Солнце всё ближе и ближе приближалось к горизонту на западе, а дети всё спали и спали. Постепенно тени исчезли, солнце закатилось, и крылья, как вы можете догадаться, исчезли тоже.
Закат, как правило, бывает очень красив. Но вместе с сумерками наступает и прохлада. Бескрылые дети проснулись, подрагивая от холода. Они обретались на церковной крыше. Над головами у них стали выступать ночные звёздочки, сначала по одной, по две, а потом вскоре они усыпали весь потемневший небосвод. Дети поняли, что находятся в нескольких милях от дома, что в карманах у них осталось всего три шиллинга, а к тому же при них, изобличая их в воровстве, находился краденый сифон. Они с отчаянием посмотрели друг на друга. Первым заговорил Сирил:
– Нам надо поскорее спуститься вниз и избавиться от этой штуковины, – сказал он, показывая на сифон. – Постараемся оставить его на ступеньках пасторского крыльца.
Они обнаружили маленькую дверцу.
– Наверняка через эту дверь можно попасть на лестницу, – сказал Сирил.
Так-то оно так, только дверца оказалась запертой изнутри!
Глава пятая
Без крыльев
Ночь становилась всё темнее и темнее. А до дому было так далеко! Было страшно. Антея и Джейн не смогли сдержать слез. Когда все немножечко поуспокоились, Антея спрятала свой намокший платок в карман, обняла Джейн и сказала:
– Ну, ничего. Потерпеть придётся всего одну ночь. Утром мы станем махать платками, они к тому времени высохнут, и кто-нибудь придёт и отопрёт эту дверь.
– И обнаружит сифон, – мрачно добавил Сирил, – и нас отправят в тюрьму – за воровство…
– Давайте кинем эту чертову штуку в кусты, – предложил Роберт, – и тогда нам никто ничего не сделает.
– Ага, конечно, – сказал Сирил с горькой усмешкой, – и угодим кому-нибудь в башку, и вдобавок сделаемся ещё и убийцами.
– Не торчать же нам тут всю ночь, – захныкала Джейн. – Я чаю хочу!
– Нечего тебе хотеть чаю, – сказал Роберт, – ты только недавно пообедала.
– Но я все равно хочу чаю, – не унималась Джейн. – Я хочу домой! Пантера, я домой хочу!
– Успокойся, – стала успокаивать её Антея. – Не плачь, деточка, всё как-нибудь образуется…
– Послушайте, – сказал Сирил. – Надо всё-таки рискнуть. Я спрячу сифон под курточкой, а вы меня как-нибудь заслоните. Вон там, в доме пастора, горит свет. Значит, там ещё не спят. Давайте будем все кричать во всю мочь. Как только я скажу «три», все начинайте разом. Роберт, ты умеешь подражать паровозным гудкам, я буду кричать «ку-ии», как это делает папа, девчонки, визжите, как умеете. Раз, два, три!
Четырёхголосый вопль взорвал тишину летнего вечера. У одного из окон служанка священника, задёргивавшая шторы, так и застыла с поднятой рукой.
– Раз, два, три!
Новый резкий крик пронёсся над крышей, разбудил сов и скворцов, дремавших на колокольне. Служанка опрометью кинулась от окна в кухню, с дрожью в голосе сообщила садовнику Эндрю, кухарке и её двоюродному брату, что она только что видела привидение, и тут же со страху упала в обморок. Ничего она, конечно же, не видела, но нервы у неё были так напряжены, что ей показалось, что так оно и было.
– Раз, два, три!
В этот момент пастор как раз зачем-то вышел на крыльцо. Он услышал страшный вопль собственными ушами.
– Боже мой, – обратился он к своей супруге, – там, в церкви, кого-то убивают! Дай-ка мне мою шляпу и толстую палку, да быстренько пошли за Эндрю. Видно, там орёт этот псих, который стащил язык из кладовой.
Ребята увидели просвет в дверном проёме, заметили его фигуру на крыльце и на минуту замолчали, ожидая, что он сделает дальше.
– Он подумал, что ему просто почудилось, – сказал Сирил, когда пастор пошёл в дом за шляпой. – Что вы еле-еле пищите? А ну-ка, все – изо всех сил. Раз, два. Три!
Вот это был крик!
Супруга пастора повисла у мужа на шее.
– Не ходи туда! Только не один, я боюсь за тебя! – Потом кликнула служанку: – Джесси!
Служанка, очнувшаяся от обморока, прибежала на зов.
– Пошли сюда Эндрю, – велел ей священник. – Там, в церкви, засел опасный сумасшедший, его надо немедленно связать.
– Слышь, Эндрю, – сказала служанка, входя на кухню, – там, в церкви, орёт какой-то псих. Хозяйка велела тебе пойти и поймать его.
– Один – ни за что, – пробормотал Эндрю, а, обращаясь к хозяину, вслух сказал: – Да, сэр?
– Ты слыхал, как орут? – спросил пастор.
– Да, вроде слышал, – отозвался Эндрю.
– Ну так пошли! Душенька, я в самом деле должен пойти, – сказал он супруге, легонько подталкивая её в сторону гостиной, захлопнул дверь и выбежал из дому, потащив Эндрю за руку.
Их встретил целый «залп» воплей.
– Эй ты, там, – отозвался Эндрю. – Это ты кричал?
– Да! – донеслось откуда-то сверху.
– Там он не один, – сказал пастор. – И крики несутся откуда-то из поднебесья.
– Где вы там? – прокричал Эндрю.
Ему ответил Сирил, так громко, как только мог, медленно, с расстановкой:
– ЦЕРКОВЬ! КРЫША!
– Ну так спускайтесь! – посоветовал Эндрю.
Опять отозвался только Сирил:
– Мы не можем. Дверь заперта.
– Господи! – произнёс пастор. – Эндрю, сходи принеси из конюшни большой фонарь. Да, может, позовёшь ещё кого-нибудь из деревни?
– Пожалуй, стоит, раз их там целая шайка, – согласился Эндрю. – Там, на кухне, кухаркин брат. Он вообще-то работает лесником, и у него есть ружьё.
Эндрю сходил за фонарём и кухаркиным братом. Этот последний нисколько не был взволнован.
– Много визгу, мало шерсти, – сказал он. – Настоящие злодеи никогда не поднимают шуму.
Хорошо ему было не бояться: у него было ружьё. Он шёл первым, неся в одной руке фонарь, а в другой ружьё. Следом шагал Эндрю. Пастор замыкал шествие. Они медленно поднимались по узкой винтовой лестнице всё выше и выше. Наконец кухаркин брат постучал по дверце, ведущей на крышу:
– Эй вы, там! – крикнул он.
Дети, дрожа от волнения, прильнули к двери.
– Мы здесь, – хриплым голосом отозвался Сирил.
– Как вы там оказались?
Бесполезно было говорить правду: мол, мы прилетели.
– Мы поднялись, а потом не смогли спуститься, потому что дверь заперта.
– Сколько вас?
– Четверо. Выпустите нас, пожалуйста.
– Вы вооружены?
– Мы – что? – не понял Сирил.
– Имейте в виду, у меня ружьё, так что давайте без всяких фокусов, спокойно спускайтесь по одному.
