В этот момент Элиза вошла в комнату и сказала с тревогой:
– Кухарка исчезла, я нигде не могу её найти. И обед не готов…
* * *
Маму очень расстроило исчезновение кухарки, она сильно о ней тревожилась. Антею мучила совесть, точно она совершила что-то очень нехорошее.
Она даже решила посоветоваться с Фениксом, не рассказать ли маме всё как есть. Но ей это не удалось, потому что Феникс, как всегда, отсыпался где-то в укромном местечке.
Ягнёнок так ни разу и не кашлянул, и мама с папой превозносили доктора, который выписал такое хорошее лекарство. А на то, что он болтал, никто не обратил никакого внимания. Мало ли что он нафантазирует!
В понедельник утром, рано-прерано проснувшись, Антея приняла решение. Она спустилась из спальни в детскую, села на ковёр и в одну минуту оказалась на том берегу, где ни у кого никогда не бывает коклюша. Она скатала ковёр, повесив его себе на шею и решив ни на мгновение с ним не расставаться, как бы тяжело ни было его таскать.
Дрожа от страха и постоянно повторяя: «Это мой долг, это мой долг!» – она направилась к лесной тропинке.
– Опять вы тут появились, – сказала кухарка, увидев Антею. – А мой-то сон всё никак не кончается!
На ней было длинное белое платье, но не было ни чулок, ни ботинок.
Она восседала в тени широких пальмовых листьев. На голове у неё красовался венок из белых цветов, и два меднокожих юноши обмахивали её опахалами из фазаньих перьев.
– Они забрали мой чепец, – сказала она. – Для них он чего-то там означает. Чепцов до того никогда не видели. Чудно!
– У вас всё в порядке? – спросила Антея, слегка задохнувшись от изумления при виде кухарки в образе королевы.
– Ещё как в порядке, – отозвалась кухарка.
– И вы не хотели бы вернуться?
– Нет, мисс. Единственно, чего я хочу, так это чтобы вы поскорее убрались с моих глаз.
– Что ж, тогда всего хорошего, – весело отозвалась Антея, потому что её перестала мучить совесть.
Она поспешила вернуться на берег, расстелила ковёр, произнесла: «Домой!» – и тут же оказалась на ковре в детской.
«С ней и в самом деле всё в порядке», – подумала она, возвратившись в спальню и ложась обратно в постель.
«Только мама ни за что не поверит, если я ей расскажу», – подумала она.
И правда, в эту историю трудно поверить. Но вы всё-таки попытайтесь.
Глава четвёртая
Два базара
Мама – она очень хорошая. Она красивая, любящая, и особенно – когда вы заболеете, она добрая и справедливая. То есть она бывает справедливой, когда понимает о чём идёт речь. Только она не всегда всё понимает. Ребята знали, что мама всегда хочет, как лучше. А потому все, а особенно Антея, переживали, что должны хранить от неё в секрете и волшебный ковёр, и Феникса. И вот Антея, которая мучилась больше других, решила, что она должна открыть маме правду, хотя у неё было мало надежды, что мама ей поверит. – По крайней мере, я поступлю честно, – сказала она Фениксу. – А если она мне не поверит – то это уж её дело. Правда?
– Правда, – подтвердил Феникс. – И она, конечно же, не поверит. Так что можешь рассказывать.
Антея выбрала время, когда ей надо было делать уроки – алгебру, латынь, немецкий, английский и геометрию. Она попросила у мамы разрешения позаниматься в гостиной.
– Там поспокойнее, – сказала она, а про себя подумала: «А ведь это не настоящая причина. Надеюсь, я не вырасту окончательной врушей».
– Конечно, дорогая, – сказала мама, и Антея отправилась в плавание среди иксов, игреков и зетов. А мама присела к столику красного дерева, чтобы написать несколько писем.
– Мамочка, – начала Антея.
– Да, милая, – отозвалась мама.
– Так вот, насчёт кухарки. Я знаю, где она находится.
– Правда? Но я всё равно не возьму её назад, после того, что она вытворила.
– Она не виновата. Можно я расскажу тебе всё с самого начала?
Мама отложила ручку и повернулась к Антее лицом, на котором появилось слегка нетерпеливое выражение. А вы знаете, что в таких случаях вам сразу перестаёт хотеться что-либо говорить.
– Так вот, – начала Антея поспешно, – помнишь, то яйцо, которое выкатилось из ковра, мы положили его в камин, и из него вылупился Феникс, а ковёр оказался волшебным… и…
– Прекрасную игру вы затеяли, – отозвалась мама, снова вооружаясь ручкой. – А теперь помолчи. Я должна написать целую кучу писем. Я собираюсь завтра поехать с Ягнёнком в Бортмут, а тут ещё этот базар.
Антея вернулась к своим иксам и игрекам, а мамино перо забегало по бумаге.
– Но, мама, – снова заговорила Антея, когда та, положив ручку и лизнув конверт, стала его заклеивать, – слушай. Этот ковёр может отнести меня, куда я захочу, и…
– Хорошо бы он отнёс тебя туда, где тебе удалось бы добыть несколько восточных сувенирчиков для школьного благотворительного базара. Я им обещала что-нибудь этакое принести, только у меня совершенно нет времени сходить в магазин, где всё это продаётся.
– Конечно отнесёт, но, мама…
– Ну ладно, милочка, – отозвалась мама с явным нетерпением, снова взяв ручку и начиная писать.
– Ковёр перенёс нас в такое место, где ни у кого никогда не бывает коклюша, и Ягнёнок с тех пор ни разу не кашлянул. Мы взяли с собой кухарку, потому что никак не могли выпроводить её на кухню, а она там и осталась, потому что дикари сделали её своей королевой, приняв её чепец за корону.
– Солнышко, – отозвалась мама, – ты же знаешь, как я люблю слушать про твои придумки, но сейчас мне ну совершенно некогда.
– Но ведь это правда! – сказала Антея голосом, полным отчаяния.
– Тебе не стоило этого говорить, – сказала мама строго.
– Ты надолго уезжаешь? – спросила Антея.
– Хочу немного погреться. Я слегка простужена. Папу это беспокоит. Да и коклюш…
– Но ведь Ягнёнок аж с самой субботы ни разу не кашлянул!
– Дай-то Бог! – отозвалась мама. – А папа едет по делам в Шотландию. Я очень надеюсь, что вы будете себя хорошо вести.
– Ну, конечно, – с жаром уверила её Антея. – А когда организуется этот базар?
– В ближайшую субботу, в школе. А теперь, сокровище моё, перестань болтать. У меня уже всё в голове перепуталось, я никак не вспомню, как пишется «коклюш».
* * *
И вот папа и мама с Ягнёнком уехали, и они остались одни, впрочем, не одни, а с новой кухаркой, у которой был вид испуганного кролика, так что ни у кого не возникало желания строить козни, чтобы не напугать её ещё больше.
Феникс отпросился в отпуск на недельку. Сказал, ему требуется отдых и чтобы его не беспокоили. Он где-то так запрятался со всеми своими золотыми перьями, что никто не смог его отыскать.
