-то, по-видимому, старой одёжей. Другие, ещё не уложенные вещи кучками лежали на полу. Там же, на полу, среди всего этого барахла сидела пожилая, довольно полная леди. Это она издала громкий вопль и продолжала вопить.
