– Разве ты бедная? – Он хмуро посмотрел на нее.
– По сравнению с такими, как ты, да.
– У тебя финансовые затруднения?
Ей не хотелось признаваться в этом. Но неожиданно она увидела перед своими глазами Сэмми и испугалась, что из-за своей дурацкой гордости может потерять малыша.
Анна опустила глаза, чтобы не видеть испепеляющего взгляда.
– Да.
– И какие?
– Сэмми… требуется операция, – сказала Анна. – У него нет индивидуальной страховки, а если ждать операции в порядке общей очереди… можно не успеть.
– А что с ним?
Анна тяжело вздохнула.
– У него заболевание сердца. Ему необходимо сделать операцию, чтобы он смог дожить до взрослого возраста.
– Сколько стоит… эта операция? – спросил Лючио после короткой паузы.
Анна ответила. Лючио даже бровью не повел. Это возмутило ее. Сумма была просто мизерной для таких, как он. Пустяковой. Но она могла спасти жизнь ее ребенку.
– Возможно, я смогу тебе помочь, – сказал Лючио.
– Ты хочешь дать мне в долг? – Нет.
– А что же тогда?
– Я оплачу расходы на лечение Сэмми, но при некоторых условиях. Ты должна сделать кое-что для меня.
– Для спасения жизни сына я сделаю все что угодно, – произнесла Анна.
Уголки его губ тронула улыбка.
– Очень рад слышать это, поскольку я был готов встретить сопротивление с твоей стороны.
Холодок страха пополз по ее спине.
– Что я должна делать?
Он снова задумчиво взглянул на нее.
– Я думал, что ты уже поняла, cara.
[2]
– Не представляю, что ты хочешь от меня, – сказала она, чувствуя, как страх все больше охватывает ее. – Я не умею расшифровывать побуждения других людей.
– Зато у тебя достаточно опыта в других областях.
– У меня достаточно опыта, чтобы понять, что твое предложение – не простой акт милосердия, – сказала она.
– До чего же ты проницательна, Анна.
– Представь себе. – Она прерывисто вздохнула. – Какую пытку ты для меня придумал?
– Пытку? – Одна аристократическая бровь выразительно взметнулась вверх. – Мне нравится это слово.
– Только не играй со мной, – остановила она его. – Скажи, чего ты хочешь.
Он долго наблюдал за сменой чувств на ее лице. Как бы Анна хотела взорваться, швырнуть ему в лицо его одолжение, но эту борьбу она вела не за себя. Это была борьба за Сэмми, за его жизнь.
– Пожалуйста, Лючио… – попросила она, – не усложняй все, мне и без того тяжело.
– Вот оно как? – проговорил он жестким тоном. – А мне легко? Ты вырвала сердце из моей груди.
– Я… я не хотела…
– Dio!
[3]
Ты спала с моим братом!
Как могла она что-то отрицать? Карло располагал фотографиями, доказывающими это, хотя она с трудом могла вспомнить, что произошло.
– Сэмми – его ребенок? – спросил Лючио.
Каждый раз, когда Анна и Лючио занимались любовью, он предохранялся. Лючио настаивал на этом, оберегая ее, утверждая, что все впереди, когда они поженятся…
– Я… я так думаю.
Он снова выругался.
– Это отвратительно с твоей стороны. Отдаться ему в тот момент, когда до нашей свадьбы оставались считанные дни.
– Я раскаиваюсь…
– Будешь раскаиваться потом, когда я расквитаюсь с тобой.
– Ч-что… ты имеешь в виду?
Его глаза горели, твердо очерченные губы были угрожающе сжаты.
– Я оплачу операцию своего племянника, но за это ты должна будешь лечь со мной в постель.
От испуга у нее глаза полезли на лоб.
– Ну нет! Я не могу.
– Прекрасно. – Лючио отступил от нее на шаг. – Заканчивай уборку и уходи.
Он был уже на полпути к двери, когда она опомнилась. Речь идет о Сэмми, не о ней.
– Лючио…
– Да? – Он со скучающим выражением повернулся к ней.
Не выдержав его взгляда, Анна опустила глаза. Ее плечи поникли, она чувствовала себя униженной.
– Я сделаю то, что ты просишь.
– Хорошо. – Он скрестил руки на груди. Можно было подумать, что речь идет о предстоящем ужине, а не о таком поворотном моменте в ее жизни, как возобновление прерванных отношений, которые могут закончиться для нее только новой болью. – Пойдем в гостиную и обсудим все.
Анна вышла вслед за ним из спальни. Какая ирония судьбы! Она только что застелила его постель, а теперь он хочет, чтобы она легла в нее… с ним.
Он пересек комнату и подошел к щедро уставленному бутылками бару.
– Выпьешь что-нибудь?
– Я не пью. – Больше не пью, хотелось ей добавить, но Анна промолчала. Последний раз она пила в компании его брата, и это послужило для нее уроком на всю жизнь.
Лючио налил в стаканы содовой и плеснул в свой немного виски.
Анна взяла стакан нетвердой рукой.
– Что это с тобой, cara – спросил насмешливо Лючио. – Неужели мысль о том, чтобы разделить со мной постель, расстроила тебя?
– Не могу сказать, что я с нетерпением жду этого.
У него хватило наглости засмеяться.
– Зато я жду с нетерпением, которого с лихвой хватит для обоих.
От внезапно вспыхнувшего желания Анне стало жарко.
– Это лишь проституция, – отрезала она.
– Не проституция, а компенсация, – поправил Лючио. – За прошлые грехи.
– Я уверена, что ты успел за это время многократно компенсировать мои «прошлые грехи», – поддела она.
– Да и ты, насколько я понимаю, отнюдь не отказывала себе в удовольствиях, – сказал он. – Люди с такими, как у тебя… потребностями не способны слишком долго воздерживаться.
Анна почувствовала, как краска заливает ее лицо при воспоминании о тех потребностях, которые благодаря ему пробудились в ней.
– Я теперь мать.
– А я нахожу материнство сексуальным. – Его взгляд скользнул по ее полной груди. – Даже очень сексуальным.
– И сколько же, по-твоему, должна длиться наша договоренность?
– Недолго.
